Ровно сорок лет назад начался ввод советских войск в Афганистан
Всякая война обнажает самые лучшие и наиболее скверные человеческие качества, порождает как героев, так и предателей. Сегодня наш рассказ о двух воинах, пути которых однажды пересеклись в афганских горах.
***
Виктор Петрович Дубынин два года отслужил в должности первого заместителя командующего 40-й армией и уже собрался, было, домой, когда пришла директива генштаба: "Назначаетесь командармом".
Дело было в 1986-м, именно тогда "за речкой" начались самые ожесточенные бои. Исламские радикалы стали получать неограниченную помощь от западных стран, в их арсеналах появились "Стингеры", противотанковые ракетные комплексы, современные средства связи, пластиковые мины, а в их рядах все чаще замелькали фанатики из арабских стран.
Генерал Дубынин, который к тому времени уже изрядно устал от войны, ознакомившись с директивой, лишь тяжело вздохнул. Приказ надо выполнять. Будучи ответственным за проведение боевых действий, он за два года почти ни дня не провел без войны. Только и мотался из конца в конец Афганистана: вертолет, бронетранспортер, самолет, уазик, боевая машина пехоты…
В частях и подразделениях "ограниченного контингента" его назначение командующим встретили едва ли не с ликованием. Петрович был известен тем, что воевал с умом, берег солдат, а перед начальством не выслуживался.
Он первым из командующих выступил против существовавшей практики сокрытия реальных цифр наших потерь. Первым стал широко применять тактику масштабных вертолетных десантов. Первым ввел в систему управления войсками компьютеры. Первым разрешил солдатам в ходе операций вместо сапог использовать кроссовки - в них по горам бегать было куда удобнее.
Однажды он лично принял решение нанести упреждающий артиллерийский удар по учебным центрам, базам и складам моджахедов, расположенным на территории Пакистана. Данные разведки говорили о том, что вот-вот оттуда нагрянут чужие орды и в их составе хорошо подготовленные расчеты со "Стингерами". Согласовывать с Москвой? Он понимал, что на это уйдет время, да и потонут эти согласования в высоких кабинетах. Это сейчас американцы наносят такие удары по базам террористов, ни с кем их не советуясь, а тогда сильно рисковал Виктор Петрович. Зато сколько жизней спас.
Первую крупную операцию в должности командарма Дубынин проводил на т.н. Парачинарском выступе - это поросший лесом горный массив у границы с Пакистаном, который стал основным плацдармом моджахедов: базы подготовки, склады с оружием, штабы… По данным разведки там готовились к наступлению на Кабул несколько тысяч человек. Поэтому Дубынин выдвинул в район боевых действий мотострелковые части, артиллерию и 345-й парашютно-десантный полк. Командовал десантниками только что назначенный выпускник академии молодой майор Востротин.
Неприятности начались почти сразу. Развернутый на горном плато командный пункт командарма "духи" подвергли такому ракетно-минометному обстрелу, какого за всю войну не было. Реактивные снаряды рвались на склоне каждую секунду и почти сразу в окружении генерала появились убитые и раненые. Страшно посекло осколками полковника Исакова, командовавшего тылом. Полковник истекал кровью, и только чудо могло спасти его. Для эвакуации раненых Дубынин приказал вызвать "вертушки". Пара Ми-восьмых зависла над КП, однако летчики, увидев частые вспышки разрывов, наотрез отказались садиться: этот трюк был смертельно опасен.
Дубынин никогда не употреблял матерных слов - редкий случай для боевого генерала. Он и теперь только головой бешено крутанул. Подбежал к расчету "шилки" - это многоствольная зенитная пушка.
- Дай трассерами по направлению "вертушек".
А сам в микрофон летчику:
- Если ты сейчас не сядешь, я тебя лично собью.
Сел вертолет. Вывез раненых. Спас полковника Исакова.
А тут час от часу не легче, сообщение от наступающих десантников: встретили жесткое сопротивление противника, несем большие потери. Какие потери? К этому времени за каждого убитого командарм был обязан отчитываться перед Москвой. А тут, ему сообщают о двух десятках "двухсотых". Опять Дубынин к рации: позовите командира полка.
- Майор Востротин на связи.
- Докладывай, что там у тебя?
- Сам не пойму, товарищ командующий, Такого никогда не было. Шквальный огонь и прямо какие-то зомби против нас.
- Зомби, говоришь! - Генерал от волнения, как обычно, стал слегка заикаться. - Эх, майор! Я-то думал, мне хорошего комполка прислали.
…Все прояснилось через день, когда операцию закончили и стали подводить баланс. Оказывается, против десантников Востротина вышли арабские смертники-коммандос - все как один в черной форме, хорошо обученные и вооруженные. Это были бойцы, которые в недалеком будущем станут основой "Аль-Кайды". Покрошили их в том бою немеряно. Но и у полка потери, надо признать, были приличные.
