В Петербурге завершился летний фестиваль "Точка доступа"

Обширная программа "Точки доступа" - яркого летнего театрального фестиваля - была поделена на три раздела - основной, свободный и образовательный. В основной части всего четыре спектакля, зато каких: один в автобусе, другой про особенности петербургской устной речи, третий можно увидеть только через телескоп, а на четвертом воспроизводится самый настоящий судебный процесс по мотивам "Гамлета".

В свободной программе показали 29 постановок в экспериментальных жанрах - от психотерапевтического театра и спектаклей в темноте до перформанса по телефону и путешествия на машине в воображаемый Омск.

Как сильно чье-то красноречие влияет на нашу объективность? Готовы ли мы оправдать Гамлета, сошедшего со страниц классики в нашу реальность?

На "Точку доступа" приходят знакомиться с определенным направлением современного театра, активно развивающимся за пределами театров как таковых. Афишу составляют в первую очередь "сайт-специфические" спектакли, то есть театральные проекты в необычных пространствах - в прошлые годы зрителей катали на кораблике, на лифте в торговом центре, водили в салон сотовой связи или отправляли гулять по пустырям Парнаса. Это самый подробный фестиваль подобного рода в России.

"Прощай/Fare Thee Well!" голландского художника Дриса Верхувена можно было посмотреть на Ладожском вокзале - вещь, безусловно, знаковая для фестиваля, хоть это и не совсем спектакль. Это петербургская версия инсталляции, уже побывавшей едва ли не во всех мегаполисах мира от Берлина и Амстердама до Осло и Рио-де-Жанейро. Верхувен располагает четыре телескопа в помещении вокзала, из панорамного окна которого открывается вид на городские спальные районы. Зритель надевает наушники, выбирает себе телескоп и в течение 15 минут вглядывается через него в пару панельных домов и линии электропередачи, растянутые тут и там. Изображение перевернуто, все в тумане, на тусклом фоне стен и окон выделяется лишь бегущая строка с короткими текстами - то ироничные лозунги, то сентиментальные напоминания об уходящих знаках времени вроде домино во дворе или выученных наизусть номерах телефонов. Или такие вот цитаты со старых открыток: "Была без радости любовь/Разлука будет без печали". Буквы бегут под музыку Генделя, шутка обозначает объемную метафору прощания со всем старым навстречу всему неизвестному. Зритель остается в подвешенном состоянии среди подвешенных в тумане домов.

В большей мере приближен к традиционному театру спектакль "Пожалуйста, дальше (Гамлет)" режиссера из Швейцарии Яна Дейвендака, также путешествующий по многим европейским площадкам. По крайней мере внешне. Есть привычный театральный зал - Новая сцена Александринского театра. Есть зрители, сидящие на пронумерованных креслах в зале, есть актеры. Только нет ни установленного текста, ни просчитанного сюжета. Это настоящий судебный процесс, с той лишь разницей, что подсудимого Гамлета, свидетельницу Гертруду и потерпевшую Офелию играют актеры - Семен Серзин, Роза Хайруллина и Алена Старостина. Остальные участники суда - практикующие петербургские адвокаты, судья, прокурор, секретарь и психиатр. Состав суда каждый раз формируется заново. За несколько дней до спектакля на руки участникам выдается составленное Яном Дейвендаком и Роже Барнатом дело Гамлета, которое они самостоятельно разбирают как реальное преступление, профессионально готовясь к заседанию. Актеры также вникают в предложенные обстоятельства, читая показания своих героев на допросах.

Исходная точка такова: в ходе ссоры с матерью нервный Гамлет зарезал Полония, отца своей подружки Офелии. По мнению подавшей в суд Офелии - убийство намеренное. По версии Гамлета и его матери Гертруды - несчастный случай. Из этой точки постановка может развиваться в любых направлениях. Репетиций не проводится, поэтому итоговое решение суда заранее не знает никто. На него влияют в том числе и зрители, которых в финале выбирают в присяжные в случайном порядке. Заседание длится около трех часов. Из шекспировской пьесы вытянуты факты и схемы отношений, но действие происходит в наши дни и план квартиры Гертруды оказывается важнее вопроса "быть или не быть".

Спектакль ставит нас перед иными вопросами. Где пролегает граница между театральным и обыденным? Что заставляет нас оправдать человека, а что побуждает его обвинить? Как сильно чье-то красноречие влияет на нашу объективность? Готовы ли мы оправдать Гамлета, сошедшего со страниц классики в нашу реальность?