Поделиться
Тут, и правда, "всего" с избытком. Здесь дрыгает ногой надувной акробат… Здесь ландшафты из компьютерных стрелялок становятся плацдармом для путешествий пластиковых игрушек… Здесь разноцветные скульптуры, сваренные из железных листов, завораживают не хуже Чеширского кота из "Алисы в стране чудес"… Фонтан, разумеется, тоже есть. Один - неоновый - встречает на лестнице, другой - журчит в домашнем бассейне, рядом с которым возвышается накренившийся сервант в окружении мягких игрушек… Нет, правда, кота ученого на цепи, но есть пень от дуба, лягушка около него (насчет царевны - не уверена), а в остальном - вполне похоже на сказочное жутковатое пространство, где чудеса и леший бродит.
Хотя для Ивана Горшкова это первая выставка в московском музее, она больше похожа на подведение итогов, чем на дебют. За плечами Горшкова - десятилетний опыт показа работ на выставках в галереях Воронежа, Москвы, Петербурга, Вены, Берлина, Будапешта, Парижа. На ярмарке Cosmoscow в 2017 году он был назван "Художником года". О том, кто ему ближе, русские футуристы с идеей "всёчества", театр абсурда или неоэкспрессионизм, Иван Горшков рассказывает в интервью "РГ".
Откуда экспрессионистский "Фонтан всего" родом?
Иван Горшков: Фонтан всего - это как рог изобилия. Или источник жизни. Вся выставка сделана как цельный мир, как экосистема. Поэтому, кстати, нет этикеток - их убрали в брошюру. Инсталляция "Фонтан всего" - самая показательная. Это в прямом смысле "экосистема". Другое дело, что она воспринимается как хаос.
Хаос, из которого выстраивается космос? Или космос, который разрушается? В первом случае - это сюжет мифа о создании мира. Во втором - сюжет апокалипсический.
Иван Горшков: Лишь увидев результат, вы можете сказать, что это был за процесс. Меня интересует образ, который находится в процессе трансформации, метаморфозы. Парадоксальный образ, соединяющего мощь и убожество.
На меня когда-то произвел впечатление совет преподавателя: "Сделай так, чтобы было интересно смотреть". Я подумал, что этот совет полезен каждому, кто работает с формой.
Ваши абстрактные скульптуры заставляют вспомнить экспрессионистов, инсталляции из мусора - дадаистов…
Иван Горшков: Мусора здесь нет. Инсталляция собрана из купленных или найденных предметов, слегка измененных. Диапазон средств в этой "палитре" - от найденного видео до маски с Ali Еxpress, от игрушечного слона до плюшевых штанов…
Для Вас важна игра с китчем?
Иван Горшков: Это не игра, скорее - работа с отстранением вещей, извлечение их из привычного контекста. Например, слоник был куплен на оптовой базе. Он уже был страшным. Я не так уж сильно его переделывал… Его было достаточно погрузить в другой контекст, чтобы обнаружить агрессивную природу.
Собственно, на этом все и построено. Один из ключевых мотивов на выставке - неожиданное смещение интонации, изменение угла зрения на привычное. Меня волновала тема тотального карнавала, где все персонажи оказывается не теми, за которых себя выдают. В сущности, очень похоже на историю Пиноккио, отправляющегося с мальчиками в страну, где не нужно учить уроки, и попадающего в театр Карабаса, который оборачивается кошмаром.
Кто из художников повлиял на вас?
Иван Горшков: В детстве это, конечно, Эдвард Мунк. Лет в 14 я ему много пытался подражать. Позже на меня огромное впечатление произвели немецкий художник Йонатан Меезе и англичанин Дэвид Шригле. Изобразительный язык очень простой, почти наивный. Но ты видишь твердость руки, масштаб задач. В этом волшебство какое-то есть. Простые средства - хоп, и работают.
Вы используете эстетику интернет-мемов?
Иван Горшков: Ну, это не знаменитые мемы. Просто странные рожицы, фигуры... Я их использую как краску. Фактически это абстракция, но цветные пятна заменены фигуративом. Поэтому получается более едко, энергично. В сущности, это работа с картинкой из интернета как с найденным объектом.
Говорят, что это низкая культура. Возможно. Но это зеркало нашего сознания. Меня вообще интересуют культурные процессы, которые остаются за бортом осмысления. Интернет-картинка или культурный код прикола интересны, потому что отражают реальность цифрового мира. Эта выставка как раз и представляет образ визуального мышления, заданного цифровым миром.
Вы имеете в виду эклектичность образов?
Иван Горшков: Просто я создаю новую ситуацию из найденных предметов, переделанных предметов. Мне хочется сделать работы в стилистике, работающей с избыточным шиком и встроенным в него третьесортным китайским пищащим электронным трэшем. Это такое электронное средневековье или кибербарокко. Ближе - к барокко.
Вам интересна театральная эстетика?
Иван Горшков: Скорее эстетика цирка. Когда я работал в арт-резиденции в Выксе, туда приехал цирк-шапито. Я пошел посмотреть. Это был шок. Клоун делал вид, что шутит, но не шутил. Дрессировщица пони обходила арену по кругу и уходила. Шоу было настолько саморазоблачающим, что после возмущения: "За что я заплатил деньги?", - стало смешно, что может быть такой цирк. Я подумал, что это вариант театра абсурда. Такой дадаистский цирк провала.
Мне стало интересно поработать с низким жанром как с найденной традицией. Это ни к чему не обязывает, можно чувствовать себя свободно. В 2016 году я сделал первую выставку в этой эстетике - "Мираж оборжаки". Название получилось точным. Собственно, шуток - как в выступлениях клоуна в Выксе - там не было. Но меня интересовал эстетический код, традиция "прикола".
И я подумал, что если я проживу долгую жизнь, буду работать много и интересно, то апофеозом творческой карьеры могло бы быть гигантское цирковое шоу. Там будет и инсталляция, и театр, и цирк…Все зажжем, и все потушим, и торт вынесем, и все съедим, и песни споем. Это будет шоу всего, просто всего. Потому что ограничиваться на чем-то одном - скучно и нечестно даже.
Кажется, понятно, откуда взялся "Фонтан всего".
Иван Горшков: "Все" появилось как неотвратимость. Как логическое продолжение жажды вобрать весь мир в свое шоу, в выставку. В конце концов искусство всегда стремилось расширять свои рамки, смешиваться с жизнью.
Назад к "всёчеству" футуристов?
Иван Горшков: Почему назад? Это попытка переосмыслить наследие и разные традиции, чтобы нащупать код современности.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"