Миф дважды являлся на мировых экранах. Ровно полвека назад в фильме Тони Ричардсона, где Неда Келли играл Мик Джаггер. И в 2003-м в фильме Грегора Джордана, где его сыграл 24-летний Хит Леджер, по прихоти судьбы тоже вскоре расставшийся с жизнью. Австралиец Джастин Курзель стал третьим режиссером, рассказавшим эту историю с большой долей авторской фантазии - не случайно первый же титр фильма гласит: ничто из показанного не является правдой.
Рассказ идет от лица самого Келли - он пишет письмо-завещание своему нерожденному сыну. Таким образом, с места в карьер задана раздумчивая лирическая интонация, которая потом будет служить эффектным контрастом натуралистически подробным кровавым эпизодам. В главной роли теперь Джордж Маккэй, ставший всемирно известным после роли одного из двух героев военной саги "1917". Фильм делится на три части. В первой, "Мальчик", мы становимся свидетелями убогого детства двенадцатилетнего Неда (здесь его убедительно играет Орландо Швердт). Его мать, беспрерывно менявшая мужей на любовников (Эсси Дэвис). Его отец, загремевший в тюрьму после того, как Нед совершил свою первую кражу - принес в нищий дом мяса. Интеллектуальный бандюга Гарри Пауэр (короткое, но яркое явление Рассела Кроу). Вечная вражда между колонистами - ирландцами и англичанами, вкупе ненавидящими аборигенов. Трупы, развешанные на деревьях. Пропахший кровью и смертью мир, свинченный из ненависти, угрюмой подозрительности и вражды. Все то, что формировало сознание мальчугана и ковало из него "настоящего мужчину".
Вторая часть, "Мужчина", разочарует любителей чистой маскулинности тем, что внесет мотивы "Горбатой горы" и трансвестизма - правда, стратегически рассчитанного, ибо бойцы в женских фривольных нарядах вызывают остолбенение, а затем и ужас противника. Здесь в дело вступает звезда фильма Джордж Маккэй, большую часть действия демонстрирующий обнаженный торс и мускулатуру. Идут свары в семье, где мать обзавелась очередным мужем из Калифорнии - ровесником ее сына. Стычки с коррумпированным констеблем Фитцпатриком (здесь хорош Николас Холт). И лишь в конце этой части действие раскалится до необходимости сколотить свою банду - здесь интонации фильма становятся патетическими, как если бы давали свою клятву королевские мушкетеры.
Мушкетеры превратятся в сборище кричащих от боли и отчаяния подонков в третьей части, которая названа именем знаменитого непотопляемого американского броненосца времен президента Линкольна "Монитор". Герой поведет свое войско вызволять заточенную в мельбурнской тюрьме мать и угодит в ловушку. Фильм завершится сценой повешения Келли, которую не рискнули показать его предшественники, и государственным собранием, на котором под аплодисменты сообщат об уничтожении преступника, державшего в страхе весь штат Виктория.
Вы, вероятно, уже заметили особенность описанной конструкции: три акта фильма, который Сергей Эйзенштейн назвал бы кинооперой. Нет, конечно, это как бы немного вестерн (в применении к Австралии его, вероятно, нужно бы назвать southern - саусерном), а также крутой боевик с хорошей дозой экшн. Но по интонации и оркестровке - это очень ценимый мной тип "симфонического" фильма, где даже смысл действия уходит на второй план перед мощным грозовым звучанием самой атмосферы, сотканной из живописных картин, контрастных ритмов и музыки. Режиссер Джастин Курзель показал себя выдающимся визионером. Снятые оператором Эри Вегнером пейзажи захватывают дух яркой образностью - все эти вымерзшие космические пейзажи зимней Австралии и рощи, похожие на вечеринку скелетов. Ванна, которую на пленере принимает Нед Келли, поджаривается на костре - ад совсем близок… Визуально и акустически фильм так впечатляет, что изображение и талантливо разработанный саундтрек более чем успешно компенсируют явное торможение действа.
Творческий путь Курзеля выстраивается очень последовательно и логично. Дебютировал драмой "Снежный город" о подростке, которому отец давал уроки жестокости, и он стал серийным убийцей. В 2016-м снял шекспировского "Макбета" с Майклом Фассбендером и Марион Котийяр. В "Кредо убийцы" он обращался к испанскому обществу ассасинов, опыт которого пригодился в наши дни. Все эти нити продолжены в "Банде Келли". Здесь легко заметить и мотив жестоких обстоятельств, сделавших героя преступником (они стали главной темой, занявшей большую часто экранного времени), и тему тайных банд-обществ, и явственные шекспировские интонации в музыкальной велеречивости многих сцен, театральных актерских приемов и эмоциональной насыщенности всей тщательно аранжированной атмосферы фильма. Театральности способствуют живописные женские платья салонов XIX века на мускулистых мужских торсах и явственные цитаты из воинственной киноклассики 30-х годов: Келли в его бронированных доспехах напомнит о псах-рыцарях из "Александра Невского" Эйзенштейна, атака полицейских в ночных стробоскопических вспышках по напряженности и выразительности перекроет знаменитую "каппелевскую атаку" братьев Васильевых.
Фильм заставляет сочувствовать уже не народному герою - его и следа нет, а заблудшему преступнику, ставшему жертвой сурового, не знающего жалости общества. И кровожадная сцена в аплодирующем очередному убийству парламенте не оставляет надежд на излечение человечества.