Артист Николай Мартон рассказал о любимых ролях и режиссерах
.jpg)
В день рождения в Царском фойе театра прошел творческий вечер актера. А через несколько дней - премьера моноспектакля "Вертинский. Русский Пьеро" (режиссер Антон Оконешников).
К юбилею пришло известие: вам, народному артисту России, присвоили звание заслуженного артиста Республики Крым. Неожиданно? Награда нашла героя…
Николай Мартон: …через 56 лет. Я поражен и очень рад. В Крымском русском драматическом театре имени Горького я работал четыре сезона, сыграл 22 роли и какие - Ромео, Дон Жуан, Лессинг, Акоста… Туда я пришел молодым артистом, после окончания Киевского театрального института имени Карпенко-Карого в 1958 году. Я чувствовал эту землю - Крым, она снилась мне здесь, в Ленинграде, я несколько раз бывал там на отдыхе, на море. Так что для меня это родной край. И вдруг такой подарок к юбилею!
И еще "Знак за заслуги перед Санкт-Петербургом".
Николай Мартон: Да, высшая награда, которую может получить петербуржец.
Петербург стал родным, любимым?
Николай Мартон: Конечно! У меня был выбор. В 1962 году Симферопольский театр был на гастролях в Ленинграде, и мне тогда поступило три предложения: из Киева (а это родина), в театр имени Леси Украинки, из Москву, в Малый театр пригласил Михаил Иванович Царев, а Леонид Сергеевич Вивьен - в Пушкинский театр. Не только я волновался - что выбрать, но и вся наша маленькая, замечательная труппа - 33 человека - в Симферополе.
И почему выбрали Ленинград?
Николай Мартон: В 1957 году я был здесь, в институте имени Лесгафта, на Всесоюзных соревнованиях учреждений культуры по фехтованию - от нашего Киевского института. Целую неделю. Много посмотрел - не только архитектурные шедевры, но и театры - БДТ, Пушкинский, спектакли. По кино я знал артистов Черкасова, Симонова, Честнокова, Бруно Фрейндлих, Юрия Толубеева. Я читал об Александринском театре, знал его историю и считал, что учиться мне надо у этих артистов. И вот я, деревенский парень, увидел Петербург, такое чудо! Конечно, это потрясение.
Я недолго работал с Вивьеном, всего четыре сезона. Начали уходить из жизни и наши гениальные артисты. Позже, когда театром руководил Игорь Олегович Горбачев, к нам на постановку пришел Владимир Воробьев, удивительно театральный режиссер, современный, ученик Товстоногова, его спектакли в Музкомедии были очень интересными. Для меня это была знаковая встреча. Он поставил "Хозяйку гостиницы" Гольдони, мне предложил роль графа, характерную, смешную. На сцене у нас в то время были рабочие, заводы, станки - и вдруг итальянская комедия, красота необыкновенная, замечательные молодые артисты: Николай Буров, Наташа Панина, Игорь Волков, Мартон… Спектакль шел 10 лет, как и предрекал Воробьев. Зрители принимали нас восторженно, но мы решили, что уже не так молоды, пора закрывать спектакль.
Затем Воробьев ставит пьесу Пиранделло "Колпак с бубенчиками". Читаю. Совершенно потрясен трагической ролью Чампы, пожилого человека, которому изменяет молодая жена. А это маленький городок, и надо пережить этот ужас - рога… И этот спектакль шел ровно 10 лет. Чампа - одна из моих любимых ролей. Еще был Антуан де Сент-Экзюпери.
А далее - работа с Могучим, Фокиным, Терзопулосом.
Николай Мартон: Мои любимые режиссеры, после Воробьева. Главные люди в моей жизни, профессии. Воробьев - театр-фейерверк, красота, романтика. Фокин - очень глубинный режиссер, у него другая система, он выстраивает актеру роль.
Андрей Могучий - абсолютно другой, для него очень важно пространство и внутренняя жизнь актера, он достает из нас давно забытое, воспоминания из детства, юности… Я сделал с ним несколько ролей: Аблеухов в "Петербурге" Белого, Иван Иванович в "Иванах" по произведениям Гоголя, Семен в "Садоводах". Мне в 74 года предлагают сыграть 20-летнего! (в "Садоводах" по пьесе Исаева).
