"РГ" следит за историей 18-летнего самарца, которого судят за кражу шоколада

Благодаря "Домику детства" и "Бате" Игорь Шамин стал пекарем-кондитером. Фото: РООВСО "Домик детства"

У Игоря открытая, как у бесшабашного Буратино, улыбка. И он не стесняется своего прошлого. Рассказывает, что приворовывал, употреблял наркотики. Но оправдывается: "это же когда жил в "ДД" (ДД - аббревиатура детдома, принятая у самарских подростков). В детдоме среди подростков это было в порядке вещей. А идти против "порядка вещей" пусть посоветует тот, кто сам жил в ДД. Игорь считает, что "белой вороной" там не выжить.

В "ДД" он попал, когда у бабушки, растившей его с 7 до 11 лет, стало плохо со здоровьем. Рак не оставил им выбора.

После детдома Игорь переехал в техникум. Не из-за страстной мечты о рабочей профессии, а из-за общаги - крыши над головой. Жилье, полагающееся сироте по закону сразу после "ДД", бывшие воспитанники "ДД" ждут десятилетиями. В Самарской области есть даже "две очереди" - из сирот с судебными решениями на руках и тех, кто решил ждать своих квадратных метров молча.

В это время Игорю повезло. Он прибился к общественной организации "Домик детства", наверное, потому что в ней работал бывший воспитатель "ДД" Станислав Дубинин, которого все звали "Батей". Тогда я, делая материал о бывших воспитанниках самарских детдомов, и познакомилась с Игорем.

На мой вопрос, почему он приходит в "Домик детства", Игорь сказал, что здесь ему впервые "по правде захотелось жить". Без наркотиков. Без мелких преступлений.

Тогда он и крышу брался чинить в частном доме, который снимали волонтеры. И обед мог приготовить для всех. И постолярничать. Здесь ребят учили тому, чего, как правило, не знают выпускники "ДД". Что суп не варят из лапши быстрого приготовления, а укроп на грядке, выращенной самими сиротами, оказывается, отличается от морковной ботвы. Давали азы самостоятельной жизни, которую за тебя никто не проживет.

Игорь прошел курсы пекаря, единственный из всей группы получил "отлично" и по теории, и по практике и строил планы на будущее.

Но зимой этого года Игорь перестал появляться в "Домике". А в июне с руководителем организации Антоном Рубиным связался адвокат Шамина с просьбой о помощи. В октябре суд Промышленного района Самары признал Игоря виновным в грабеже. Он вынес под курткой из магазина упаковку шоколадок на 1600 рублей. Поначалу дело отказались возбуждать из-за мизерной суммы ущерба. Но спустя короткое время Игоря задержали по двум "мутным" эпизодам - угон автомобиля (который нашли тут же в соседнем дворе) и грабеж велосипеда, который Игорь со знакомым якобы попытались взять, чтобы покататься. Тут и всплыла история с шоколадом. Оглянулись на его детдомовское несовершеннолетие и выяснили, что у него еще не закончился испытательный срок по предыдущему уголовному делу (за хранение наркотиков). И вот по совокупности ему дали "за сладкое" 2 года 7 месяцев колонии общего режима.

С приговором не согласны когда-то развернувшие Игоря к правильной жизни общественники. Они знают важные детали. Руководитель организации "Домик детства" Антон Рубин рассказывает мне, что Игорь тут же, не оказав никакого сопротивления, вернул шоколад охраннику, который погнался за ним. "Это же "административка", а не какая не уголовщина!" - возмущается он.

Но правоохранители рассудили по-своему. Статья "Грабеж" позволила им дать Игорю три месяца за десерт и еще 2 года 4 месяца за прошлое преступление. Общественники и адвокат подали апелляцию в областной суд. И поскольку история всколыхнула город, под петицией в защиту Шамина подписались уже более 80... тысяч человек.

Волонтеры уже наняли Игорю влиятельного адвоката на новый процесс. Потому что опять знают важные детали. Старенький ВАЗовский автомобиль, который, по версии следствия, Игорь якобы угнал, сам владелец оценил ... в пять тысяч рублей. Он лишь чуть подороже шоколадок. Велосипед тоже был очень "видавшим виды". Ущерб по этим эпизодам - ноль. Авто нашли сразу же, а велосипед отец владельца отбил у ребят тут же.

- Мы подали жалобу в Следственный комитет на действия сотрудников полиции, дело на контроле у Бастрыкина, так как есть медосвидетельствование. Возможно, что признательные показания из ребят выбивали, - поясняет Антон Рубин. - По их рассказам, их били и по почкам, и по лицу, подвешивали на палку.

