Сделка с последствием: перспективы и риски применения смарт-контрактов в России

О смарт-контрактах принято говорить как об одной из наиболее впечатляющих правовых инноваций нашего времени. Самоисполняющийся договор, соглашение, которое невозможно нарушить, алгоритм вместо консультанта, судьи и нотариуса - так обычно описывают это новейшее применение распределенных реестров.

"Умные договоры" действительно открывают массу возможностей, прежде всего в сфере финансов. "Смарт-контракты, основанные на технологии блокчейн, очень удобны: после заключения договора они начинают работать в фоновом режиме, но при этом остаются юридически значимыми электронными документами", - отмечает председатель правления банка "Новый век" Вадим Мартынов. "Самоисполняющиеся смарт-контракты, прежде всего, должны соблюдать условия, зафиксированные в договоре, снижая количество издержек и ошибок, связанных с человеческим фактором. Благодаря им не только ускоряются и удешевляются бизнес-процессы, но и аннулируются риски мошенничества".

Исключение посредников и алгоритмизация условий снижают транзакционные издержки и гарантируют чистоту сделки. Однако ажиотаж вокруг актуальной темы приводит к тому, что понятие смарт-контракта размывается. ipquorum.ru рассказывает, чем смарт-контракты отличаются от других электронных сделок, в каких отраслях они востребованы и почему буксуют законодательные инициативы в этой области.

Смарт-контракты в Древнем Риме

В аналитическом докладе Банка России за 2018 год смарт-контракт определяется как "договор между двумя и более сторонами об установлении, изменении или прекращении юридических прав и обязанностей, в котором часть или все условия записываются, исполняются и/или обеспечиваются компьютерным алгоритмом автоматически в специализированной программной среде". При этом авторы утверждают, что вопреки укоренившемуся мнению смарт-контракт необязательно должен реализовываться в блокчейне. Они относят к прообразам смарт-контракта вендинговую кофе-машину и облачные сервисы по заказу такси.

Еще дальше идет главный юрист по интеллектуальной собственности ООО "УК "РОСНАНО"" Виталий Калятин. Так, в ходе одной из сессий крупной образовательной конференции IP Академия в сентябре 2019 года он отметил, что смарт-контракты существовали даже в античности. "Ведутся дискуссии о том, как нам охранять смарт-контракты. На мой взгляд, этот вопрос пока не имеет правового содержания, потому что смарт-контракты были известны еще в Древнем Риме. Человек куда-то посылал своего раба и говорил: "Пойдешь туда и предложишь эту амфору масла. Если тебе дадут столько-то монет, то ты отдашь ее, если не дадут - принесешь назад". Это и был самоисполняемый контракт, потому что раб был не субъектом, а объектом, который реализовывал волю своего хозяина", - объяснил Калятин.

Идею смарт-контракта предложил американский ученый в области информатики, криптографии и права Ник Сабо еще в 1990-е, то есть задолго до того, как были изобретены технологии распределенных баз данных. "Цифровое представление набора обязательств между сторонами, включающее в себя протокол исполнения этих обязательств", ¬¬- так он описывал смарт-контракт. Значительно позже термин использовал основатель одного из крупнейших криптовалютных проектов Ethereum, канадско-российский программист Виталий Бутерин.

"С технической точки зрения смарт-контракт - это маленький код с определенными директивами, который записан в блокчейне так, что все участники сети видят исполняемую программу, на которую нельзя повлиять и которую нельзя удалить из сети", - пояснил заместитель генерального директора по цифровым технологиям IPEX Артем Товбин.

После проведения нескольких крупных ICO (Initial coin offering - выпуск цифровых активов, монет и токенов, аналог IPO в мире блокчейна) термин "смарт-контракт" вошел в моду. С легкой руки маркетологов и пиар-менеджеров его стали использовать в максимально расширительном смысле, подразумевая самые разнообразные явления, связанные с автоматизацией юридических действий.

"Сейчас в определении смарт-контракта мы действительно наблюдаем жуткую неразбериху. Одни тащат в смарт-контракты все электронные сделки, другие говорят, что смарт-контракт - это только исполнение, а значит, сделки как таковой в режиме смарт-контракта быть заключено не может", - говорит исполнительный директор Некоммерческого партнерства "Содействие развитию корпоративного законодательства", член Совета Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Елена Авакян.

"Традиционная схема смарт-контракта - это приобретение токенов на основе алгоритмизированного решения. Например, приобретение токенов, достигающих определенной доходности или предоставляющих определенные права. В некотором смысле алгоритмизированный трейдинг внутри платформы, осуществляющей операции с токенами за счет криптовалюты, - это классика смарт-контрактов", - поясняет она.

