Поделиться
При этом в качестве потерпевшей стороны зачастую выступают не только, и не столько сами граждане, сколько ПФР, откуда переводились средства. Дальше начинает действовать достаточно банальная логика. Если средства похищены у одного субъекта и получены другим, то именно он и является подозреваемой в хищении стороной. В данном случае в этом качестве представляются НПФ.
Но в такой конструкции не учитывается особая природа пенсионных средств, ведь вместе с пенсионными накоплениями, фонды принимают на себя и обязательства, причем растянутые на длительный период времени.
Налицо примитивизация схемы финансового преступления. В классическом толковании ключевым элементом любого хищения является приобретение имущества в свою собственность, а также попытка и возможность скрыть следы преступления.
Но ситуация с переводом пенсионных накоплений идет в разрез с аксиоматичными классическими схемами любого мошенничества. Во-первых, отсутствует фактор сокрытия, то есть латентности этого преступления, поскольку ежегодно сведения о застрахованных лицах передаются из фонда в фонд, а сами граждане получают уведомления о том, кто является оператором его пенсионных накоплений. Во-вторых, и это самое главное, негосударственные пенсионные фонды не получают денежные средства в свою собственность, а лишь временно управляют ими.
В этом случае отсутствуют все три основных столпа, на которых основано право собственности: владение, пользование и распоряжение. По нашим законам негосударственные фонды, получая накопления, не имеют права ими распоряжаться и пользоваться по собственному усмотрению. Сфера использования этих средств является жестко регламентированной законодательством и контролируется государством. А конечными выгодоприобретателями дохода от инвестиционной деятельности являются граждане, будущие пенсионеры. Владение же, как элемент вещного права, в этом случае отсутствует как таковое, поскольку над этими средствами вовсе нет господствующего обладания.
В этом случае можно говорить лишь о такой категории, как временное владение, не связанное с переходом с правом собственности. К ней относятся ссуды, залоги, аренда, хранение и прочее временное обладание вещью, при котором у лица нет на него права, как на свое. То есть при перенаправлении пенсионных накоплений из одного фонда в другой, они не могут ни потерять право собственности, ни его приобрести, поскольку у этих средств особая правовая природа. Ответ на то, чьи это денежные средства, содержится в статье 5 Федерального закона от 24.07.2002 № 111-ФЗ "Об инвестировании средств пенсионных накоплений для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской Федерации": средства пенсионных накоплений являются собственностью Российской Федерации и изъятию не подлежат.
Проще говоря, несмотря на сомнительный и явно незаконный характер транзакций по переводу денежных средств из государственного в негосударственные пенсионные фонды, хищения пенсионных накоплений просто не могло произойти в силу специфической правовой природы этих средств.
В данном случае можно говорить лишь о преступлениях в сфере подделки документов и мошеннического хищения посредниками у негосударственных фондов вознаграждений за якобы оказанные услуги по привлечению застрахованных лиц. Однако сами переводимые из фонда в фонд накопления как были собственностью государства, так и остались ими. А пострадавшей от действий мошенников стороной являются сами НПФ.
В условиях "замораживания" поступления новых пенсионных накоплений граждан, которые с 2014 года направлялись на покрытие дефицита текущего бюджета ПФР, начался активный процесс "переманивания" клиентов. Сформировался недостаточно регулируемый законодательно институт пенсионных агентов (брокеров). На этом рынке работали, как добросовестные и законопослушные игроки, так и откровенные мошенники. Именно они стали обманом переводить граждан из ПФР в НПФ, обходя, в том числе и контрольные барьеры, устанавливаемые самими фондами, и получая при этом от них немалые гонорары услуги.
Естественно, что агенты не предупреждали граждан о том, что они при таком переходе теряют накопленный ранее пенсионный доход. Причем, происходит это как при переводе счетов из ПФР в НПФ, так и перемещениях между частными фондами.
И здесь опять стоит напомнить об особой юридической и экономической природе пенсионных накоплений. Сами они, по определению, являются государственной собственностью, вне зависимости от места нахождения, и лишь персонифицированы в отношении гражданина. А вот доходы от управления пенсионными накоплениями как раз и должны стать основой для выплаты пенсии в будущем. Причем, горизонт управления этими средствами достаточно велик и может достигать 40-45 лет. Несмотря на присутствие слова "пенсионный" основными клиентами пенсионных фондов являются не пенсионеры, а застрахованные трудоспособные и зачастую достаточно молодые граждане. И целью НПФ является эффективное и многолетнее управление государственными пенсионными накоплениями в пользу конкретных граждан.
В этой ситуации НПФ выступают скорее пострадавшей стороной, чем нарушителем. Ведь вместе с новым клиентом к нему не переходят накопленные доходы, которые тоже никуда не исчезают, а отправляются в резервы ПФР или НПФ (а переходы между НПФ также существуют и они не всегда "чистые"), где ранее обслуживался гражданин. Но при этом именно у нового НПФ через определенный период времени возникнет необходимость выплачивать негосударственную пенсию. И в связи с этим он будет стремиться обеспечить максимально эффективное управление средствами.
И с этой точки зрения говорить о потере инвестиционного дохода, как о критической и принципиально важной для клиента, нужно с большой долей осторожности. Ведь к моменту выхода на пенсию НПФ может не только "отыграть потери", но и заработать значительно больше, чем это сделала бы управляющая компания ПФР. Так что это скорее сослагательное наклонение, имеющее мало общего с юридическими понятиями. И уж никак нельзя в связи с этим ставить что-либо в вину пенсионному фонду.
Экономическая же практика показывает, что негосударственные пенсионные фонды на достаточно длинном временном периоде показывают значительно лучшие результаты по сравнению с государственным ПФР. Сегодня можно говорить о накопленной доходности средств под управлением УК от 50% по базовому портфелю (госбумаги) до 80% по расширенному портфелю. В тоже время, у крупнейших НПФ эти показатели колеблются от 80 до 100%.
При этом следует учесть, что сами пенсионные накопления, переданные в НПФ, застрахованы Агентством по страхованию вкладов, что является гарантией для будущих пенсионеров. Это выглядит логичным, учитывая государственный статус этих средств, определенный законодательством.
Безусловно, проблемы в отрасли есть, злоупотребления при переводе средств пенсионных накоплений существуют, и они должны стать предметом внимания правоохранительных органов. Но нынешний подход к этим очень непростым вопросам скорее напоминает попытку тотальной криминализации целой отрасли негосударственного пенсионного страхования. Вместо понимания особой правовой природы пенсионных средств мы, как давно практикующие адвокаты, видим традиционный подход, применяемый в уголовной практике.
К чему это может привести? На наш взгляд, прежде всего к подрыву доверия к отрасли негосударственного пенсионного страхования, имеющей не только важнейшее социальное значение для любого государства. Пенсионные средства во всем мире являются основным инвестиционным ресурсом, который в свою очередь обеспечивает устойчивое развитие экономики в целом. Россия сейчас находится на начальном этапе становления негосударственного пенсионного страхования и очень не хочется, чтобы непонимание правовой природы явлений, затормозило бы ее развитие на долгие годы.