Я общалась с Игорем в зале суда. Он клянется, что не угонял автомобиль, а к велосипеду, стоявшему у забора, подошел, так как думал, что он никому не нужен: "Хотел починить и покататься". На вопрос про шоколад сказал, что был голоден, а выплата (сиротам полагается повышенная стипендия) в тот раз опаздывала... Да, это может быть и самовыгораживание, кому-то из моих коллег он говорил, что 21 шоколадка была предназначена на угощение смертельно больной бабушки. Но это не отменяет того, что велосипед дышал на ладан, и свидетель - по материалам дела, а не Игоревым словам, не видел, чтобы Шамин брал велосипед. Теоретически поставить к забору грязный велик мог кто угодно, а у выросшего в детдоме, где все общее, Игоря могла и не включиться предупреждающая сигнальная лампочка "осторожно, это чужая вещь!".

Адвокат Роман Зуев считает, что у его подзащитного есть все шансы на освобождение.

- Прокуратура требует изменить меру пресечения по делу о шоколаде, прокурор указывает, что хищение было совершено тайно, а значит, это не открытый грабеж, это административное правонарушение.

Но самое главное, по мнению Зуева, что "парень-то хороший, уважительный к старшим, если бы он жил в полноценной семье, такого с ним никогда бы не случилось".

- Я понимаю, как сложно мальчику без отца. Наверное, именно поэтому и взялся его защищать. Уверен, что парня еще можно направить по верному пути.

Зуев рад, что к процессу подключилась общественность. Момент сопереживания, считает он, важен не только для Игоря, но и для всего общества.

По мнению Зуева, в ситуации виноват не один Игорь, но и детдомовская среда, из которых сирот надо активнее забирать в семьи.

Игорь же на мой вопрос, не подведет ли он Антона Рубина и других волонтеров, так борющихся за него, отвечает:

- Мысли какие? Английский выучить. Мне развиваться надо. Говорил мне Стас, Царствие ему Небесное, сначала свою жизнь построй, а уже потом с девушкой встречайся. Не послушался я его. Если Бог даст, выйду, пойду в пекарню работать (у него же "отлично" - и за теорию, и за практику, вспоминаю я. - Прим. авт.). Детей хочу. Но сначала надо кем-то стать в жизни...

К Антону Рубину, я думаю, стоит прислушаться, он взял из "ДД" четверых приемных детей ( они братья и сестры). Но и все воспитанники "Домика детства" тоже ему как дети.

По-моему, у Игоря есть шанс не сесть. И мне бы очень хотелось, чтобы у всех оступившихся на шоколадках сирот был свой "Домик", где их ждет Батя... И свой Антон Рубин с четырьмя взятыми в семью детдомовцами. Люди, которые помогают, когда у всех других взрослых опускаются руки.

Как перекинуть мост между судами и обществом

Шота Горгадзе: Общество требует гуманизации законодательства. Фото: РИА Новости

Шота Горгадзе, адвокат, член Совета по правам человека при президенте России:

- Самарская история о том, как за ящик шоколадок детдомовец может попасть в тюрьму и уже не вернуться из нее гражданином, а стать ходоком со стажем, не типична. Впервые за вчерашнего подростка вступилась не только прокуратура, что редкость. Но что еще неожиданнее - может, впервые, используя инструменты гражданского общества, юношу с непростой судьбой детдомовца защищает общество и его крепнущие институты. И как! Общество не просто требует пересмотра и смягчения приговора, оно требует гуманизации законодательства.

Как юрист и правозащитник, я сам жду - когда удастся общественникам при содействии прокуратуры перекинуть мост между судами и обществом? Ведь взаимодействия гражданского общества и судейского сообщества для обеспечения конституционных ценностей как такового нет. Исправить ситуацию пытается Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова. Она предлагает привлекать представителей правозащитных организаций к работе над постановлениями пленумов Верховного суда РФ, расширить подсудность суда присяжных, ввести избираемость мировых судей, внедрить практику общественных мониторингов районных судов, практиковать видеотрансляции судебных процессов.

Эти предложения омбудсмена - это шанс для разработки механизма исправления судебной ошибки. Ведь пока исправить судебную ошибку практически невозможно. А самарская история учит еще и тому, что надо допускать защитников-неадвокатов со стадии предварительного следствия, менять порядок отвода судей. Это и есть элементы гуманизации законодательства, которые позволят обществу выработать механизм того, как брать на поруки оступившегося, а не прятать его за решетку.

Думаю, что общественной правозащитной экспертизе Самары и страны жизнь дает еще один шанс - через историю с шоколадками ликвидировать пробел в законе, когда отсутствие механизмов постановки на учет для предоставления жилья детдомовцам делает их бездомными. Сегодня стоит такому человеку даже не в тюрьму попасть, а жить на улице, и гарантии, предусмотренные статьей 40 Конституции (право на жилище имеет каждый), для него исчезают.

Подготовил Владимир Емельяненко