Почему в России массово гибнут пчелы

Странности в мировом пчеловодстве начались с первых годов XXI века, когда из США и Канады начали приходить вести о "коллапсе пчелиной семьи": ульи оказывались пустыми, пчелы бросали и мед, и расплод, исчезая в пространстве. Пчеловоды несли колоссальные убытки - на Североамериканском континенте пасеки в большинстве промышленные, по нескольку сотен и даже тысяч семей. Естественно, во всем сначала обвинили ГМ-растения, против которых шла информационная война. Немногочисленные исследования действительно обнаружили связь между появлением ГМО в регионе и потерей пчелами способности к оплодотворению. Эта версия была популярна, но оказалась не единственной. Более кропотливые исследователи обнаружили в брошенных ульях дикое сочетание заболеваний, прежде не виданных все вместе, - и бактерии, и грибы, и клещи, с которыми пчелы не могли бороться и потому спасались бегством. До сих пор нет единого ответа о причинах, но в одном сходятся многие: скученность ульев при промышленной добыче меда и привела к массовому заражению. Пчелы общаются точно так же, как люди в метро мегаполисов, принося чужой "чих" к себе в квартиру.

Именно тогда в общественном сознании поселилась фраза: человечество исчезнет через четыре года после гибели пчел. Мысль упорно приписывают Альберту Эйнштейну, хотя его биографы это отрицают. Но суть остается незыблемой: большинство растений, которые употребляет в пищу человек, опыляется только пчелами.

В России никогда не было огромных промышленных пасек. Колхозные и совхозные не в счет - по размерам, механизации и логистике не идут ни в какое сравнение. Потом и их не стало. Пчеловодство после 90-х годов превратилось в сугубо индивидуальное хобби, приносящее деньги. Отраслью оно считается теперь условно. Слишком мелкие и неорганизованные эти пасечники. Они даже налоги не платят.

Плюс такого состояния - свобода образа жизни, заработок, на который никто не претендует, статус полезного соседа, поддержка местных властей, которым не надо трудоустраивать безработных. И в целом здоровые пчелы - небольшие пасеки проще обслуживать и лечить. Потому коллапс пчелиной семьи России не коснулся и казался далеким американским явлением. Если пчелы и покидали ульи, то, например, в районе Сочи, когда шла олимпийская стройка и цементная пыль оседала на цветках. Или вокруг вышек сотовой связи, которые сбивают пчел с маршрута. То есть по техногенным причинам, не имеющим характер бедствия, - к таким обстоятельствам можно приспособиться, переведя пасеки подальше.

Настоящая беда пришла с другой стороны, пчелы стали гибнуть, причем не отдельными семьями, а целыми пасеками. Более того - целыми районами. По всей стране. И очень быстро.

Статистики на этот счет нет. Но есть масса сообщений. Первое, что сразу стало ясно: пчелы гибнут в регионах активной сельскохозяйственной деятельности. Не в лесах, не на болотах, не в горах. Только там, где пашут, сеют и - главное - опрыскивают посевы ядами от вредителей.

- Наверное, многие обратили внимание, что насекомых в том месте, где они живут, становится все меньше, - говорит заместитель председателя Московского общества пчеловодов Александр Пономарев. - Объясню почему. Потому что рядом появляется поле, которое нужно обрабатывать много-много раз. И если при этом медоносных пчел можно вывезти куда-то, то те бедолаги - шмели, одиночные пчелы, бабочки и жуки, которые опыляют растения, остаются - и тут уже для них братская могила уготована.

Проблема приобрела чудовищные размеры в Германии - там за 20 лет почти на 75% сократилось количество насекомых, в том числе и медоносных пчел. То же самое в Англии. То же самое в Соединенных Штатах. У нас пока еще не подводили итог, но в мире итог уже подвели, - продолжает Александр Пономарев. - Генеральная Ассамблея ООН постановила: 20 мая каждого года отмечать день защиты пчелы.

Известный пчеловод, исполнительный директор Союза производителей химических средств защиты растений Владимир Алгинин уверен, что массовая гибель пчел связана с неконтролируемыми посевами рапса в стране. За год они выросли почти вдвое, и есть тенденция к дальнейшему расширению площадей под этой культурой. Причина скачка - цена на семена рапса, которая вдвое и более превышает цену на пшеницу. Рапс всегда был культурой юга, но за последний год его начали активно сеять в черноземных и нечерноземных областях. Спрос бешеный и у производителей масла, и у заводов биотоплива. В том числе за рубежом.

На новых для рапса территориях нет культуры коммуникации с пчеловодами. Крупные производители не считают нужным думать о каких-то проблемах каких-то там пчеловодов. И не предупреждают о начале обработок пестицидами.

С точки зрения экономики хозяйств и задачи достичь планки в 45 миллиардов долларов экспорта продовольствия это, наверное, правильно. А с точки зрения разорения десятков тысяч пасек, которые давали работу и заработок тысячам сельских жителей, с точки зрения возникающих в этой связи социальных проблем, включая безработицу и нищету? К сожалению, пчеловоды слишком маленькие, и у них нет серьезного лоббиста и заступника на федеральном уровне.

Но пчелы и семейные пасеки не должны гибнуть ради чужой прибыли.

Цена на рапс вдвое выше, чем на пшеницу. Поэтому его посевы расширяются, появляются там, где аграрии не овладели культурой химической защиты медоносов. И не предупреждают пчеловодов о начале обработок посевов рапса пестицидами. Фото: photoxpress