Дневник карантина: Что писали в русской литературе об инстинктах потребления

Из телеящика, из интернета рулоны новостей. Разматываются быстро. Как туалетная бумага, которую скупают в магазинах, как последнюю жизненную ценность, будто весь мир теперь мечтает только о клистире. Тому, кто отправляется на удаленку, в самоизоляцию, на карантин, есть что обдумать. Лечь на кушетку и перечитать то, что, казалось бы, давно знакомо. Тут ведь вот что выясняется. Русская литература давно предвидела: куда заведут человечество его инстинкты потребления и пищеварения. Сиюминутные коронавирусы переплелись с цитатами писательских пророчеств, поучительных сюжетов и рецептов.

Кругом одно расстройство. Чтоб ничего не упустить, сел за дневник. Сегодня для читателей "РГ" - запись за вторник. А целиком дневник читатели найдут на портале ГодЛитературы и на rg.ru.

ВТОРНИК. (Желудок Гоголя и лишний человек)

ИЗ НОВОСТЕЙ. В австралийском городке Тамуорт пятидесятилетний покупатель, возмущенный отсутствием туалетной бумаги, напал на продавщицу. В другом супермаркете из-за того же дефицитного товара подрались три женщины. Полиция забита под завязку. Здешняя газета NT News, чтобы помочь народу, вышла с восемью пустыми страницами - взамен туалетной бумаги.

ИЗ КАРАНТИННЫХ КНИГ. День мемуаров. Гоголь и Тургенев. Оба всю жизнь уверены, что их преследуют неизвестные болезни. Гора диагнозов им ничего не проясняет.

У Гоголя все страхи в области желудка.

По молодости лет иронизировал - как вспоминал Сергей Аксаков, в компании обычно "после обеда Гоголь в беседке сам приготовлял жженку". Поджигали ром - над ним начинали таять куски сахара на решетке. Гоголь называл это "Бенкендорфом (ну то есть шефом жандармов), который должен привесть в порядок сытые желудки".

Но, видимо, не помогало.

Доктор Маржолен в Париже советовал есть меньше сладкого. Другие доктора отправили на воды. Он написал приятелю Погодину из Рима:

"По счастию, доктора нашли, что у меня еще нет чахотки, что это желудочное расстройство, остановившееся пищеварение и необыкновенное раздражение нерв". Все, что "могло бы помочь желудку, действовало разрушительно на нервы, а нервы обратно на желудок".

Через год (как сообщил поэт Николай Языков) Гоголя "осматривали и ощупывали в Париже знаменитые врачи и нашли, что желудок его вверх ногами".

Так или иначе, но в это время - с желудком вверх ногами - Гоголь и написал поэму "Мертвые души". Первый том вышел в 1842 году.

Дальше началась история второго тома и постоянных несварений.

С сорок пятого года он начал жечь написанные главы. В сорок восьмом году попал на двухнедельный карантин в порту Одессы: вместе с другими пассажирами фрегата "Херсонес". После чего добрался до родных, пугая всех симптомами холеры. Но пронесло.

А в пятьдесят втором году катар кишок и нравственные расстройства кончились. Он сжег в последний раз второй том "Мертвых душ", перестал есть и умер. В диагнозах врачи запутались.

Зачем все это было Гоголю?

Он напоследок объяснил: "Не оживет, аще не умрет", - говорит апостол. Нужно прежде умереть, для того чтобы воскреснуть". Иначе говоря, призвание писателя не столько книги, сколько готовность жертвовать собой ради идеи.

А если бы желудок Гоголя лежал не вверх ногами?

Ответа нет.

Но есть еще история с Тургеневым.

В мае 1849-го по Парижу шла ужасная холера. Тургенев думал уезжать, съехал со съемной квартиры, явился к Герценам. Переночевать. И что-то съел не то.

"После обеда он (как вспоминал приятель Павел Анненков) стал жаловаться на тоску, которую наводят на него бессолнечный жар и духота. Вечером он отправился, по совету Герцена, купаться. Возвратившись, почувствовал себя нехорошо, выпил содовой воды с вином и сахаром и пошел спать. Ночью он разбудил Герцена.

- Я - потерянный человек, - сказал он своему другу, - у меня холера".

Герцен срочно эвакуировал жену с детьми в деревню и десять дней выхаживал Ивана Сергеевича.

Божественной Полине Виардо летели поэтические письма: "Вот уже четыре дня я наполняю себя опием спереди и сзади".

Но нет, все обошлось. Как оказалось, не холера. Скорее мнительность. Обыкновенное расстройство.

Тургенев сел дописывать "Дневник лишнего человека". Герой в финале простонал совсем на гоголевский лад: "Я точно умру сегодня... Уничтожаясь, я перестаю быть лишним..."

Боже, как трудно жить. А в самоизоляции? А при такой игре воображения?

P. S. Зачитался - вторник пролетел. Ах, не успели в супермаркет. Зато такая самоизоляция с охапкой русской классики поможет - если вдумываться - открыть в себе диагнозы болезней. Расстройства в организме все-таки от головы.