Дискуссию эту вызвал опрос о необходимости отмены моратория на смертную казнь, проведенный на странице Государственной думы в социальной сети "ВКонтакте". "Установок на проведение опроса не давали в Госдуме, - разъяснила советник председателя нижней палаты парламента Анастасия Кашеварова. - Ребята ведут соцсети, соцсети предполагают опросы, сделали опрос, СМИ раскрутили опрос в "ВКонтакте", как будто это всенародный референдум".
Мораторий на смертную казнь был введен в 1996 году и открыл России двери в Совет Европы. В том же году в РФ был вынесен последний смертный приговор. Однако международный протокол об отмене смертной казни Россия до сих пор не ратифицировала. После того как жители Саратова едва не устроили самосуд над убийцей ребенка, депутат Госдумы Евгений Примаков, избранный по одномандатному избирательному округу в Саратовской области, высказался за отмену моратория и возвращение смертной казни. "Отмена моратория - это вопрос, лежащий во внешнеполитической плоскости, - прокомментировал инициативу коллеги первый заместитель председателя думского Комитета по государственному строительству и законодательству Михаил Емельянов. - И для определенной части политической элиты очень ценно членство в Совете Европы. А оно, как известно, предполагает, что страна отказалась от смертной казни или хотя бы ввела мораторий на нее. И пока мы не определимся, что нам важнее - Совет Европы или возможность приговаривать к смертной казни лиц, совершивших жестокие преступления против детей, у законопроекта об отмене моратория перспективы невеликие".
С тех пор как был введен мораторий, в Госдуме периодически возникают инициативы, связанные с "высшей мерой". В каких-то из них содержатся предложения об окончательной отмене смертной казни, в каких-то, наоборот, звучат призывы к ее применению. Прямых сигналов к снятию моратория тем не менее никогда не звучало. Наоборот, было твердое ощущение, что Россия не вернется к смертной казни. Ощущение это укрепила в 2012 году тогдашняя блицдискуссия на верхних этажах власти. Поводом для нее послужило высказывание министра внутренних дел Владимира Колокольцева. Комментируя убийства девочек в Набережных Челнах и Иркутской области, министр заявил, что не видит ничего предосудительного в смертной казни за особо жестокие преступления. Высказывание, пусть даже неофициальное, высокого должностного лица по вечно горячей, неостывающей теме не могло остаться без комментариев. В том числе и со стороны представителей власти. "Обсуждение этого вопроса в практической плоскости не стоит", - процитировал "Интерфакс" сотрудника администрации президента. Против возвращения смертной казни высказался в те дни председатель Госдумы Сергей Нарышкин. С аналогичным заявлением выступил и глава думского Комитета по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников, сказав, что применение такого наказания способно успокоить общественное мнение, но "не устранит корень зла". О необходимости вернуть смертную казнь заявили тогда только депутаты-коммунисты.
Ну ладно политики. Но Александр Солженицын, человек независимого ума, невосприимчивый ни к каким конъюнктурным поветриям, высказывался о наказании за тяжелые преступления вполне в "народном" духе: "Россия сможет покончить с терроризмом, только возродив смертную казнь". Писатель полагал, что "бывают времена, когда для спасения общества смертная казнь нужна". Для Александра Исаевича, не находившего опоры в европейской цивилизации и наставлявшего Россию на свой "особый путь", подобные умонастроения были естественны и органичны. А главное, они не расходились и до сих пор не расходятся с массовым ожиданием. Социологи уже перестали проводить опросы на эту тему ввиду заведомой предрешенности их результатов. Правда, тут я напомнил бы высказывание видного русского криминалиста XIX века, профессора Александра Федоровича Кистяковского: "С воззрениями народными необходимо во многих случаях считаться; это не мешало бы твердо помнить и некоторым защитникам смертной казни; но считаться с ними без разбору, только потому, что они народные, значило бы иногда обречь все успехи цивилизации на совершенную гибель".
Владимир Путин до сих пор ни разу не поддержал идею вернуться к "высшей мере". Он с его интересом к истории, вероятно, знает, сколько российских правителей в свое время пытались покончить с казнями, и чем потом все кончалось. Дочь Петра I Елизавета, весьма набожная особа, восходя на престол, дала обет во все время своего царствования никого не лишать жизни. Но ее гуманные побуждения, встреченные глухим строптивым ропотом дворянства и чиновничьей бюрократии, не простерлись дальше замены палаческого топора на палаческий кнут. Или те же большевики: начав на второй день своей революции с декрета об отмене смертной казни, они к лету 1918-го уже затопили страну красным террором.
Дело, конечно, не только в исторической традиции, не в том, что христианская заповедь "не убий" в России веками сочеталась с жесточайшими казнями, а на главной площади страны церкви и поныне соседствуют с Лобным местом. Дело в сегодняшних наших реалиях, мало приспособленных к милосердию. Сами же споры о том, где поставить запятую в классической фразе "казнить нельзя помиловать", уже порядком надоели. Иногда кажется: если на что и пора вводить мораторий, так, пожалуй, на эту нескончаемую дискуссию.