В первый день выступили 8 конкурсантов, в том числе - самые молодые участники конкурса в номинации "Виолончель": семнадцатилетние Чен Ибай из Китая и Га Юн Ким из Южной Кореи, оба сразу сделавшие яркую заявку своим выступлением: красивый звук, блестящая техника, внимательное отношение к деталям и нюансам. В обязательную программу выступления вошли прелюдия и сарабанда из Сюит И.С.Баха, один из каприсов А. Пиатти, Pezzo Capriccioso П.И. Чайковского. Помимо этого они исполнили сонаты Б. Бриттена и Д. Лигети, обе связанные с именем Мстислава Ростроповича: Бриттен написал свое произведение для великого виолончелиста, а соната Лигети с 2005 года является произведением по выбору на квалификации и в первом туре Международного конкурса виолончелистов имени Ростроповича в Париже.
Практически все участники первого дня состязания гораздо увереннее себя чувствовали и ярче проявились именно в современном репертуаре (в этот день прозвучали сочинения Пендерецкого, Эса-Пекки Салонена, Лигети, Хинастеры), а проблемными оказались обязательные к исполнению части из сольных виолончельных сюит И.С. Баха. Может быть потому, что в музыке ХХ и тем более ХХI века нет определенной традиции прочтения, "стандарта", а в некоторых произведениях нет и сложной драматургии? Зато есть эффектные приемы, как, например, в пьесе Салонена Knock, Breathe, Shine для виолончели соло, исполненной Сеньей Руммукайнен из Финляндии, или в Дивертисменте для виолончели Пендерецкого, исполненной Александром Симоном Варенбергом из Нидерландов. Если современная и даже романтическая музыка позволяет спрятаться за эффектными пассажами и приемами, эмоциональной драматической интонацией, то в Бахе требуется стилистическая точность, эмоциональная сдержанность, тонкая работа над всеми составляющими - звуком, штрихом, динамикой. Эта музыка требует знания и музыкантского чутья.
Кто-то допускал в сарабандах и даже в прелюдиях И.С. Баха романтический насыщенный тон, и драматическую фразировку, у кого-то прелюдии, при отсутствии услышанных и озвученных полифонических линий, больше походили на этюды. Мало кто справляется со скрытой баховской полифонией и многоголосием, практически никто не владеет "террасной" динамикой (построенной по принципу контраста).
Лучше всего справились с Бахом Сантьяго Каньон-Валенсиа (Колумбия) и Анастасия Кобекина (Россия), выступающие на Конкурсе Чайковского во второй раз и вернувшиеся более опытными "игроками". Они и образовали двойку лидеров в первый день первого тура виолончелистов.
Анастасия Кобекина, обучающаяся мастерству барочной виолончели в Парижской консерватории у Джерома Перну и в Высшей школе музыки Франкфурта у Кристин фон дер Гольц, - фактически единственная, кто продемонстрировал точное стилистическое прочтение Сюиты И.С. Баха. Ее игра была с динамическими контрастами (эффектом "эха", принципом барочной "террасной" динамики), четко прослушиваемой полифонией в пассажах, выразительным двухголосием, удивительным образом различным тембрально, выстраиваемой длинной фразой через звучащие паузы и пассажи.
Не так все просто и с обязательной пьесой Чайковского Pezzo Capriccioso - выразительная драматическая мелодия была практически у всех, но не хватило драматургической цельности пьесы. Чаще всего композиция просто распадалась на контрастные части, в то время как это сочинение с явной трагической нотой, написанное Чайковским под впечатлением от смерти друга, где танцевальный фрагмент не просто контрастная середина, в нем есть напряжение, а к моменту его возвращения к первой теме чувствуется боль, заслоняемая механичностью движения. Это удалось передать опять же Анастасии Кобекиной и Сантьяго Каньон-Валенсии.
Анастасия Кобекина продемонстрировала не только стилистическое знание Баха, но и владение стилями других композиторов, а также способностью драматургически выстроить большое сложное произведение - сонату С. Прокофьева ор. 119, где тоже невозможно держать внимание слушателя исключительно эффектными приемами и техническими и звуковыми трюками. Соната отличается уже мудрой простотой и гармонической ясностью зрелого художника, некоторой эпичностью высказывания.
Сантьяго Каньон Валенсия (который, как и Кобекина, обучался в Академии Кронберга) мастерски исполнил сонату Альберто Хинастеры - ярко, выразительно, экспрессивно. Сильной стороной игры музыканта является его удивительное владение самой разнообразной звуковой палитрой виолончели, и прежде всего певучим пиано: его инструмент действительно звучит проникновенно как человеческий голос.
Каприсы А. Пиатти, которые требуют такой же виртуозности, как и каприсы Н. Паганини, тоже у большинства выступающих больше походили на эффектные этюды, нежели на романтические эффектные пьесы. У последнего участника - Эдварда Йоханнеса Грэя (США) - получилось сыграть Каприс Пиатти № 3 романтической эффектной пьесой, но из-за слишком стремительного темпа, не совсем точными были интонации, что досадно. Этот виолончелист интересно выстроил свою программу, пройдя от импрессионистской звучности Дебюсси (композитор в своей сонате 1915 года больше приближается к романтической музыке, нежели к современным авторам ХХ века) через романтические пьесы Р. Шумана к словно "изначальному" звуку Баха (звучание виолончели Грея было в чем-то аналогично вокалу барокко без романтического вибрато).
"РГ" поговорила с всемирно известным виолончелистом, членом жюри XV и XVI Международного конкурса Чайковского Мишей Майским.
В 66 году вы были участником, второй раз вы член жюри; что сегодня для вас значит конкурс им. Чайковского?
Миша Майский: Как всем известно, это один из важнейших конкурсов в мире. И мне посчастливилось быть на нем, можно сказать, и с той, и с другой стороны. Быть членом жюри - это огромная ответственность. Будучи в жюри прошлого конкурса, я волновался больше, чем когда играл! Честно! Потому что уровень участников настолько высокий... и для меня было очень трудно выбрать финалистов после второго тура. Тем не менее, я отважился быть в жюри второй раз... Отказаться от приезда в этот великий город я просто не мог. Тем более в белые ночи.
Насколько жюри может быть объективным, и что главное вы оцениваете в исполнителе?
Миша Майский: Быть объективным в музыке и искусстве вообще невозможно. С одной стороны я согласен с великим композитором, Белой Бартоком, который сказал, что "конкурсы, соревнования - для лошадей". Но при этом есть у конкурсов и положительная сторона. Я лично пытаюсь понять индивидуальность, личность исполнителя. Не столько его техническое мастерство... Потому что все они замечательно играют на инструменте - волосы дыбом встают! И те, кто прошли на этот конкурс - они уже прошли через отбор, они потрясающе играют на виолончели. Для меня важна личность исполнителя, потому что в конечном итоге это то, что остается на многие годы.