Почему надо закрывать маленькие родильные дома
Дмитрий Олегович, как вы оцениваете ситуацию с рождаемостью в нашей стране?
Дмитрий Иванов: Сказать, что демографический кризис полностью преодолен, пока нельзя. Если же говорить о рождаемости, то надо напомнить: вступило в жизнь поколение 90-х годов, поэтому, естественно, рождаемость снижается. Но государство все делает для того, чтобы ситуацию исправить. Особую роль здесь играют новорожденные. В 2012 году было принято первое постановление о младенческой смертности. Если в 2012-м детей до года умерло 19 тысяч, то в 2018 году - восемь. Считаю это огромным успехом не только медицины, но и соцслужб. Важна программа строительства перинатальных центров. Это трехкомпонентная система оказания помощи. На первом уровне рожают женщины с физиологически протекающей беременностью: кто не имеет ни факторов риска, ни угрозы для здоровья матери и ребенка. Второй уровень позволяет там находиться женщинам с акушерской патологией. Третий - это недоношенные дети, с пороками развития. Самое главное: эти дети никуда не транспортируются. Именно в этом главное предназначение перинатального центра. Ведь исследованиями доказано: если ребенок транспортируется из одного учреждения в другое, вероятность возникновения внутричерепных кровоизлияний увеличивается в три раза.
В Питкярантском районе Карелии, например, женщины выступали против закрытия в районной больнице родильного отделения. Им сказали, что рожать они теперь будут в Сортавальской центральной больнице или в новом Республиканском перинатальном центре. Будущие мамы против: им бы не хотелось отправляться за 200 километров в Петрозаводск.
Дмитрий Иванов: Их недовольство понятно. Им кажется, что дома рожать лучше. Но мы забываем, что есть статистика, в том числе и мировая. Она говорит о том, что, как ни наблюдай будущую маму, 10 процентов детей после рождения будут требовать той или иной помощи, а пять процентов - реанимационной помощи.
Даже у здоровой женщины может родиться больной ребенок. Почему? Причин много. И представьте себе родильный дом, принимающий 100 родов в год, где пяти детям понадобится реанимационная помощь. Это даже не один ребенок в месяц. Чтобы оказывать им помощь, нужна квалификация. Она подтверждается тем, что врач постоянно занимается своим делом. Например, хирург каждый день оперирует, а акушер каждый день принимает роды. А в маленьких поселках врач не занимается такой работой регулярно. Поэтому вероятность его ошибки многократно возрастает. Сегодня, если стационар принимает меньше 500 родов в год, он потенциально опасен. И поэтому закрытие маленьких родильных домов с медицинской точки зрения полностью оправданно. С социальной - да: протестующих можно понять. Но это делается исключительно в интересах ребенка и матери.
Вы, как неонатолог Минздрава России, постоянно бываете в перинатальных центрах. Удовлетворены тем, как они действуют?
Дмитрий Иванов: Не всегда. Выезжаем в регионы, анализируем истории болезней всех умерших детей до одного года. Выясняем, почему в конкретной ситуации врачи действовали именно так. Безусловно, врачи, которые лечили ребенка, максимально старались. Но тем не менее… Например, поздно диагностировали болезнь, и ребенок родился там, где ему не смогли оказать хирургическую помощь. Или женщину не уговорили поехать в тот центр, где ребенок будет прооперирован, или у нее у самой была патология.
В перинатальный центр вашего университета может попасть любая женщина?
Дмитрий Иванов: Мы принимаем две категории будущих мам: с тяжелой акушерской патологией, тех, которые не могут рожать в областных центрах. И с тяжелыми пороками плода. Причем с пороками развития всех органов и систем, начиная от центральной нервной системы и заканчивая пороками развития сердца. Детям сразу же оказываем помощь. К сожалению, не всем удается помочь. Это, замечу, определяет высокую смертность. Вообще в клинику нашего университета поступает 35 тысяч пациентов в год. Мы проводим от 12 до 13 тысяч операций. Процентов 60 - иногородним детям.
Дмитрий Олегович, вернемся к десятилетию детства. Насколько реально выполнять заявленные планы?
Дмитрий Иванов: Принято большое количество планов и подпланов по разным направлениям. Уже понятно, что коррективы неизбежны, по крайней мере, по уровню младенческой смертности. К 2024 году запланировали снизить ее до 4,5 промиле, то есть 4,5 ребенка на одну тысячу. Думаю, этого уровня мы достигнем значительно быстрее.