"Зеленее травы": чернее зеркала
Анорексичная красотка Джилл выглядит типичной, пока еще не отчаянной американской домохозяйкой: воспитывает сына, занимается сексом с мужем, водит чадо на тренировки по футболу и старательно улыбается всем брекетами, демонстрируя максимальное дружелюбие. Все меняется в тот момент, когда она в странном порыве доброхотства решает отдать свою новорожденную малышку лучшей подруге Лизе, которая с радостью принимает "подарок". Отношение не окружающих даже людей, а всего окружающего мира к ней моментально меняется: незаметно все становятся какими-то злыми, недоверчивыми и даже любимый сын зачем-то (или почему-то) превращается в собаку после случайного материнского срыва.
Наследие Дэвида Линча не дремлет: две не слишком популярных актрисы, брюнетка Жослин ДеБоэр и блондинка Доун Люббе ("Адам портит все") объединились, как инь и ян, чтобы снять, возможно, один из самых неожиданных фильмов этого года. С одной стороны, "Зеленее травы" наполнен массой очевидных с виду символов, вроде все той же цветовой дифференциации героинь по волосам: отдав ребенка явно не слишком счастливой Лизе, Джилл изначально кажется в глазах зрителя едва ли не злодеем, надломившим хрупкую скрепу американской семьи. Но надо понимать, что в этом фильме вообще все не то, чем кажется: предопределенная зрителем как беловолосая мученица (то есть представитель доброй стороны силы) Лиза постепенно меняет исходящий от нее свет на пятьдесят оттенков тьмы. Это первый урок: внешность - не главное. За вычурной картинкой а-ля Уэс Андерсон кроется мрачная кафкианская сатира на американское зажиточное общество.
"Зеленее травы" - обманщик и хитрец. Начиная с названия: недалекий человек с ходу может решить, что это фильм о наркотиках, но они, кажется, даже ни разу не фигурируют в сюжете (оригинальное название Greener Grass скорее отсылает к известной поговорке о том, что у соседа всегда трава зеленее, - тут вопрос в первую очередь к локализаторам). Ознакомившиеся с трейлером могут решить, что брекеты, которые поголовно носят персонажи, имеют свою драматургическую функцию. И так далее. Попав в пространство картины, вам предстоит, в большинстве своем, отказаться от привычных критериев мышления, либо заново выстроить логику предлагаемого мира, в котором дети превращаются в собак, люди смеются над несмешными шутками, а странный муж главной героини одержим фильтрованием воды в бассейне и даже производит из нее мороженое.
На самом деле, если включить голову, врубиться в то, как работает этот четырежды безумный мир, совсем несложно, даже если вспомнить про обманчивый цвет волос главных героинь. В нем все функционирует либо наоборот, либо так, как оно наверняка не стало бы работать. Вскрыв все внешние маркеры нормальности, под ними обнаруживаешь цветущую клумбу из аллюзий на ненормальную американскую действительность. Телешоу с идиотскими названиями делают из детей монстров, все передвигаются на гольф-карах (притом в гольф никто не играет) и застревают в замкнутом кругу бесконечного обмена любезностями на перекрестках, а выйти из рукотворного американского рая мешает смешной темнокожий арбитр. И за всем этим скрывается какая-то трудноуловимая угроза розового цвета. В конце концов, те же брекеты - а вдруг в них установлены камеры слежения? И вся эта загородная американская мечта лишь прикрытие для секретных правительственных экспериментов по превращению людей в собак? В восхитительно безумном пространстве фильма может быть и такое.