От мультфильмов до строительства: где нужны смарт-контракты

Как видим, ключевой признак смарт-контракта - автоматическое выполнение условий договора - имеет место лишь тогда, когда речь идет об операциях с криптовалютой. Любое участие фиатных денег предполагает посредничество банка и клиринговой организации, которые в любой момент могут отменить платеж, взыскать задолженность, заблокировать счет. Эти действия перечеркивают саму концепцию смарт-контракта.

Вполне ожидаемо, что смарт-контракты пока что наиболее популярны в финансовом секторе. Их можно сравнить с фондовыми торговыми роботами - с той разницей, что операции осуществляются P2P и не зависят от конкретного сервиса на базе Ethereum, Waves, CordaR3 или любой другой блокчейн-платформы, включающей необходимую виртуальную машину. Торговля монетами и токенами с помощью смарт-контрактов развивается уже сейчас. Бум ICO 2017-2018 годов - яркий тому пример.

Другое возможное применение смарт-контрактов пока что имеет привкус научной фантастики. Речь идет о мире развитого интернета вещей, где, по выражению Елены Авакян, "холодильник каждый день заказывает два литра молока, расплачиваясь с привязанного криптокошелька, после чего с базы, где тоже установлены роботы, дрон доставляет это молоко и кладет в лоток, выдвигаемый холодильником". Впрочем, некоторые логистические решения применяются уже сейчас. Так, смарт-контракты вполне успешно взаимодействуют со складскими системами.

Интересное, но пока что непривычное применение смарт-контракты нашли в сфере интеллектуальной собственности. Существует даже специальная криптовалюта IPCoin. Смарт-контракты, к примеру, позволяют оплатить треки, биты и другие музыкальные произведения, включенные в соответствующую систему. "Я могу составить плей-лист и запустить по нему поиск объектов в духе "купить, если цена не будет превышать столько-то". Поисковик отыскивает нужные треки и загружает их на мой плеер, списывая с моего криптокошелька необходимые частички сатоши или частички IPCoin", - поясняет Елена Авакян. Она уверена, что чем дальше будет развиваться сегмент смарт-контрактов, тем больше в нем будет доля IP.

"Сфера возможного применения смарт-контрактов чрезвычайно широка. Это LegalTech как отрасль бизнеса, специализирующаяся на информационно-технологическом обслуживании профессиональной юридической деятельности, транспорт, логистика, электронная торговля, банковская сфера и другие", - считает руководитель по взаимодействию с исполнительной властью МегаФона Никита Данилов.

Регулировали, регулировали, да не вырегулировали

Непосредственное отношение к смарт-контрактам имеют три документа: вступившие в силу в октябре 2019 года поправки в Гражданский кодекс "О цифровых правах", закон о краудфандинге ("О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ"), подписанный в августе прошлого года и пока еще не утвержденный законопроект "О цифровых финансовых активах".

"Я совершенно убеждена в том, что сначала должен появиться рынок, а потом регулирование. Законопроекты бесконечно обсуждаются, а мир не стоит на месте. За это время все конкурирующие с нами юрисдикции ушли семимильными шагами вперед", - посетовала Елена Авакян.

По ее словам, в отсутствие внятного запроса от рынка регулирование может опираться лишь на предельно умозрительное понимание проблемы и в лучшем случае иностранный опыт, а потому законодатели в конечном счете действуют по наитию.

Артем Товбин также не видит большой нужды в новых законах. "Согласно ГК РФ контракт можно заключать любыми способами - от руки или СМС-сообщением. Главное, чтобы два физических лица или физическое лицо с юридическим лицом подписали соглашение, а будет это в электронном виде, от руки, в форме алгоритма - не так важно. В нынешнем ГК есть все для того, чтобы работали смарт-контракты", - говорит он.

Партнер и куратор цифрового направления "Пепеляев Групп" Николай Солодовников, в свою очередь, отмечает, что поправки в ГК РФ носят отсылочный характер. Полное представление о них мы сможем составить только после того, как Центробанк определит, в какой конкретно цифровой системе могут существовать пресловутые цифровые права. То же касается и законопроекта "О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ" (о краудфандинге): он не закрывает все законодательные лакуны, а предполагает множество решений со стороны регулятора. "Новое регулирование, с одной стороны, должно стимулировать граждан и юридические лица инвестировать в малый и средний бизнес, а с другой - свести к минимуму инвестиционные риски", - отметил эксперт.