Как России попасть в шестой технологический уклад
В интервью "Российской газете" он рассказал, как избежать нового намечающегося кризиса в экономике и ускорить развитие.
Сергей Дмитриевич, Госдума приняла в первом чтении трехлетний бюджет. Предусмотренные расходы как-то помогут запустить ускоренный экономический рост?
Сергей Бодрунов: Трехлетний бюджет позволяет всем ориентироваться и видеть перспективы. Другой плюс в том, что бюджет включает в себя структурированные расходы по национальным проектам.
Но некоторые направления надо было бы усилить. Мы сильно отстаем в решении задачи реальной цифровизации экономики. Заложены довольно крупные расходы на социальные нужды, однако решить задачи, поставленные в майском указе, в частности радикальное снижение бедности, повышение реальных располагаемых доходов населения, мы не сможем.
В этом плане этот бюджет, как и всегда, страдает одними и теми же недостатками. Всегда хотелось бы больше средств направить на поддержку модернизации производства, внедрение новых технологий и увеличить ассигнования на медицину, социальные нужды, науку.
В бюджете заложен прогноз роста ВВП в 2021 году в 3,1 процента. За счет чего мы можем выйти на этот показатель?
Сергей Бодрунов: Во-первых, даже этот показатель не решает проблему, поставленную в майском указе президента. По некоторым расчетам, необходим минимальный рост ВВП в 4-4,5 процента, а по другим - в 5-6 процентов в год. Причем только если выдерживается нормальная структура этого роста, то есть он не спекулятивный. Во-вторых, названная цифра роста ВВП в 3 процента представляется чрезмерно оптимистичной по реальному состоянию экономики.
Наша экономика опять испытывает сложности?
Сергей Бодрунов: Для роста экономики нужен спрос, у населения должны быть достаточные доходы. А мы уже шестой год находимся в ситуации снижения реальных располагаемых доходов населения. Правда, минэкономразвития отметило, что располагаемые доходы в этом году будут выше, чем в прошлом, на 0,1 процента.
А если снижаются доходы, человек начинает больше экономить на покупках и, кроме того, еще откладывает про запас. Возможно, на этот отложенный спрос как-то ориентируются наши экономические власти, предполагая ускорение роста. Но пока из документов такого вывода сделать нельзя.
Может быть, отсутствие роста доходов населения - плата за низкую инфляцию?
Сергей Бодрунов: Это скорее цена ошибок, которые мы допускали в экономической политике. Сюда же стоит отнести и внешний фактор. Научились ли мы полноценно компенсировать внешние шоки? Последствия ведь возникают не сразу, и они не в том, что, например, исчезла импортная колбаса или сыр. А вот, например, наш предприниматель идет за рубеж получить недорогой кредит, а ему уже не дают. А высокие ставки по кредитам внутри страны не дают возможность запустить бизнес. А нет дела - нет доходов. Ни у кого. В первую очередь - у населения.
Так что нынешние низкие доходы населения - консолидированная цена всех проблем, которые есть у нашей экономики, плюс ошибки предыдущих десятилетий, когда мы разрушали собственную индустрию. Вспомним и то, что нам пришлось гигантскими усилиями гасить внешние долги, чтобы вылезти из долговой удавки. Мы не могли эти деньги дать населению, направить в бизнес. Объективно.
Но мы платим и за все наши неправильные суждения и рекомендации. Платим консолидированную цену, в том числе приостановкой экономического роста и падением доходов населения.
Если доходы не растут, спрос на первых порах могло бы стимулировать государство. Для инвестиций нет денег?
Сергей Бодрунов: Средства есть. Но есть и определенная политика, которая предполагает накопление и хранение национального достояния в резервах, а не в реальном секторе экономики.
Так называемая подушка безопасности уже превратилась в перину безопасности по размеру. В ней, конечно, комфортнее спать, но в ней начинает тонуть инновационная деятельность, экономическая активность.
Государство через национальные проекты пытается определить точки роста, направления, на которые нужно было бы потратить деньги, чтобы они дали в последующем рост и "степ бай степ" решали бы вопросы повышения качества жизни людей. Но мы сейчас чрезмерно осторожны в этом инвестиционном процессе.
А банки?
Сергей Бодрунов: Да, у банков накоплены огромные средства, которые сопоставимы с доходами бюджета, а иногда и превышают их. Но у банков есть своя проблема - им некуда инвестировать деньги так, чтобы окупить вложения с минимальными рисками. Нет достаточной массы хороших инвестиционных проектов. И деньги идут на спекулятивные рынки. Валютные активы уже фактически не используются, так как приносят отрицательную доходность. Рублевые активы еще что-то могут приносить, но скорее за счет спекуляций, чем за счет кредитования реального сектора экономики.
Почему нет хороших проектов, в которые можно было бы вложить деньги?
Сергей Бодрунов: Сама наша экономика не в состоянии генерировать "критическую массу" инвестиционно привлекательных проектов в реальном секторе.
Осторожничает государство, копит резервы. Осторожничают и банки, осторожничает население - начинает подкапливать на черный день. Это признак предкризисной ситуации, она уже сформировалась и вполне может вывести нашу экономику из устойчивого состояния в застой или рецессию.
Получается замкнутый круг. Нет роста экономики, который стимулировал бы инвестиции. А роста нет потому, что нет инвестиций. Что делать?