Потом появляется Терзопулос, режиссер с мировым именем. Совсем другая система, не как наша российская, древнегреческая школа. Главное слово у него - "энергия". Если есть в артисте энергия, если сумеет он отправить ее зрителям, тогда будет все. Иначе твои мысли, чувства в зал не дойдут… Прежде чем начать репетицию (уж не говоря о спектакле!), мы делаем специальные физические, дыхательные упражнения - чтобы улетело все, что наслоила на тебя жизнь, ушли домашние дела, заботы, проблемы, отношения с другими людьми… Чтобы ты был готов к роли, которую будешь сейчас исполнять.
Я работал с Терзопулосом дважды - "Конец игры" Беккета на Новой сцене театра и "Мамаша Кураж и ее дети" (Рассказчик) - на Основной. Тут интересная история. Прихожу на кастинг. Спрашиваю Теодороса: "Что играть буду?" - "Николай, пока роли нет, но будет, что-нибудь найдем…" И придумывает. Берет ремарки Брехта - и делаем интересную, по-моему, роль: ведущий не только рассказывает историю, но и живет в ней, радуется тому, что происходит, оценивает людей, сопереживает им… Я с удовольствием играю.
Однажды вы участвовали в антрепризе - "Дон Педро", вместе с Михаилом Светиным. Несколько лет играли спектакль, трагикомедию, всегда на аншлагах, овациях.
Николай Мартон: Пожалуй, это был единственный случай "на стороне". Хотя предложений было несколько: замечательные роли предлагали мне в "Приюте комедианта", зовут в "Русскую антрепризу" имени Андрея Миронова. Но много работы в своем театре - никак не вырваться.
Со Светиным работал с большим удовольствием. Он был уникальным артистом, знаменитым. Вот что такое - Бог дал талант, внешность, и была потрясающая слава.Мы любопытно работали в том спектакле: полярно разные актеры, с разными школами, характерами, разная внешность. Это было очень интересно для меня. И для публики. Лет пять мы вместе играли, ездили на гастроли в Белоруссию, Узбекистан, Астрахань…
Вы нередко снимались. "Интервенция", "Женя, Женечка и "катюша", "Звезда пленительного счастья", "Маленькие трагедии", "Рафферти" - но везде маленькие роли. Почему у вас не сложилось с кино, как считаете? Ведь в нашем городе есть "Ленфильм", это большие возможности…
Николай Мартон: Поразительное дело. Снялся в 45 фильмах, но славы мне это не принесло. Такое, наверное, бывает. Почему - не знаю. Может, не подходили внешние данные. К моему юбилею показали "Два брата", телевизионный фильм по драме Лермонтова, снял его в 1965 году режиссер Иван Ермаков, создававший наше Ленинградское телевидение. По-моему, у меня там хорошая роль. Не так давно у Алексея Германа-младшего сыграл в "Довлатове" эпизод.
Так сложилось: если нужно сыграть маркиза, барона или современного интеллигента - зовут Мартона. Даже фильм, который про вас сняли, назвали "Аристократ духа".
Николай Мартон: И с царями имел дело! Был Николай Первый в спектакле о Пушкине "Болдинская осень" в Александринском театре и в телевизионном фильме "Кюхля" Александра Белинского. Французский император Наполеон - в спектакле "Фельдмаршал Кутузов". Это одна из моих любимых ролей и, как говорили критики, одна из лучших.
Вы 61 год в профессии. У вас немало спектаклей, но все-таки к юбилею решили выпустить премьеру?
Николай Мартон: Это не к юбилею, Александр Николаевич Вертинский - давняя задумка. Меня задела его поэзия. Я понял, что это хороший русский поэт - не просто бард, эстрадный певец. Великий русский артист, безусловно.
За 57 лет работы в Александринском театре Николай Мартон сыграл более 90 ролей.
Награжден Высшей театральной премией Санкт-Петербурга "Золотой Софит" - "За творческое долголетие и уникальный вклад в театральную культуру Санкт-Петербурга" (2009), премией "Золотая маска" за лучшую роль второго плана в спектакле "Маскарад. Воспоминания будущего" (2016) и в номинации "За выдающийся вклад в развитие театрального искусства" (2017).
В 2019 году стал лауреатом Премии Правительства Санкт-Петербурга в номинации "За выдающийся вклад в развитие петербургской культуры".
"Я обычно не прошу режиссеров: "Дайте мне роль". У меня всегда есть работа, всегда играю. Если нет - найду себе дело".