Каким был Дед Мороз в искусстве: главные образы
Подпись - "Я как петербургский стрит-арт. Все от меня чего-то ждут, но ведь меня не существует" - не оставляла сомнений в том, что у Деда Мороза и искусства много общего. И что, может быть, он даже сам художник. Ну, потому что, как пелось в одной давней песне, "рисует узоры мороз на замерзшем стекле". Рисует, значит - художник.
Между прочим, когда в Абрамцеве Мамонтов затеял ставить домашний спектакль по пьесе Островского "Снегурочка", Дед Морозом оказался… Виктор Васнецов. Деду Морозу, то есть Васнецову, поручили делать декорации и костюмы. Тот в жизни декораций не писал. Но положение обязывает…
"С непривычки было трудновато... - вспоминал Васнецов. - Савва Иванович весело подбадривает, энергия растет. Собственными руками написал я четыре декорации - Пролог, Берендеев посад, Берендееву палату и Ярилину долину... До часу или до двух ночи, бывало, пишешь широкой малярной кистью по холсту, разостланному на полу, и сам не знаешь, что выйдет. Поднимешь холст, а Савва Иванович уже тут, взглянет ясным соколиным оком, скажет бодро, одушевленно: "А хорошо!" Посмотришь - и впрямь как будто хорошо. И как это удавалось - не поймешь".
Сам Савва Мамонтов в этой домашней постановке играл Царя Берендея, Илья Репин - роль Беряты, ну, а Деда Мороза - Васнецов. В белой рубахе, кое-где прошитой серебром, в рукавицах, с пышной копной белых волос, с большой белой бородой, со своим вятским говорком на "о", он создал, как позднее вспоминал сын Мамонтова: "незабываемый образ хозяина русской зимы". Художник свой театральный опыт относил к "грехам молодости": "Никогда ни на какой сцене я не игрывал, - декорации и костюмы еще куда бы ни шло. Отнекиваться не полагалось. Да как-то и стыдно было. Ну, и играл 1 января 1882 года Деда Мороза, и играл не один раз. После Мороза-то, с тех пор, конечно, на сцену ни ногой. Потом, помню, намарал я по этому поводу четыре строки:
Да, я писал стихи,
То стихи были, не проза!
Ах, грехи мои, грехи -
Деда я играл Мороза!..".
Но история с Дедом Морозом получила неожиданное продолжение, когда в 1885 году неугомонный Мамонтов решил затеять в своей частной опере ставить "Снегурочку" Римского-Корсакова. Нет, Васнецова, разумеется, не заставили петь арию Деда Мороза, но делать декорации и костюмы ангажировали. Так появился один из самых известных образов Деда Мороза в опере. А партию Деда Мороза тогда исполнил знаменитый бас Стефан Григорьевич Власов. Он же в 1893 будет петь в первой постановке "Снегурочки" в Большом театре.
Лапти, рубаха, рукавицы - одежда вроде бы крестьянская. Зато жест - вполне царский, властный. Да и взор из-под бровей грозный. А грива волос и вовсе напоминает античную Медузу Горгону. И то сказать, в России с Дедом Морозом не шутят - это вам не добрый дедушка Мороз, а строгое властное божество, с которым шутки плохи.
Но тут надо заметить, что постановка оперы "Снегурочки" в частной Мамонтовской опере вовсе не была первой. Первой ее поставил Мариинский театр, где 29 января 1882 года состоялась премьера.
Декорации для сцены Мариинки были сделаны академиками Михаилом Бочаровым и Матвеем Шишковым. Бутафорию и реквизит для оперы заказывали в Париже. Постановка отличалась роскошью: более 30 тысяч золотых рублей, потраченных на нее, были по тем временам рекордными для русских опер. А костюмы сшиты по эскизам Михаила Клодта. Он вдохновлялся изображениями на скифских вазах Эрмитажа, поэтому костюмы были - в стиле одеяний скифских племен. Правда, не всех персонажей. Дед Мороз был в русской шубе, а Лель - в трико и с кокетливою шапочкой на голове. Один из рецензентов заметил по поводу его наряда: "Относительно костюма Ляля… замечу, что он очень походил на греческий и что вряд ли пригожему божку очень удобно было разгуливать у нас так весною".
Но речь не о Леле - о Дед Морозе. Известно, что его партию исполнял бас Федор Игнатьевич Стравинский, оперный певец, отец композитора Игоря Стравинского, будущего создателя музыки балета "Петрушка". Но о костюме Деда Мороза в интерпретации Михаила Клодта, кроме упоминания о шубе, мы мало что узнаем. Другое дело - Снегурочка. Эскиз ее костюма, как и других героев, можно увидеть на сайте Мариинского театра.
Вторая постановка оперы "Снегурочки" в Мариинском театре была показана 15 декабря 1898 года. Заказаны были новые декорации и костюмы. Римский-Корсаков остался, похоже, не очень доволен. По крайней мере, вспоминал он об этом так: "Декорации и костюмы были действительно дорогие, изысканные, но совершенно не идущие к русской сказке. Мороз оказался чем-то вроде Нептуна. Лель походил на какого-то Париса, Снегурочка, Купава, Бенендей и другие были разодеты подобным же образом. …Во всем сказывалось непонимание задачи и французско-мифологические вкусы Всеволожского".
Прав ли был Римский-Корсаков, трудно сказать.
Но в Санкт-Петербургской театральной библиотеке можно найти эскизы костюмов Деда Мороза, сделанных Евгением Пономаревым для оперы "Снегурочка". Если сравнить этот рисунок с эскизом костюма, который сделал Виктор Васнецов для постановки в опере Мамонтова, то очевидно, что кудлатый Дед Мороз смахивает на античного владыку океана в эскизах обоих художников.
Впрочем, на сцене этот античный "морской след" в образе Деда Мороза был не так очевиден. По крайней мере, если судить по фотографиям.
Вообще, нельзя не заметить, что Снегурочка пользовалась гораздо большей популярностью и у зрителей, и у художников. Ее рисовали охотно. Причем не только Михаил Врубель, чья жена Надежда Забела стала одной из "образцовых" исполнительниц партии Снегурочки в частной опере Мамонтова.
Что касается Деда Мороза, то от Нептуна и величавой монументальности античных героев в сторону северных лесов и пермской деревянной скульптуры его увел Николай Рерих. В Русском музее можно увидеть эскиз костюма Деда Мороза, сделанный Рерихом в 1912 году. Написанный в холодных синих тонах, этот эскиз опирается на архаику, орнаменты северных народов (чего только стоят рукавицы и вышитый подол дубленки). Укрытый волосами и бородой, Дед Мороз Рериха напомнил бы деда-лесовика из народных сказок, если бы не синий ледяной взгляд его глаз, да и весь облик, в котором за мягкостью "дедушки" кроется ледяная сковывающая мощь.
Словом, как ни крути, получается, что Деда Мороза вывела в люди (или, как минимум, на сцену) "Снегурочка". Другое дело, что теперь о тесной связи Деда Мороза с искусством может напомнить только граффити.
Есть ли жизнь у Деда Мороза без "Снегурочки", большой вопрос. Но вот одного современного Деда Мороза, не имеющего отношения ни к опере, ни к стрит-арту, удалось все же найти. В серии графики Константина Батынкова.
