Поделиться
Борух Горин: Вспоминать о войне, о Холокосте, о Катастрофе очень тяжело. Но не вспоминать невозможно. И опасно. И в принципе не только для евреев - для всех. Опасность и в возможности повторения, и в неизлеченных травмах.
Поэтому это надо проговаривать - внутри себя, с близкими, в литературе, в искусстве. Сразу в послевоенные годы было две очевидные реакции переживших Холокост. Люди, спасшиеся из концлагерей, либо становились "свидетелями", как Эли Визель (известный писатель, лауреат Нобелевской премии за приверженность теме страданий еврейского народа - прим. ред.) или Примо Леви. Они вели постоянный рассказ об этом.
Но куда более распространенной была другая реакция. Миллионы людей, переживших концлагеря, и изо всех сил старались "не оборачиваться", и жить дальше "на всю катушку". Этот тип людей очень хорошо описан Исааком Башевис-Зингером (американский еврейский писатель, лауреат Нобелевской премии - прим. ред.).
Это тоже реакция на катастрофу?
Борух Горин: Да. У нас, в Советском Союзе, из-за "железного занавеса" это все проходило чуть в более спокойных формах. Например, папина кузина (она жива, ей скоро будет сто лет), прошла через гетто, а уже на следующий год после войны поступила в институт и стала очень известным врачом. Когда в конце 80 годов надо было заполнять документы на получение компенсаций для пострадавших от Холокоста, огромный круг ее друзей и знакомых был просто потрясен. Они знали ее 40 лет…
Никогда ни одним словом не коснулась она этой темы.
Получается, если ты крепок и даже шутлив, ты защищен. А если твоя душа сложна, печальна и поэтична, как у блистательного поэта Пауля Целана, есть риск, что воспоминания о Холокосте тебя убьют.
Борух Горин: Война нас всех догоняет. Неважно, какой реакцией на нее. Пусть те, кто пережил Катастрофу, решают, свидетельствовать о ней или закрываться от нее. Но молодым людям, не пережившим это, я бы посоветовал узнавать. Администрациям концлагерей удавалось обесчеловечить людей. Умение сохранить человечность в невыносимых условиях - по-моему, главное достижение человеческой породы вообще.
Если говорить об отражении темы Холокоста в литературе, кино…
Борух Горин: Настоящими я считаю книги Примо Леви, Эли Визеля и Тадеуша Боровского. Они через это прошли и сумели это передать. Не будем забывать, что это попытки художественными образами воссоздать непередаваемую реальность.
А молодые ребята что читают об этом?
Борух Горин: Сейчас в Израиле появился ...Instagram Эвы Хейман. Реальной девочки из Будапешта, писавшей во время Холокоста дневник и погибшей в 1944-м. Ее дневник известен меньше, чем дневник Анны Франк, но известен. И вот отец с дочерью в Израиле решили перевести ее дневник в Instagram, придумали слоган "Если бы у девочки во время Холокоста был Instagram..." и выкладывают записи из ее дневника ежедневно.
Мне поначалу не нравилась эта затея. Но потом я узнал, что у них … 120 миллионов просмотров и два миллиона подписчиков. Дневник Анны Франк, кстати, по-настоящему стал известен в мире в начале 50-х годов после бродвейской постановки. Именно после этого ее имя стало символом, а дневник был переведен на 140 языков. Для того чтобы донести до читателя, зрителя, слушателя какую-то идею, ее надо все время видоизменять, чтобы она была созвучна новому времени и новым поколениям. Если 13-15-летние подростки узнают историю Эвы Хейман в Instagram, то со временем они обязательно станут читать Эли Визеля, потому что уже приняли эту боль. Если искусство для чего-то существует, то для того - чтобы люди совершали душевную работу.
Вы ежегодно привозя детей в Европу, заканчиваете маршрут в Освенциме?
Борух Горин: Но это тоже не единственный способ приближения к Катастрофе. Я, например, долго считал, не побывав в Освенциме, но видя другие концлагеря, что экскурсионные дорожки меж экскурсионных бараков - ложь. Пока ты в этой индустриальной архитектуре не видишь, как у матери отбирают ребенка, что ты об этом можешь понимать? И что тебе дает вид колючей проволоки?
Условная подлинность?
Борух Горин: Да. Многим сейчас эта тема ни о чем настоящем не говорит. Понять, во что человек превращается на второй неделе пребывания в Освенциме, глядя на лагерные робы, блокадные пайки, фотографии и даже кинохронику (от которой солдаты, освобождавшие Бухенвальд, кстати, буквально сходили с ума) сегодня почти нельзя. Ну больные, доведенные до отчаяния люди, потухшие глаза. Без литературы, без настоящего свидетельства не понять генезис всего этого. Литература - это великое искусство рассказать. То, что можно рассказать.
20 век был веком отрезвления от романтической веры в то, что мир изменяется к лучшему. 21-й век точно должен быть гуманитарным веком.
Борух Горин: Слой людей гуманитарных несомненно развивается. Молодежь уходит от идеологической радикализации, в моде волонтерство, а за ним - энергия добра. Образование в определенном смысле гуманитаризируется.
Справка "РГ"
Каждый год Федерация еврейских общин России в рамках фестиваля Евростарс отправляет в Европу студентов-волонтеров по местам, связанным с трагедией Холокоста. В этом году в Риме их приветствовал премьер-министр Италии. Каждый маршрут заканчивается в Освенциме.