Неухоженные леса горят как порох
Вы, наверняка, следите за новостями и знакомы с различными заявлениями о причинах лесных пожаров, в том числе о намеренных поджогах. Но никто толком не говорит, что надо делать, чтобы искоренить бедствие в его нынешних масштабах....
Мартин Херманссон: Человеческий фактор и погодные условия, о которых сейчас спорят ученые, характерны для любой страны. Однако почему в Финляндии в год горит не более тысячи гектаров - в десять раз меньше, чем было полвека назад? Давайте рассуждать. Есть естественные защитные барьеры - реки и озера. Это единственное, что при несильном ветре может остановить пожар. Еще существуют искусственные защитные барьеры шириной не более метра - так называемые минеральные полосы. В местах, где идут заготовки, и, главное, ведется постоянный уход за лесом, всегда есть грунтовые дороги, которые шире минеральных полос в 5-8 раз. Вот они действительно останавливают пожары. В отсутствие владельца, который заинтересован в уходе за лесом и строительстве дорог, минеральные полосы по сути - это пустая трата денег.
В летнее время должно быть налажено ежедневное авиапатрулирование, как это было в советское время. Требуется моментальное реагирование на обнаруженные очаги возгорания силами десантников и с помощью авиации. Необходимо тушить пожары в самом зародыше и никак иначе. И для этого необходимо финансирование авиалесоохраны на федеральном уровне, так как у регионов такой финансовой возможности нет.
Нужно не просто создавать минеральные полосы, а стимулировать арендаторов строить настоящие лесные дороги круглогодичного пользования. Наличие хороших лесных дорог также является надежной защитой от пожаров. Сейчас дороги строятся под заготовку, а не под весь цикл производства, и поэтому не покрывают всю необходимую территорию.
Как бы вы оценили темпы восстановления лесов? Они явно отстают от темпов вырубки.
Мартин Херманссон: Если даже брать идеальную ситуацию, когда ответственные лесопользователи высаживают около 2 тысяч саженцев на каждом гектаре после заготовки, то потом все равно возникает проблема отсутствия финансирования ухода за лесом. То есть вопрос не в посадках, а именно в отсутствии ухода за молодняком, что впоследствии и создает пожароопасные условия. Если просто провести посадку, то без ухода наблюдается относительно высокий объем прироста биомассы на гектаре. Кроме тех 2-2,2 тысяч саженцев за первые 10-15 лет добавляется и много других пород. Из-за того, что ни одно дерево не имеет своей собственной площади - хотя бы по 6-8 квадратных метров - средний прирост каждого ствола уменьшается, и, как следствие, появляется больше мертвой и некоммерческой биомассы, которая в будущем умирает из-за отсутствия света. И потом играет роль "сухого пороха" при возникновении пожаров.
Нужны меры по максимизации прироста на каждом гектаре, устранение некондиционных деревьев, которые через сорок лет все равно не попадут в категорию коммерческой древесины. Мертвая биомасса определяет будущее массива и делает физически невозможными (или очень дорогими) последующие коммерческие рубки ухода.
Евгений Шварц: Отсутствие прореживания и рубок ухода за молодняками в высаживаемых хвойных монокультурах является одним из основных факторов лесных пожаров. На рубки ухода в молодняках у нас приходится только около 24% от площади лесовосстановления и лесоразведения. Тогда как в Белоруссии - почти в 6,5 раз больше. Можно сделать вывод, что значительная часть работ по воcстановлению и разведению лесов не решает задачи восстановления лесных ресурсов. Для формирования молодняков необходимого состава и густоты важно проведение, как минимум, двух приемов ухода. С учетом средней площади лесовосстановления за последние десять лет, необходимая площадь проведения ухода должна составить 1,7 млн га в год, а в реальности уход проводится в среднем на площади 0,27 млн га. То есть, в шесть раз меньше необходимого.
