Псковской сироте дали квартиру в полуразрушенном доме

Оле Алексеевой скоро исполнится 22 года. До семнадцати она жила в школе-интернате для детей-сирот в Красногородске - небольшом райцентре на востоке Псковской области. Затем поехала учиться в Псков. Поступила в политехнический колледж на цветовода, флориста и садовника, поселилась в общежитии. О том, что дети-сироты, не имеющие жилья, по достижении восемнадцати лет могут получить его от государства, Оля не знала. Ей рассказала об этом социальный педагог колледжа.

- Она же сделала запрос в красногородский отдел соцзащиты, - вспоминает девушка. - Пришел ответ: жилье мне не положено, поскольку у меня уже есть квартира, доставшаяся от родителей.

Здесь следует пояснить, что мама и папа Оли жили в муниципальной квартире по договору социального найма. В той самой, где за стеной руины. Взрыв газа, кстати, произошел давно, несколько десятков лет назад, но здание так и не восстановили.

Мама умерла, когда девочке исполнилось тринадцать лет, спустя еще четыре года ушел из жизни отец. Но наша героиня в жутком доме практически не жила, ее отправили в интернат ребенком, когда родители еще были живы. И возвращаться в эту квартиру девушка не хотела.

- Однако местные чиновники, когда Оля выпускалась из интерната, предложили ей оформить договор социального найма на "родительское" жилье, - поясняет корреспонденту "Российской газеты" псковский юрист Ольга Кутузова. - Девочка ничего не знала о своих правах. Ей никто не объяснил, что она может отказаться от подписания этого договора, встать в очередь как ребенок-сирота, который подлежит обеспечению жилым помещением, и получить другую квартиру. Сказали подписать бумаги - она подписала. И по документам перестала относиться к категории детей-сирот, не имеющих жилья.

К Ольге Кутузовой наша героиня обратилась случайно. Юрист уже помогла одному юноше-сироте получить квартиру и написала об этом в социальных сетях. Оля Алексеева тоже попросила помощи, и Кутузова решила бесплатно защищать ее интересы.

- Дом, о котором идет речь, расположен в деревне Лукино, - продолжает юрист. - Я туда поехала, и зрелище меня шокировало. Фильмы про войну на фоне дома можно снимать без декораций. В квартире - еще хуже. Отопление - печное, но протопить помещение полностью невозможно, поскольку в окнах щели размером с палец. На потолке колонии черной плесени. Я уже не говорю о неудобствах, связанных с отсутствием канализации и водопровода. В этом доме живут еще несколько семей, но у Оли самые худшие жилищные условия. Именно за ее стеной находятся развалины.

В прошлом году сирота обращалась в прокуратуру, и по представлению надзорного ведомства квартиру обследовала межведомственная комиссия: сотрудники районной администрации, пожарный инспектор и представитель Роспотребнадзора. Члены комиссии признали жилое помещение "пригодным для постоянного проживания, нуждающимся в проведении необходимого и возможного капитального ремонта".

- В 2018 году в квартире был заменен стояк отопления в комнате и отремонтирована отопительно-варочная печь на кухне. В июле 2018 года был произведен ремонт кровли дома. Другие виды работ не планируются, - сообщила в ответ на запрос "Российской газеты" глава Красногородского района Валентина Понизовская.

Сейчас Оля живет у двоюродной сестры. Переезжать в полуразрушенный дом она не планирует. Чтобы восстановить справедливость, сирота обратилась в суд. Истица и ее юрист будут настаивать на судебной строительно-технической экспертизе. Если эксперты и суд признают, что квартира непригодна для проживания, власти должны будут предоставить Оле другое помещение на условиях социального найма. Затем через пять лет наша героиня сможет приватизировать муниципальное жилье.

Пока идут предварительные слушания. Первое судебное заседание, скорее всего, состоится в августе. "Российская газета" будет следить за ситуацией.

Ольга Кутузова, юрист:

- Раз уж чиновники не помогли Оле встать в очередь на получение жилья в качестве ребенка-сироты, заключив вместо этого договор соцнайма, пусть теперь предоставляют ей другую квартиру на условиях социального найма. Это достаточно логичный выход. За печальной ситуацией, в которую попала Оля, кроется глобальная проблема. Во многих муниципалитетах не ведется нормальная информационно-просветительская работа среди детей-сирот. Некоторые из них, как и Оля, долгое время даже не знают, что имеют право встать в очередь и получить жилье, что они должны сделать это до достижения 23 лет. Информирование отдано на откуп местным чиновникам, и не всегда работа проводится добросовестно. Я говорю не только о Псковской области, без жилья по схожим причинам остаются сироты во многих российских регионах. И решать эту глобальную проблему нужно на федеральном уровне.