Четыре фильма, сделавшие Резо Чхеидзе бессмертным

3 мая исполнится пять лет, как от нас ушел великий Резо Чхеидзе - режиссер, художник, философ, мастер.

В СССР мастера снимали не так уж много - в сравнении с режиссерами Голливуда в десятки раз меньше. И войти в историю с таким багажом в сто крат труднее. Грузинский советский режиссер Резо Чхеидзе вошел в мировую культуру, в сущности, с четырьмя своими главными картинами, из которых по-настоящему широко известна только одна - "Отец солдата".

Этой картине повезло: она, что называется, попала в струю. В политически важную тему о многонациональной стране СССР, который усилиями всех народов-братьев победил в великой войне. Картину показывали в дни национальных праздников Победы и в дни скорби о погибших, и она не исчезала из сознания широких масс, пока вместе с СССР не рухнула и эта память о народах-братьях. Об этом реально существовавшем братстве, когда страна была сильна ощущением большой семьи, где все плечо к плечу всегда были готовы противостоять любой беде.

Драматург Сулико Жгенти, написавший сценарий фильма, когда-то ушел на фронты Второй мировой добровольцем и там встретил своего будущего героя - старик-колхозника, который в окопах был сильнее молодых, был им как отец, готовый телом своим защитить их от пуль. Его звали Георгием Махарашвили, и это имя оказалось увековеченным в фильме "Отец солдата". А роль эту сыграл Серго Закариадзе, великий грузинский актер, который после выхода фильма стал любимцем всего Советского Союза. Это кино о реальном мужестве, о самопожертвовании, братских узах и еще о том, к чему сегодня безуспешно взывают с телеэкранов разнообразные проповедники - о семейных ценностях. Фильм в самом буквальном смысле слова переворачивал сознание зрителей, и в легенды вошел случай, зафиксированный в одном из полученных режиссером писем: некий юноша пришел в милицию признаваться в краже, объяснив этот поступок тем, что он посмотрел "Отец солдата" и твердо решил теперь жить только честно.

Скептикам трудно поверить, но такое кино действительно могло помогать людям выбрать свой путь в жизни, и не то, чтобы кардинально меняло мир, но делало человеческую природу чуть лучше, очищая ее от навязанной обстоятельствами шелухи. И когда в 2014 году в Тбилиси был торжественно отмечен полувековой юбилей "Отца солдата", режиссер Резо Чхеидзе, по сложившейся там традиции, оставил отпечаток своей руки в "Нише бессмертных" Музея театра, музыки, кино и хореографии.

Чхеидзе был одним из тех, кто первым поселил в зрительском сознании огромной страны образ Грузии и заставил в него влюбиться миллионы. Грузинское кино стало одним из самых любимых, оно у нас успешно заменяло тогда дефицитное итальянское, которое появлялось на экранах очень редко. Было какое-то неуловимое родство в этих двух культурах: артистизм в каждом движении, эмоциональность в каждом слове, разлитый в каждой фразе юмор и непривычное советскому кино добродушие - семейное, домашнее, уютное. Не случайно первый успех Резо Чхеидзе его постиг в снятом вместе с Тенгизом Абуладзе 65-минутном фильме "Лурджа Магданы": картина была удостоена Специального упоминания на Каннском фестивале. Это был пример "советского неореализма": немудреный быт грузинских крестьян, суета возле найденного в скалах умирающего ослика, трогательная дружба между осликом и детьми бедной торговки мацони, попытка бывшего хозяина ослика у них отобрать, неправедный суд и патетический финал со зреющими на глазах "гроздьями гнева". Драма, где стык в стык существовали и народная комедия и народная трагедия - тот самый чаплинский "смех сквозь слезы".

Всемирному фестивалю молодежи и студентов, разбередившему оттепельную Москву 1957 года, был посвящен второй, уже самостоятельный громкий фильм Резо Чхеидзе "Наш двор" - уже совершенно неореалистический по стилю многофигурный рассказ о жильцах одного тбилисского дома: у каждого свой характер, свои планы и своя судьба. Казалось непривычным и подкупало отсутствие политического пропагандистского напора: люди на экране просто жили, влюблялись, целовались, мечтали, не держали взаперти двери и души. Впервые на экранах появилась будущая суперзвезда нашего кино Софико Чиаурели. Впервые грузинская столица Тбилиси вошла в сердца миллионов примерно так же, как Москва - после фильма Георгия Данелии "Я шагаю по Москве" (это, заметим, одна и та же грузинская школа режиссуры, грузинский тип сознания, грузинское сердечное тепло в каждой интонации!). И тесный двор самым естественным образом распахивался в большую, бескрайне счастливую жизнь, которая мерещилась за горизонтом.

Из последующих заметных фильмов Резо Чхеидзе отмечу и настоятельно посоветую посмотреть многосерийную экранизацию Сервантеса "Житие Дон Кихота и Санчо", снятую в 1988 году на самом пороге крушения СССР и потому малоизвестную в новой России. Фильм уникального таланта и неистощимой фантазии, полный артистизма и не знающий жанровых границ: здесь и кино, и театр, и анимация, и марионетки, и даже балет, здесь соседство чисто кинематографического подробного быта с театральной декорацией, рутины и символа, смеха и слез, наивности и философской мудрости.

И снова дал себя знать специфически интернациональный тип грузинского характера: тбилисские актеры вписались с испанский антураж так естественно, словно всегда в нем жили. В роли Дон Кихота выступил Кахи Кавсадзе, Санчо Пансой был Мамука Кикалейшвили, герцогиней - Анастасия Вертинская, цирюльником - Леонид Куравлев. В фантазийный бобслей затесались даже такие фигуры, как шекспировский Гамлет (Зураб Кипшидзе). Это была грандиозная по замыслу кинопритча, вобравшая в себя не только хрестоматийный сюжет романа, но и многие архетипы мировой культуры, включая Шекспира, Гете и Достоевского.

Главные фильмы Резо Чхеидзе стали достоянием мирового искусства. Их легко найти на портале YouTube. Их стоит посмотреть сегодня не только для того, чтобы прикоснуться к великому прошлому искусства кино, но и ощутить непрерывность и преемственность культурного развития человечества, где моды приходят и уходят, а нам в наследство остается только талантливое, разумное, доброе и вечное.