Мартин Херманссон: Ежегодный объем производства целлюлозы как сырья для упаковочных материалов, бумаги и санитарных изделий в таких маленьких странах, как Швеция и Финляндия, достигает 23-24 млн тонн в год. При этом перерабатывается около 100 миллионов кубических метров лесных отходов в виде некондиционной древесины или, так называемых, балансов и щепы. В России на текущий момент имеются мощности для производства всего лишь 9 млн тонн целлюлозы в год. Это означает, что коммерческий уход за лесами в 80% лесных регионов страны экономически невозможно мотивировать, так как некуда вывозить балансовую древесину после коммерческого ухода. Коммерческий уход подразумевает формирование коммерческого быстрорастущего массива примерно через 25-30 лет после посадки.
Какие меры надо предпринять, чтобы исправить ситуацию?
Мартин Херманссон: Без экономического стимула трудно ждать улучшений. Именно внедрение практики интенсивного лесовосстановления в Финляндии и Швеции более 60 лет назад привело к оздоровлению лесов и обеспечило развитие дорожной сети. В том, что леса там почти перестали гореть, большую роль сыграл экономический стимул. Лес - это ресурс, находящийся в частной собственности семьи или предприятия в Скандинавии. Качественный уход за лесом увеличивает рыночную стоимость лесного участка, растут ежегодные дивиденды. Поэтому стимулирование крайне необходимо для перехода к интенсивной модели лесного хозяйства.
В частности, можно снижать арендную ставку за площадь, на которой проводились мероприятия по уходу, а не платить равную аренду за весь объем расчетной лесосеки. Это побудит арендаторов к внедрению рубок ухода, к вложениям в развитие лесной инфраструктуры, потому что тогда все, что арендатор вырастил "сверх платы", будет идти на компенсацию его затрат и в идеале - на увеличение объема самой расчетной лесосеки. Тот идеал, к которому надо стремиться, - это система лесных дорог с плотностью примерно 10 километров на тысячу гектаров леса. Это позволит увеличить экспорт круглого леса - сейчас даже Новая Зеландия экспортирует в год больше круглого леса в Китай, чем Россия.
Евгений Шварц: Для изменения практики ведения лесного хозяйства и совершенствования управления лесами необходимо разделение их на три группы. Первая - леса интенсивной модели ведения хозяйства в лесопромышленных целях, арендованные частными компаниями на длительный срок. Вторая - леса в непосредственной близости от населенных пунктов, которые обеспечивают экологические и рекреационные функции. И, наконец, третья - защитные и резервные леса, в которых лесное хозяйство ориентировано, в первую очередь, на предотвращение и ограничение распространения лесных пожаров, восстановление особо ценных лесных пород. Малонарушенные леса обеспечивают сохранение климатического баланса, водного режима территорий и биоразнообразия.
Нужно раздельное управление этими лесами и отказ от экономически бессмысленного использования понятия расчетной лесосеки, включающей в себя экономически недоступные леса. Современная практика определения расчетной лесосеки приводит к перерубам, истощению и деградации лесов в наиболее транспортно доступных территориях.
В лесах зоны интенсивного лесовыращивания государством должны быть созданы стимулы для формирования участков хозяйственно ценных насаждений. Это могло бы быть обнуление платы за участки, на которых лес качественно восстанавливается, или компенсация стоимости строительства дорог круглогодичного действия. Для повышения заинтересованности и минимизации рисков инвестирования лесопромышленным компаниям целесообразно разрешить плантационное лесовыращивание на землях сельскохозяйственного назначения.
В ущерб крестьянам?
Евгений Шварц: В стране площадь таких заросших лесом земель уже составляет около 40 - 70 миллионов гектаров. Эти земли не служат для выращивания сельхозпродукции, но и не используются для производства древесины. Причем находятся, как правило, на сравнительно доступных территориях, там, где уже развита достаточно плотная сеть дорог и требуется создание рабочих мест на селе.
Вы полагаете, надо создать государственную компанию по управлению лесами?