Дубынин на разборе извинился перед Востротиным:
- Не держи зла, майор. Погорячился я. А ты действовал грамотно. Буду представлять к ордену.
***
Еще бы он действовал неграмотно, десантный командир Валерий Востротин. Ведь это была уже его вторая афганская командировка. После академии сам попросился опять "за речку". А первая случилась еще до официального ввода советских войск, поздней осенью 1979 года. Тогда молодой старлей командовал ротой в этом же 345-м полку. А рота была 9-й. Той самой, о которой спустя годы Федор Бондарчук снимет свой знаменитый фильм. И которая понесет те большие потери на Парачинарском выступе.
Сначала роте поручили охранять авиабазу Баграм, где тайно прятали Бабрака Кармаля, его КГБ готовил на роль вождя Афганистана. Затем десантников и батальон спецназа ГРУ перебросили поближе к дворцу Тадж-Бек, где проживал тогдашний вождь Хафизулла Амина. Якобы, для его охраны.
Вечером 27 декабря поступил приказ: штурмовать дворец. Десант пошел вперед - вместе со спецназовцами и "Альфой". Амин, которого подозревали в тайном сотрудничестве с ЦРУ, был уничтожен, а заодно крепко досталось его гвардейцам и афганским военным, охранявшим резиденцию.
С рассветом командиров штурмовых групп в залитом кровью дворце собрал руководивший операцией генерал. Пожал всем руки, а Валере сказал: "Тебя к герою представим, а всю роту к орденам".
Старлей Востротин, мальчишка, прибыл во дворец на трофейном "джипе", в трофейной немецкой каске, с трофейным израильским автоматом "Узи". На выходе ему повстречался приятель из спецназа КГБ майор Карпухин (будущий генерал, командир "Альфы") с шикарным ножом на поясе.
- Витя, подари.
- А ты мне что взамен?
- Бери трофейную "Волгу". Я их сегодня ночью целый парк захватил. Ударили по рукам, оба весьма довольные сделкой.
В Баграме, в расположении родного полка, Валеру встречали, как героя - с оркестром и речами. Но в ночь под Новый год вдруг нагрянула высокая комиссия из военной прокуратуры, которая потребовала вернуть все трофеи до единого, пригрозив командиру роты трибуналом. Выгребли все, даже личные вещи, честно купленные в дуканах. Только один взводный успел подсуетиться: он выменял две серебряные шашки из коллекции Амина на два литра спирта, который был выпит в ту же новогоднюю ночь.
С тех пор Востротин завел железное правило: никаких трофеев не брать. Трибунала он избежал, но и геройской золотой звезды избежал тоже, ограничились орденом.
Уже в тот свой первый Афган Востротин чудом уцелел. Дело было спустя полгода после штурма дворца Амина. Выполняя очередную боевую задачу, он двигался в "бронике" с мирным названием "сорока" (командно-штабная машина). Зажег спичку, чтобы прикурить. Глянул прямо перед собой в окно. Из-за дувала споро выскочил пацаненок, положил на плечо трубу гранатомета, стал целиться. Не промахнется, с сожалением подумал Валера, забыв о горящей спичке. Машина ехала прямо на свою погибель. Востротин, как загипнотизированный, глядел вперед. Пацаненок целился долго и старательно. Спичка стала обжигать пальцы. Из трубы вылетел красный шар и полетел прямо в машину. Спичка сгорела дотла. Сейчас я умру, понял Валера.
Удар был страшный. Все сразу погрузилось в кровавую тьму. Вместо картин из прошлой жизни он почему-то явственно увидел те шесть килограммов взрывчатки, которые в "сороке" хранились прямо под его сиденьем и предназначались для уничтожения шифросистем. В следующую секунду рванет. Эта мысль помогла ему собрать остатки сил и выбраться из горевшей машины. Отошел метров на пять. Упал. Теперь уже надолго. На целых четыре месяца.
Как память о том солнечном утре - множество шрамов. Его лицо хирурги вылепили практически заново.
О пацаненке том афганском всегда вспоминал с восхищением: вот настоящий воин!
Опять Востротина представили к званию Героя. Однако командованию доложили: не выживет. А посмертное награждение тогда было не предусмотрено.
И все же он получил свою заслуженную золотую звезду. В конце второй афганской командировки - за операцию по разгрому душманов и арабских наемников в районе Хоста.
Генерал Дубынин, поздравляя, сказал ему:
-Толкового командира прислали. Я же говорил.
И обнял десантника.
