Швыдкой: Как уникальная личность Зыкина порой остро ощущала одиночество
Вновь вслушиваясь в ее уникальное контральто, понимаешь, что она давно уже стала неотъемлемой частью российской жизни, каждого из нас - и всех вместе. Она удивительным образом сохранила богатство и глубину русской песни, не так часто исполняя шедевры, созданные народом и отшлифованные веками. В ее интерпретации эту глубинную народность приобретали сочинения советских композиторов. Современную музыку она возвращала к ее народным истокам. Уроки Хора имени М.Е. Пятницкого, куда она попала в 1947 году, пройдя тяжелейший конкурс, в котором, как говорят, было полторы тысячи человек на одно место, не прошли зря.
Исконно национальное почвенное музыкальное богатство России, открытое и сохраненное в ХХ веке Митрофаном Ефимовичем Пятницким к началу коллективизации, показалось большевикам "кулацким наследием". Племянник М. Пятницкого, выдающийся знаток народного творчества Петр Михайлович Казьмин, блестящий филолог и фольклорист, не смог справиться с мощным идеологическим натиском, и в 1931 году Хор имени М.Е. Пятницкого возглавил композитор Владимир Георгиевич Захаров. С его приходом коллектив стал исполнять авторские песни, прославляющие колхозное строительство, хотя он прекрасно понимал, какое наследие оставил основатель хора и его сподвижники. 400 фонограмм, записанных в Воронежской, Рязанской и других губерниях Центральной России, оригинальные деревенские костюмы - это богатство и поныне помогает коллективу прикасаться к той почве, которая произвела его на свет. В. Захаров, человек с гибким политическим чутьем, во второй половине 1940-х годов травивший "безродных космополитов" и Дм. Дм. Шостаковича, был одаренным композитором и отменным педагогом, - человеческая натура полна противоречий... Несмотря на то, что Хор имени М.Е. Пятницкого, уже в 1930-е получивший статус государственного, умножившийся танцевальной группой во главе с Т. Устиновой и оркестром, созданным В. Хватовым, стал огромным коллективом, каждого певца здесь отбирали штучно, ограняя и отшлифовывая природные таланты. Хотя Л. Зыкина проработала в Хоре им. М.Е. Пятницкого всего два года, именно здесь она сумела понять природу настоящего народного творчества, его коренное отличие от сочинений на злобу дня, "национальных по форме и социалистических по содержанию".
Это понимание умножилось во время работы в Хоре русской песни Всесоюзного радио, куда она поступила в 1951 году, словно возродившись из пепла. В 1949 году после смерти матери, которая вызвала трагическое эмоциональное потрясение, Л. Зыкина потеряла голос, почти два года работала в типографии, но жажда жизни и творчества оказались сильнее недуга. Ей повезло, она пришла в Хор Всесоюзного радио через год после того, как туда приняли в качестве хормейстера 24-летнего выпускника Московской консерватории Николая Васильевича Кутузова, выдающегося музыканта и знатока русского фольклора. В середине 1950-х он возглавил коллектив, где проработал до самой смерти в 2011-м. Он помог молодой певице находить верную интонацию каждой песни, убедил ее в том, что дело не силе звукоизвлечения, а в искренности исполнения, в самораскрытии личности. Это совпадало с ее детскими и юношескими устремлениями. Уже в зрелости она записала важное для понимания ее творческой лаборатории воспоминание: "Не было у нас такого в доме, чтобы поющего перебили, не дослушали, помешали ему вылить в песне всего себя. У нас поющий всегда считался исповедующимся, что ли, открывающим себя людям. И это доверие никак нельзя было оскорбить". Поразительно, насколько сама интонация исповедальности, столь важная для всего советского искусства 1950-1960-х годов, оказывается сродни народному искусству, стремящемуся к максимальному раскрытию национальной души. Поиски молодых поэтов, прозаиков, кинематографистов тех лет, казавшиеся многим "художественным западничеством", были так же связаны с родной почвой, как искусство живописного авангарда начала ХХ века с иконописью.
Думаю, что именно в Хоре русской песни Всесоюзного радио, работая под руководством Н.В. Кутузова, Л. Зыкина не только отшлифовала свои выдающиеся природные певческие качества, но обрела ту творческую устойчивость, которая помогла ей выдержать и человеческие, и профессиональные испытания, которые выпали на ее долю. Здесь она получила важнейшую прививку от музыкальной убогости, способной превратить любую народную песню в блатной шансон.
В 1960 году она начала сольную карьеру в Москонцерте, в начале 60-х вместе с артистами Мюзик-холла впервые оказалась в Париже, к 1965 году Л. Зыкина была всенародной любимицей. В 1970 году она была удостоена Ленинской премии. Словом, к ней пришла слава, которая позволяла большую, чем у других, творческую свободу, но при этом рождала множество слухов и домыслов. Не уверен, что все они ей были по душе. Эта пора ее жизни, на первый взгляд, хорошо известна, хотя она всегда хранила в себе некую тайну, к которой не хотела никого подпускать.
Была ли она счастлива? Безусловно. И в личной, и в профессиональной жизни. Но при этом как уникальная творческая личность, возвышающаяся над современниками, она порой остро ощущала свое одиночество, которое отступало только на сцене.