Под иностранной рабочей силой в ДФО обычно понимают китайских граждан. Они, например, традиционно были заняты в строительстве и сельском хозяйстве. Сейчас бизнесмены находятся в стадии неопределенности: ждать открытия границы и нового потока рабсилы из КНР или консервировать проекты. По мнению главы Консультационного центра по вопросам миграции и межэтнических отношений Сергея Пушкарева, бизнес просто инертен в поисках новых потоков рабочих рук. Эксперт доказывает это на примере Приморского края.
Сергей Григорьевич, на Дальнем Востоке всегда не хватало своих трудовых ресурсов, а теперь еще возник и дефицит приезжей рабочей силы. Выход есть?
Сергей Пушкарев: Действительно, закрыть собственными силами такой дефицит мы не в силах. При этом надо помнить, что в Приморье он начал формироваться не только когда "вырвался на просторы" коронавирус. Еще раньше край вынужденно покинули около десяти тысяч рабочих из КНДР, что связано с санкциями против этой страны. Северокорейцы были самой дешевой рабочей силой, востребованной преимущественно при сооружении бюджетных объектов (в том числе коммунального хозяйства), в ремонте и строительстве жилых домов, а также в рыбопромышленном производстве. То есть в работах, на которые не соглашались китайцы.
Китайские трудовые ресурсы дорогие, привлекать их могут только компании, имеющие для этого хорошие средства. Мигрант из Поднебесной на зарплату ниже тысячи долларов США в месяц не соглашается. Как правило, китайский подрядчик сам рассчитывал количество сотрудников, их специализацию и сроки выполнения работ. В прошлом году в крае трудились 11 тысяч граждан КНР.
Так вот, возвращаюсь к вопросу: "Есть ли выход в условиях, когда корейцев вернуть пока нельзя, а граница с КНР закрыта?". Есть, и даже в двух вариантах. Надо приглашать граждан СНГ или Вьетнама.
Почему именно Вьетнама, а не Турции, например?
Сергей Пушкарев: Во-первых, Вьетнам ближе к нам. И во-вторых, сегодня специалисты из этой страны демонстрируют хороший профессиональный рост благодаря освоенным передовым технологиям на строительных объектах Японии, Республики Корея, Тайваня, в государствах Ближнего Востока. Во Вьетнаме отлажены квалификационный отбор соискателей в специальных центрах и последующее формирование бригад с руководителем, владеющим русским языком. Таким образом наши работодатели могут гарантированно получить профессиональных сотрудников. Есть еще трудоизбыточная Индия. В 2019 году в экономике того же Приморья был занят 331 индийский гражданин.
Но, видимо, объем рабочей силы из СНГ на рынке больше? Да и въезжают граждане этих стран на территорию России без виз.
Сергей Пушкарев: По статистике УМВД РФ по Приморскому краю, в прошлом году из стран ближнего зарубежья в регион прибыли 138069 человек (на15,7 процента больше, чем в 2018-м). Из них 77 процентов - граждане Узбекистана, девять десятых которых въехали в Российскую Федерацию с целью осуществления трудовой деятельности. Из стран - членов ЕАЭС, граждане которых пользуются такими же правами при трудоустройстве, как россияне, набирается 9065 человек. Так что у компаний есть выбор.
Беда в том, что наши работодатели не жаждут воспользоваться возможностью получать квалифицированных рабочих из ближнего зарубежья. Я думаю, они несколько расслабились из-за возможности свободного найма рабочей силы, в избытке самостоятельно въезжающей в Россию из этих стран.
Понимаю, о чем вы. Если можно и так набрать бригаду, пусть не профессиональных строителей, зачем платить за организованный ввоз специалистов…
Сергей Пушкарев: Безвизовики, как мы называем граждан СНГ, пишут в миграционной карте, что въезжают с целью осуществления трудовой деятельности. При этом патенты на работу в 2019-м получили лишь 19,7 из 95,6 тысячи прибывших граждан Узбекистана… Остальные, скорее всего, нелегально, без договора и за "серую" зарплату отработали где-то три месяца, уехали и въехали опять.
При всем этом рабочие из Узбекистана - довольно мощный трудовой потенциал, который вполне может возместить "понесенные потери". Между нашими странами с 2017 года существует межправительственное соглашение об оргнаборе, в соответствии с которым в Приморье реализуется проект президентского гранта. Его выполняет - организует приезд необходимых экономике края, а главное, подготовленных специалистов - группа компаний во главе с Фондом правовой поддержки миграционных процессов. Но делает это далеко не в том масштабе, в каком могла бы. Наши работодатели не хотят идти таким путем, у них и без того за забором стоит очередь мигрантов-непрофессионалов, согласных на любую оплату своего труда.
Возможность и условия участия институтов гражданского общества включены в основные принципы новой Концепции государственной миграционной политики. Но все это и дальше останется лишь принципами, пока не найдет отражения в соответствующих правовых актах и программах занятости. Сейчас любой чиновник опасается рекомендовать такой путь поиска рабочих рук, дабы не быть заподозренным в коррупции. Между тем профильные неправительственные организации готовы работать в формате государственно-общественного партнерства, такая форма сотрудничества тоже оговаривается в новой концепции государственной миграционной политики, но практически не работает.
Денис Дега, директор по развитию Фонда правовой поддержки миграционных процессов:
- Альтернативные источники рабочей силы для ДФО из дальнего зарубежья - это страны Юго-Восточной Азии, с которыми не закрыта граница, и некоторые среднеазиатские государства.
Вьетнам - дальнее зарубежье, путь привлечения оттуда трудовых ресурсов чуть продолжительнее и сложнее, чем из стран Средней Азии (требуются наличие квот на рабочую силу и дополнительные согласования), но экономически оправдан. Интерес к нашим предложениям во Вьетнаме есть, мы подписали соглашения о совместных действиях по подбору специалистов с тремя вьетнамскими компаниями. Для рабочей силы из этой страны из-за коронавируса тоже оказался закрытым ряд государств. Сейчас мы вырабатываем ценовую политику в сфере занятости - привлекательную для вьетнамцев и приемлемую для заинтересованных российских работодателей.