***
После возвращения домой их пути разошлись. Лучший из всех командармов-40 Виктор Петрович Дубынин в наказание за свой строптивый характер (задниц никому не лизал) был направлен в Белоруссию, затем тянул штабную лямку на Украине, командовал Группой советских войск в Польше. О нем вспомнили только тогда, когда министром обороны стал другой "афганец" десантник Павел Грачев - он, кстати, до Востротина тоже командовал 345-м полком. Грачев без колебаний предложил президенту назначить Дубынина начальником Генерального штаба, первым заместителем министра обороны.
В мае 1992 года Борис Ельцин подписал Указ о создании Вооруженных Сил Российской Федерации и о первом начальнике Генштаба. Впоследствии П.С. Грачев вспоминал, что собирался уговорить президента поменять их местами: "Я бы хотел стать у Виктора Петровича заместителем. Или вернуться в ВДВ. Каждый должен заниматься тем, что умеет, чему его учили. Я прекрасно понимал: на посту министра, конечно, должен был быть Дубынин. Такие командиры, как он, рождаются раз в сто лет".
К сожалению, в конце того же 92-го В.П. Дубынина не стало, рак стремительно съел его.
Но помните того офицера по фамилии Исаков, которого вытащил из огня Виктор Петрович? Полковник стал генералом армии, заместителем министра обороны. Он всегда помнил о своем чудесном спасении. И сполна отдал командарму долг: по его инициативе посмертно Дубынин был удостоен звания Героя России, его именем назвали одно из военных училищ, памятник генералу стоит на его родине, премией имени генерала награждают лучших слушателей военных академий.
А лихой вояка Востротин так и не изменил себе. Став командиром десантной дивизии, которая стояла недалеко от Одессы, он самолично зачислил в почетные солдаты генсека М.С. Горбачева. Пока "наверху" раздумывали, как отнестись к этому делу, история получила совершенно неожиданное продолжение.
19 августа 1991 года, спозаранку, комдива разбудил сигнал спецсвязи. Командующий ВДВ велел привести дивизию в боевую готовность, а следом поступил приказ: в Москву. Армада из десятков тяжелых транспортных самолетов поднялась в воздух и взяла курс на столицу СССР. Сели в Кубинке, в шестидесяти км от Кремля. Разгрузились. И колонна боевой техники заскрежетала гусеницами по Минскому шоссе.
В ночь с 20-го на 21 августа "броня" подошла МКАД, где ее ждал заслон из депутатов-демократов и просто зевак. Востротин попытался связаться с командованием, но как раз наступил тот исторический момент, когда все, кто мог, затаились, пережидая, чем кончится дело. Телефоны молчали. Связи не было. К комдиву протиснулся французский корреспондент:
- Куда вы следуете? Штурмовать Белый дом?
- Куда? - переспросил Востротин. - Да вот по радио передали, что пропал наш солдат по фамилии Горбачев. Идем на розыски.
И, увидев вытянувшиеся от изумления физиономии, рассказал окружающим о зачислении президента СССР в почетные десантники. А чтобы быть подоходчивее, велел адъютанту принести из командирского "уазика" заветную канистру с молдавским вином. Остаток ночи незаметно прошел в интересной дискуссии с французом и депутатами о том, чье "каберне" лучше - наше или ихнее.
В 08.00 21 августа колонна развернулась и пошла обратно.
Валерий Востротин окончил Академию Генерального штаба, стал генерал-полковником, долгое время был заместителем у Шойгу в МЧС, депутатом Госдумы. Сейчас возглавляет Союз десантников России.
Многие знают его по фильму "Черная акула", где Востротин, уже будучи генералом, сыграл роль майора-спецназовца. А что вы хотите: на все руки мастер! И стихи пишет, и кулинар отменный, и столяр. А уж как воевал!
Когда-то, еще мальчишкой-суворовцем, Валера взял лист бумаги и написал на нем план своей службы. Обозначил, когда он станет майором, полковником, генералом. Написал, что получит золотую звезду. Всю жизнь расписал - вплоть до генерал-полковника. Так все и случилось. Прямо мистика. Хотя карьеристом его никак не назовешь. Скорее наоборот: Востротин постоянно совершал поступки, связанные со смертельным риском или не укладывающиеся в рамки воинских уставов. Такая вот необыкновенная судьба.
***
Несколько лет назад я был в командировке в одном южном российском городе. Там стоит наша десантная дивизия. Познакомился с ее командиром - 40-летним полковником Валерием С. Он с гордостью показывал свое хозяйство: благоустроенные казармы, солдатскую столовую, больше напоминающую хорошее кафе, современные учебные полигоны.
Зашли в комнату боевой славы. А там на самом видном месте портреты: первого в истории новой России начальника Генштаба и самого легендарного десантника.
Дубынин и Востротин.
Заметив мой взгляд, полковник подтянулся. Пояснил:
- Вот воспитываем бойцов на их примере.
Тогда я за нашу армию спокоен.