Поделиться
Любопытно, что попытка представить именно узнаваемую родную реальность характерна и для независимого кино, которое соревнуется фактически со сводками новостей (фильм Владимира Козлова "Как мы захотим"), и для жанрового зрительского кино, не отрекающегося от аттракциона и традиций Жоржа Мельеса ("Смерть нам к лицу" Бориса Гуца), и для фестивальных драм о судьбах "маленького человека" ("Седьмой пробег по контуру земного шара" Виталия Суслина и "Простой карандаш" Натальи Назаровой).
Дело, разумеется, не только в том, что сюжетным стержнем, на который накручивается история, едва ли не в половине картин оказывается поиск денег. На лечение жены. На детскую коляску для внука. На откуп от "оборотней в погонах". Интереснее, что авторы очень чутки к натуре, к точности деталей, будь то рабочее место охранника на бывшей автобазе или заброшенные дома в деревнях, где герой пытается найти что-то пригодное для сдачи в "утиль", а находит - образа в углу и валяющиеся на полу старые семейные снимки. Наконец, главным героем фильмов оказывается "маленький человек", очень традиционный герой русской литературы. Его появление в кино - вместо киллеров и других персонажей сериалов, криминальных сводок и детских игр - очень обнадеживает.
Тема "маленького человека", борющегося за выживание, - одна из важнейших и ключевых тем также европейского кино. Иначе говоря, она заставляет вспомнить не только бессмертного Акакия Акакиевича или шукшинских "чудиков", но и витальных героев фильмов блистательного Аки Каурисмяки, и безработных персонажей фильмов братьев Дарденн, не говоря уж о картинах итальянских неореалистов. В этом смысле вполне логично, что "Окно в Европу" начинается с открытого окна в собственную страну.
Фильм Виталия Суслина "Седьмой пробег по контуру земного шара" критики уже сравнили и с "Человеком без прошлого" Каурисмяки, и с "Похитителями велосипедов" Витторио де Сика. Но в основе фильма не знакомые каждому синефилу образы, а реальная история мужика, который хотел сдать металлолом и едва не загремел в тюрьму. Актер Александр Карнаушкин сыграл своего героя - усталого 59-летнего художника, работающего охранником на автобазе и теряющего работу, с поразительной тонкостью и теплотой. Он не давит "на слезу", не шаржирует образ "чудака", живущего любовью к дочери, к своим краскам и холсту, и радостью видеть мир. Но этот типичный неудачник, отдавший квартиру дочке и кинутый знакомыми, ночующий в последнем пристанище - стареньком "жигуленке", в фильме меньше всего выглядит лузером. Скорее это образ "поэта" - человека с нежным сердцем и очень мужским упертым характером. Этот образ - огромная удача актера и фильма. Точность актерской игры подчеркивается тонкой режиссерской работой. По форме роуд-муви, тяготеющий к строгой поэтике документального свидетельства, фильм завершается неожиданным пронзительным поэтическим образом: смирная лошадка тянет, вместо телеги, заглохший "жигуленок"…
Аскетичная поэтика фильма Суслина контрастирует с "взрывной", яркой стилистикой картины Бориса Гуца "Смерть нам к лицу". Если не считать сюжетного мотива поиска денег и невероятного оптимизма вопреки всему, меж ними, кажется, ничего общего. Борис Гуц снял феерическую комедию о жизни бок о бок со смертью, соединив истоки кино - аттракцион Мельеса и документальную линию братьев Люмьер, с поп-эстетикой селфи и блогерского youtube. Документальность тут, разумеется, стилизуется. Спасибо камере в айфоне и соцсетям! Прямой репортаж с капельницей у семейного ложа, прямое "включение" с одноклассницей у ворот кладбища, выбор цвета гроба из каталога (индустрия, знаете ли, процветает!) и оттенка прощального маникюра - в жизни онлайн даже смерть должна быть к лицу.
Собственно, это второй фильм Гуца, снятый на мобильный. Но если в фильме "Фагот" (также, кстати, выстрелившем в Выборге), камера мобильного подчеркивала дистанцию между героем и окружающими, то в новом фильме камера - часть жизни. Диалог героев с оператором Дашей Лихачевой (отличная, к слову, работа!) или с Борей Гуцем, реакция персонажей на мобильник создают ощущение дружеского круга, подлинности происходящего. А реплики "Убери камеру!" в горькие минуты отчаяния лишь подчеркивают "документальность" съемки.
Поразительно другое. Жизнь перед включенным "оком" айфона гарантирует не только интимность съемок, но превращение жизни в театр. Другое дело, что сцена тут смахивает на эшафот, а камера - на жадные очи толпы, ждущей, когда падет гильотина. Встреча со зрителем и встреча со смертью становятся синонимами. Слезы тут неуместны - нужен театр масок. Яркие цвета, лихорадочное веселье, черный юмор и холод отчаяния… Поразительно, как фрагментарная эстетика блогов тут идеально вписывается в традицию средневекового карнавала, с гиньолем и "плясками смерти".
Но вообще-то эта история - не только о смерти, она о любви. Две сюжетных "вкрапления" - школьного спектакля "Ромео и Джульетта" и съемок порнофильма - выстраивают рамки традиций, в которых вписана история влюбленных молодоженов, обнаруживающих, что у жены - онкология. Фильм Бориса Гуца впечатляет не только точным монтажом, блистательными диалогами, яркими актерскими работами, мастерски выстроенной историей, но и гротескным хэппи-эндом. Что с того, что без ноты черного юмора не обошлось? Жизнь продолжается. Они вернулись и живы. И да, ставьте, пожалуйста, "лайки".