В Екатеринбурге из-за транспортной развязки лишились жилья две семьи
- Выселили по беспределу! - кричала его мама Лилия Владимировна 24 июля, когда приставы вывозили из дома вещи и техника рушила крышу. Лилия Владимировна даже встала на колени перед сотрудниками администрации - эти кадры моментально разлетелись по СМИ. Общественность возмутилась: бездушные чиновники выгоняют людей на улицу. "РГ" решила разобраться в ситуации.
Путаница с адресами
Дом в переулке Арамильском, 1 семья Секериных получила по наследству: родные владели им с 1930-х годов, с того времени ведется домовая книга. Участок размером десять соток шел в придачу: собственности на землю в советское время не было. Кто оформлял документы на имущество в 1990-е и оформлял ли вообще - неизвестно: бумагами занимались родственники, которых уже нет в живых, Алексей и Лилия Владмировна погрузились в проблему в 2016-м. Выяснилось, что семья владеет частью многоквартирного дома по двойному адресу: Арамильский, 1/Московская, 247 - когда-то давно к их дому действительно пристроили другой, но там жили чужие люди.
По мнению Секериных, чиновники в конце 90-х положили глаз на участок и без их ведома превратили два дома в один с долевой собственностью и присвоили ему двойной адрес. В государственном адресном реестре до сих пор не существует объекта со сдвоенным адресом, зато он есть в адресном реестре МО "город Екатеринбург". Информацию внесли по данным БТИ.
Из-за путаницы с адресами возникли новые проблемы: по решению суда под муниципальные нужды изъяли многоквартирный дом с долевой собственностью со сдвоенным адресом, а чиновники из управления капитального строительства Екатеринбурга принесли Секериным документы на снос дома в переулке Арамильском, 1, где значится одна квартира. По мнению Секериных, разные адреса подразумевают и разное имущество: прежде чем сносить дом, нужно понять, где именно он расположен.
С правами на землю неразбериха
В марте 2000 года представитель троих на тот момент собственников подписал с администрацией Екатеринбурга договор аренды земельного участка сроком на пять лет с правом пролонгации до начала строительства транспортной развязки. Доверенность на него оформили за три месяца до этого - в начале декабря 1999 года. 30 декабря глава Екатеринбурга подписал постановление, по которому участок вместе с домами в перспективе должен уступить место широкой улице, и распорядился предоставить землю в аренду.
- Доверенность немного противоречит рекомендациям министерства юстиции: в ней нет паспортных данных доверенного лица, лишь его адрес, но это не противоречит Гражданскому кодексу. Но документ не давал доверенному лицу права на совершение сделок, только на сбор документов, - объясняет адвокат Андрей Каспирович.
Получается, договор аренды ничтожен. Но в 2005 году Алексей и его сестра собственноручно подписали дополнение к договору и фактически узаконили сделку.
- Позвали в мэрию якобы оформить землю в собственность, много говорили, я запутался, что-то подписал, - вспоминает Алексей.
По данным Росреестра, права на землю принадлежат муниципалитету. Городской собственностью участок стал 31 августа 2018 года. Редакция "РГ" пыталась выяснить, кто и на каких основаниях владел землей раньше, но не вышло.
- Будем разбираться, - ответил "РГ" глава Екатеринбурга Александр Высокинский. - Нужно понять, почему они не приватизировали участок.
Запасной недвижимости нет
Секерины и их соседи из дома на Московской, 247 много раз пытались оформить право собственности на землю, но не вышло: "не предоставлены документы, необходимые для госрегистрации прав".
- Бумаги на землю хранились в БТИ, а теперь их просто нет! Как такое возможно? - удивляется Лилия Владимировна.
Между тем другие обитатели квартала смогли оформить участки в собственность. Например, Николай Батанин, живущий по соседству, приватизировал землю в 2012-м.