Сергей Бодрунов: Правительство должно сосредоточиться на том, чтобы разомкнуть этот круг. Оно должно показать пример инвесторам. Направление, что называется, главного удара. Необходима более энергичная деятельность государства по инвестированию в нацпроекты. Конечно, с необходимым контролем за расходованием средств и эффективностью проектов. Уверен, что мощная работа по нацпроектам, в сопряжении с Национальной технологической инициативой, привлечет реальных инвесторов, даст толчок реальной высокотехнологической реиндустриализации и росту производительности труда, модернизации реального сектора, повышению доходов.
Здесь, правда, есть одна проблема. У нас недостаточно развит общественный контроль, а все полагаются на государство. В результате госконтроль сильно раздут. Существуют сотни проверяющих инстанций. И налоги на бизнес не снижаются, а по факту растут. Это сдерживает инвестиции.
Контроль для бизнеса нужно ослабить?
Сергей Бодрунов: В сфере госконтрактов, нацпроектов контроль нужно усиливать, это - бюджет государства. А вот бизнесу, наоборот, надо дать больше свободы. Сложилась странная ситуация. Если ведешь бизнес легально, то сталкиваешься с огромным количеством проверяющих. А если нелегально, то и документов нет, и возможностей наказать нет. За последние годы единицы были наказаны за незаконное предпринимательство. Мы выталкиваем бизнес в тень. В результате в сложной ситуации возрождается теневая экономика.
Как с бороться с теневой экономикой?
Сергей Бодрунов: Мы опять беремся за проблему не с той стороны. Самозанятые, малый бизнес... Если мы сейчас просто всех людей, работающих в теневой зоне, самозанятых, загоним в официальные рамки, они станут получать меньше, так как им нужно будет платить налоги, а кто-то вообще может лишиться работы. При этом государство взамен не предлагает как-то эти доходы восстановить. Так что теневая занятость сейчас выступает в качестве некоей смазки нашего скрипучего экономического механизма. Возможно, она в каких-то подобных ситуациях в экономике может играть положительную роль. Потому, что эти люди не пойдут стучать касками, так как все же работают и получают хоть какие-то деньги. Другое дело, что они бесправны, не защищены социально. Но и социальная защита у нас тоже не настолько хороша, чтобы компенсировать человеку потери, связанные с легализацией бизнеса. Для решения этой проблемы, нужно, чтобы у занятых в легальном секторе была более высокая зарплата. Тогда будет компенсироваться переход из теневого сектора в реальный.
Нужно и бизнес стимулировать к выходу из тени. Почему не освободить, например, малый бизнес в потребительской сфере от налогов вообще?
Тогда и другие категории бизнеса потребуют отмены налогов...
Сергей Бодрунов: Налоговая система имеет не только фискальные функции, но и регулятивные. Если мы хотим, чтобы, скажем, в индустриальный сектор пошло больше денег, давайте освободим от высокого уровня налогообложения средства, которые будут инвестированы сюда. Нельзя сказать, что у нас комфортное налогообложение для предпринимателей, которые работают в реальном секторе. С другой стороны, есть спекулятивные деньги. На финансовых транзакциях, на перепродажах зарабатываются сотни процентов. И чаще всего - нероссийским бизнесом. И с этих доходов платится такой же налог. Это и несправедливо, и контрпродуктивно, стимулирует недофинансирование реального сектора в пользу спекулятивного. Вот нефтяники же платят налог на добычу полезных ископаемых, это сырьевая рента - так почему бы не быть "финансовой ренте"?
Как нам запустить ускоренный экономический рост?
Сергей Бодрунов: Экономический рост, если он адекватный, не спекулятивный, направлен на удовлетворение реальных потребностей людей. Удовлетворять свои потребности люди могут тогда, когда труд хорошо оплачивается. Если человек работает в растущем секторе, он получает более высокую зарплату и имеет возможность пойти на рынок и приобрести больше товаров и услуг. Потребительский спрос запускает спрос на передовые технологии, оборудование, материалы. Значит, нам нужно развивать современные высокотехнологичные отрасли. Стимулировать внедрение технологий сегодня можно было бы оперативно, если бы мы могли предложить увеличение ассигнований в науку, инновации. В то же образование, наконец.
Но потянет ли экономика эту нагрузку?
Сергей Бодрунов: Все познается в сравнении. Вспомните состояние нашей экономики в начале 2000-х годов. Я бы сказал, что, как бы там ни было, с тех пор мы добились колоссальных результатов. Другое дело - если сейчас в мире экономический рост 2-3 процента, а у нас в два раза меньше, значит - мы не догоняем, а отстаем от тех, кто впереди нас. Нужно действовать.
Чтобы окончательно не отстать, придется перепрыгивать через какие-то этапы?
Сергей Бодрунов: В основе будущего возможного рывка лежит переход к новым технологиям, которые формируют лицо экономики. Это нано-, био-, информационные технологии и цифровизация как их симбиоз. В этом плане мы находимся в четвертом с половиной технологическом укладе с элементами пятого, и практически нет элементов шестого уклада. При этом в США шестой уклад в экономике занимает уже более 10 процентов. Это - уклад, при котором превалирующими являются информационные технологии, искусственный интеллект, новые материалы, генная инженерия. А самое главное - появляется интеграция этих технологий. Например, информационные технологии дают толчок генной инженерии. Генная инженерия стимулирует развитие медицины, фармацевтики, появление новых материалов. В итоге меняется качество жизни людей. Технологические лидеры сегодня станут лидерами экономическими в будущем. Потому нам надо обязательно переходить в шестой технологический уклад вместе с лидерами. Потому нужно больше финансировать науку, институты развития технологий.