Мартин Херманссон: По сути, государство должно владеть теми лесными массивами, которые расположены вблизи населенных пунктов, а также заказниками или лесными массивами, расположенными в труднодоступных районах. Например, в Швеции у государственной компании "Sveaskog" есть резерв на балансе, который используется в целях обмена коммерческого леса на будущий защитный, например, если формируется новый заказник. Если доля некоммерческих лесов в Швеции составляет около 15%, то в России эта цифра уже приближается к 40%.
Как избежать недостатков в системе управления лесами?
Евгений Шварц: Основные недостатки реформы 2006-2007 годов, на мой взгляд, следующие.
Первое - модель передачи и возложения функций лесного хозяйства, включая лесовосстановление, на арендаторов, может эффективно работать только примерно на 20 процентах лесов. Соответственно усилия и средства государства должны быть, в первую очередь, направлены на основной источник пожаров - неарендованные леса.
Второе - система разделения полномочий между федеральными органами управления лесами и органами управления лесами субъектов РФ несбалансирована, что привело, в частности, к фактическому разрушению авиалесоохраны.
Практика показывает, что необходимо менять характер и стиль управления лесами со стороны государства. В первую очередь, это касается необходимости планирования расходов на результаты (например, сроки и показатели восстановления ценных и особо ценных пород - кедров, твердолиственных и широколиственных пород деревьев), а не на процессы (лесовосстановление, уход за лесом и т.п.) и учета практической эффективности расходования средств федерального бюджета. Последние несколько лет формируется система ограничений и запретов аренды лесов с правом ведения лесного хозяйства мелкими и средними лесопромышленными компаниями под притянутым "за уши" предлогом обеспечения финансированием восстанавливаемой системы лесхозов. По моему мнению, это в корне неверно - там, где бизнесу выгодно заниматься лесным хозяйством и лесовосстановлением как важным компонентом цикла лесопользования, у бизнеса и должен быть приоритет и возможность обеспечения лесовосстановления на арендованных лесных землях.
Мартин Херманссон: Проблема повышения роли лесного комплекса в экономике страны комплексная. Она должна решаться, в первую очередь, на федеральном уровне с объединением всех усилий и внедрением экономического стимула для бизнеса. Естественно, многие не понимают, что северные районы Швеции и Финляндии не были бы столь экономически благополучны, если бы не было такого количества рабочих мест, связанных с лесопромышленным комплексом. К сожалению, обратную ситуацию можно наблюдать сейчас в российских лесных регионах. Народ, общественные организации и, тем более, местные власти пока не понимают, что большое количество лесных пожаров - это отсутствие ухода, а не вопрос соблюдения законов или требований. Если нет стимула ухаживать за лесом, то не будут построиться дороги, и пожары распространятся в разы быстрее. У бизнеса нет стимула вкладывать 250-300 долларов на гектар в работу с кусторезом.
Опыт других стран показывает, что эффективность управления лесами обеспечивает единый орган принятия решений по лесной отрасли. В нашей же стране, практика другая. Рослесхоз подчинен одному ведомству, а вся переработка и экономическое стимулирование строительства ЦБК находятся в ведении другого. В планировании и процессах принятия решений участвует третье министерство.
Еще один немаловажный фактор - при нормальном ведении лесного хозяйства с полной цепочкой лесовосстановления сразу после проведения заготовок, уходом за молодняком через 12-15 лет после посадки и с последующим коммерческим уходом для формирования массива с максимальным приростом мы можем увеличить за пять лет количество рабочих мест в лесных регионах более, чем в 3 раза.
Евгений Шварц: Я придерживаюсь другой точки зрения. Объединение всего федерального управления лесами и профильных подразделений не требуется, более того, оно вредно. Предыдущее такое объединение в 1959 - 1965 годах фактически привело к перерубу наиболее экономически ценных хвойных лесов.
Мартин Херманссон: Интенсивное лесопользование создаст рабочие места. Они, скорее всего, могут стать решающим фактором в борьбе с пожарами. Ведь ухоженные здоровые леса с зеленой подушкой не очень горят.