Суд по изъятию недвижимости под муниципальные нужды состоялся в июле 2017 года. На тот момент у дома было восемь собственников - фактически несколько семей. Сдвоенное строение оценили в 6,2 миллиона рублей, Секерины получили половину: по 783 тысячи Алексею и его сестре Татьяне и полтора миллиона их тете. Брат и сестра живут отдельно, у каждого свои семьи. Тетя в апреле умерла. Вступить в наследство Алексей и Татьяна смогут только осенью, тогда же поделят долю, у каждого будет по 1,5 миллиона. На эти деньги можно купить однокомнатную квартиру в отдаленных районах или небольшой дом с участком в пригороде. Стоимость "однушек" в родном квартале начинается с двух с лишним миллионов.
У Алексея и Татьяны запасной крыши над головой нет, к тому же в проблемном доме были прописаны их несовершеннолетние дети. Сейчас все они по документам бомжи. Татьяна пыталась взять в паспортном столе справку с места регистрации дочки, но ей отказали: жильцов с регистрации уже сняли.
- В случае изъятия единственного жилья им должны были предоставить другое, тем более когда речь идет о детях, - говорит Андрей Каспирович. - Если только они не согласились на компенсацию добровольно.
Реакции не последовало
Другое жилье ни Алексею (он, кстати, инвалид второй группы, у него инсулинозависимый диабет), ни Татьяне никто не предлагал. На суде Секерины говорили, что денег недостаточно для покупки жилья похожего метража в районе, просили предоставить жилое помещение каждой семье, но суд требования отклонил: "Законом не предусмотрена возможность улучшения жилищных условий собственников изымаемого имущества и членов их семей". Представитель управления соцполитики указывал на необходимость защиты прав несовершеннолетних, но реакции суда не последовало. Семья ходила по инстанциям, но все без толку.
- Чиновник из мэрии предложил мне взять ипотеку, - вспоминает Татьяна. - Я сказала, что не могу этого сделать. Он ответил: "Если вы не в состоянии позаботиться о своем ребенке, у нас есть детдома".
- Судя по всему, во время изъятия дома пострадали интересы детей, поэтому сделку можно оспорить, - поясняет Андрей Каспирович. - Это могут сделать либо органы опеки, либо родители. Один момент: это нужно сделать в течение года с момента совершения сделки. Отсчет идет с даты получения акта передачи имущества - неважно, обе стороны его подписали или одна.
Как говорят Секерины, акт они никогда не видели, ничего не подписывали и на денежную компенсацию не соглашались. Деньги за недвижимость Алексей получил лишь в июне - до последнего отказывался предоставить банковские реквизиты, приставы получили их через суд.
Недавно к Секериным приезжала комиссия во главе с мэром Екатеринбурга Александром Высокинским. Он пообещал разобраться в ситуации и выяснить, почему за дом и участок в центре города люди с несовершеннолетними детьми получают не жилье, а мизерные компенсации, и есть ли вообще муниципальная нужда в сносе дома. Администрация города в официальном ответе "РГ" сообщила, что на соседнем перекрестке должна появиться транспортная развязка. Сейчас идет второй этап капитального ремонта улицы Московской - после сноса дома она станет шире. Кстати, за пока еще стоящим забором Секериных возводят жилой комплекс из десяти высоток. По проекту, на месте яблонь, гаража и летней веранды должен пройти дублер улицы - с элементами благоустройства и удобными парковками.
- Пока во всем не разберемся, людей не трогайте, - распорядился Александр Высокинский во время визита комиссии. Желающие снести дом у ворот Секериных с тех пор и вправду не появлялись. Зато на днях кто-то поджег разрушенную половину дома, что стоит на Московской, 247: Алексей, к счастью, вовремя заметил огонь, притащил с колонки четыре ведра воды и потушил пламя.
Редакция "РГ" направила в администрацию Екатеринбурга официальный запрос. Среди прочего мы ждем ответы на следующие вопросы:
1. Кому принадлежал земельный участок после распада СССР и до 31 августа 2018 года?
2. Куда делись документы на землю? Почему Секерины не смогли приватизировать участок?
3. Какой из адресов все-таки легитимен: двойной или одинарные? Почему в документах фигурируют разные адреса?
4. Действительно ли администрация муниципалитета считает законным и нормальным лишать людей с детьми единственного жилья, предлагая взамен компенсацию, на которую невозможно обзавестись крышей над головой?