Как сокращение популяции семги изменило жизнь народов Севера
Вода больше не серебряная
- Полвека назад на Северо-Западе СССР добывали до 500 тонн атлантического лосося в год. Когда в детстве мы выходили к реке, то видели, как вода светится от чешуи. Так много рыбы было. Старики в период, когда шел лосось, говорили, что вода стала серебряной. Теперь такое даже и представить сложно, - говорит директор фонда саамского наследия и развития Андрей Данилов.
В этом году комиссия по регулированию добычи анадромных видов Мурманской области разрешила саамам добыть традиционным способом 1,2 тонны лосося. К слову, в Заполярье, по результатам переписи, проживает порядка 1600 саамов, и для них семга - основа рациона. Квота на традиционный лов распределена между двумя общинами. А всего в регионе зарегистрировано 48 саамских НКО.
Андрей Данилов говорит, что это серьезная проблема. Дело в том, что саами веками ловили сетями и неводами. Сейчас Росрыболовство называет такой способ добычи браконьерским, и тем саамам, которые не попали в квоту, приходится осваивать нахлыст, ловить, используя удилища. Квота же на добычу семги для спортивного и любительского рыболовства остается высокой. С удочкой в бассейне Баренцева моря в этом году разрешено добыть 18,243 тонны рыбы, в бассейне Белого моря - 41,287 тонны. Но чтобы считаться легальным рыбаком-любителем, нужно вначале получить именную лицензию на каждую рыбу и по каждому конкретному участку. Штраф для нарушителей - 13 тысяч рублей за каждую особь.
- Это приводит к тому, что житель поселка, который увидел, что возле его дома идет рыба, не может взять удочку и поймать себе семгу на обед. Он нарушит закон, - говорит Данилов. При этом, как считает общественник, больший урон семге наносит не традиционное, а любительское рыболовство.
К каждому рыбаку-любителю не приставишь инспектора рыбоохраны, и если человек получил лицензию на добычу одной рыбы, нет никаких гарантий, что он не поймает 10-20. И это типичная ситуация.
Против лова
Ненецкие общины НАО вылавливать рыбу в этом году смогут только на общих условиях с рыболовами-любителями, хотя рыбопромысловые участки у многих есть. Председатель совета семейно-родовой общины "Маранга" Валентина Чупрова еще в прошлом году подавала заявку на квоту, но получила отказ.
- Ненцы ловили сетями испокон веков. Я родилась на Варандее, сейчас этой деревни уже и нет. У нас ловили треску, камбалу и, конечно, семгу. Летом, когда в тундре становилось жарко, оленеводы выводили стада на берега, только тогда и получалось порыбачить. Никогда на продажу рыбу не добывали, только для своего употребления и совсем в небольших объемах. Хранить рыбу летом негде, как вы понимаете, никаких холодильников в чумах не бывает, - рассказывает Валентина Чупрова.
Чупрова говорит, что раньше семга спасала оленеводов от цинги. Теперь на столах многих ненцев чаще бывают апельсины и лимоны, чем семга, превратившаяся в этих краях в деликатес.
Николай Безумов, глава Ненецкого союза рыбаков, утверждает: атлантического лосося попросту выловили. Снижение популяции эксперт связывает с масштабным промышленным ловом семги в годы СССР.
- И сейчас промышленный вылов продолжается, даже несмотря на катастрофическое снижение популяции, - констатирует Безумов. На протяжении многих лет Безумов выступает за запрет промышленного лова на территории Ненецкого автономного округа.
Запрет - не панацея
Запрет на промышленный лов семги уже вводили, правда, на территории Коми. Эта мера действовала с 1989 по 2000 год. Но эффекта не принесла, численность стада рыбы за этот период не только не выросла, она сократилась более чем в 20 раз. Константин Поздеев, директор НП "Землевладелец", всегда приводит этот аргумент, когда слышит о том, что нужно запретить промышленный вылов семги. В этом году комиссия по вылову анадромных рыб Коми разрешила Поздееву добыть 1,2 тонны семги на шести промысловых участках.
- У нас в республике нет общин коренных малочисленных народов, которые добывали бы рыбу. Но для нас, рыбаков Печоры, лов семги - тоже традиция. Я, например, рыбак в пятом поколении. Многие русские деревни на Печоре появились сотни лет назад, люди приходили в эти места из Московского княжества, из Новгородского специально за рыбой, - говорит Поздеев. - Сейчас многих деревень нет на карте, люди уехали, когда стала сокращаться популяция.
Рыбаки в артели Поздеева - это жители тех самых деревень, где рыба еще есть. Если запрещать промышленный лов, говорит предприниматель, судьба этих населенных пунктов окажется под вопросом. Но в то же время Поздеев признается: одной только семги для существования хозяйства уже недостаточно. В основном бригады добывают щуку и язя, этой рыбы в Печоре стало больше.
Константин Поздеев рассказал о сложившейся ситуации на Печоре на полях прошедшего в Петербурге Международного рыбопромышленного форума. Предприниматель говорит, что он готов к ограничениям, но считает, что они должны касаться всех. Путь миграции атлантического лосося лежит через территорию нескольких регионов России и территориальные воды ряда стран Евросоюза. Поздеев говорит, он не уверен, что ограничения будут иметь хоть какой-то смысл, если рыбакам Коми еще урежут квоты, а рыбакам НАО, например, поднимут.
Илья Шестаков, руководитель Федерального агентства по рыболовству:
- Вводить добычу атлантического лосося в промышленное рыболовство в больших объемах мы вряд ли сможем. Я не думаю, что программы по сохранению и воспроизведению позволят в значительном объеме увеличить добычу. Сейчас рынок аквакультурного лосося составляет порядка 120 тысяч тонн, общая промышленная квота на добычу атлантического (вместе с Норвегией) - 500 тонн. Как видите, цифры несопоставимые.