Десятки тысяч российских медиков встали на пути смертельного вируса
По состоянию на 15 июня в республике диагноз COVID-19 подтвержден у 6652 человек, выздоровело 4754 , умерло 319. Есть и другая печальная цифра - с начала пандемии в регионе умерло более 50 медиков. Диагнозы разные, но нет сомнений, что на исход повлияла так или иначе ситуация пандемии.
На помощь региону пришла вся страна. По указанию президента страны в Хасавюрте, Дербенте и Каспийске было начато строительство медицинских центров. И хотя ситуация с пандемией в регионе начинает понемногу выправляться, врачи продолжают бороться за жизнь пациентов. Многие, проводя дни и ночи в больницах, не видели свои семьи более двух месяцев. Одна из них - терапевт городской клинической больницы N1 Махачкалы Мадина Магомедова.
Больница с самого начала пандемии готовилась как резервный инфекционный госпиталь. Все непрофильные специалисты заранее прошли соответствующее обучение. С середины апреля, когда в госпитале появились первые пациенты, Мадина живет в больнице. Дома остались мама, муж и трое детей, в том числе малышка двух с половиной лет. Ночь, когда начали массово поступать больные, она не может забыть до сих пор.
- В больницу одна за другой приезжали "Скорые", в тот день поступили сотни людей. Не было минуты, чтобы присесть, отдохнуть. Меняя друг друга, врачи шли в "красную зону", - рассказывает Мадина. В один день и она сама почувствовала себя плохо. - Но и мысли не было отлежаться, подлечиться, ведь каждый медик был буквально на вес золота. Я и другие врачи перенесли болезнь на ногах.
Говорить о печальных случаях она не хочет. Но каждый переведенный из реанимации в обычную палату пациент становился поводом для гордости.
- Был очень тяжелый больной, еще совсем молодой мужчина. Не могу забыть, как он держал меня за руки и со слезами на глазах просил: доктор, помогите, у меня трое детей. Когда он выписывался, через защитный костюм пытался обнять и поцеловать меня. Еще спросил: какие у вас эмоции? Я сказала, что счастлива. Словами не передать те чувства, что врач испытывает в таких случаях.
Выписавшиеся больные не теряют связь с врачами. Они подписываются на их страницы в соцсетях, постоянно подбадривают, пишут добрые пожелания.
Огромную помощь оказывают персоналу больницы студенты-медики, вызвавшиеся работать волонтерами. Для них это стало бесценным опытом.
Поговорив с корреспондентом "РГ", врач вновь отправилась на дежурство в "красную зону". Она живет надеждой, что скоро можно будет прийти домой и обнять своих детей.
- Такими, как раньше, мы уже не будем никогда, - говорит Мадина. - В сердцах многих останется рана, которая долго будет напоминать о себе. Дети будут вспоминать своих родителей, родители - детей, отдавших жизнь ради спасения других.
В Свердловской области первый случай новой коронавирусной инфекции подтвердили 17 марта. К тому моменту регион лишь начинал подготовку к отражению атаки COVID-19. Власти закупали тепловизоры, отчитывались о санпостах в аэропорту, Роспотребнадзор закрывал детские сады, переводил школы и вузы на дистант и отслеживал потенциальных носителей вируса. Военные тренировались развернуть полевой госпиталь на площадках выставочного центра, а местные предприниматели вскладчину покупали за границей средства индивидуальной защиты для медиков, линии по производству исчезнувших из аптек масок и аппараты ИВЛ.
Несколько серьезных вспышек в медучреждениях, скачки по ежедневному приросту подтвержденных случаев, нехорошая стабильность в статистике смертей - по две в сутки...
В борьбе с коронавирусом были задействованы 12 тысяч медработников Свердловской области. Многим из них пришлось срочно переучиться на инфекционистов и подстроиться под вахтовый метод работы.
Александр Кашин из Екатеринбурга - нейрохирург, в медицине с 2005 года. Этой весной он оставил операционную и превратился в COVID-терапевта: отдежурил две трехнедельные вахты в "красной зоне" горбольницы N 24.
- Врачам предложили пройти 36-часовую учебу, потом были курсы именно по COVID-19. Согласились практически все, отказов - единицы, - рассказал "РГ" Александр Кашин во время недельного "отпуска" между вахтами. - Со мной работают нейрохирурги, ортопеды, травматологи, в соседнем корпусе - терапевты, кардиологи, неврологи - практически весь состав больницы. И, хочу сказать, у нас потрясающий коллектив, очень профессиональный и дружный. Первый месяц был некий раздрай, но потом все наладилось: появился алгоритм приема пациентов, госпитализации, лечения.
На вахте врачи дежурят сменами по шесть часов, затем 12 часов на отдых. Приспособиться к такой круговерти сложно.
- Первые три дня я практически не спал - сбился режим, - вспоминает Александр первую вахту. - Шесть часов в маске, очках, противочумном костюме - тяжело. Некоторые сравнивают работу в "красной зоне" с военно-полевой медициной. Мне кажется, на войне все же намного страшнее: здесь есть задача - и ты ее выполняешь. Рефлексировать просто некогда.
Нижегородская область находится в верхней части грустной статистики заболевших коронавирусной инфекцией. Девятнадцать медицинских учреждений в Нижнем Новгороде и еще 14 в районах области были перепрофилированы под COVID-госпитали.
С13 мая работает в "красной зоне" Борской ЦРБ студентка 4-го курса медико-профилактического факультета Приволжского медуниверситета Ольга Прыткова. Пока она с будущей специализацией не определилась, но жизнь дала серьезный повод задуматься о профессии эпидемиолога. Когда студентам предложили попробовать себя на практике, да еще максимально серьезной - с COVID-пациентами, сомнений у Ольги не возникло.
- На дистанционке было не очень интересно сидеть и решать задачи в теории, отправляя их преподавателям на проверку. Врач должен многое уметь. Что-то мы уже изучали, но практика - бесценная возможность закрепить знания, - рассказывает она.
В первую же смену четырех практикантов направили в одно отделение. Дежурившему медбрату пришлось не только работать, но и отвечать на вопросы студентов. Поэтому день выдался нервный. Трое решили отказаться от практики в тот же день: благо, что она добровольная. Ольга осталась и не пожалела.
- Я просто повторяла все за медбратом. В тот же день я научилась ставить внутривенные инъекции. Ночью почти не спала, а с утра нужно быть бодрячком и брать анализы у новых пациентов, - вспоминает девушка. - Через несколько дней на коже пошло воспаление от того, что она часами покрыта недышащей защитой. После смены выходишь и чувствуешь, будто на тебе по-прежнему надеты маска и шапочка, а уши не чувствуешь от давления резинок, - рассказывает она.
Когда родные узнали, что девушка собирается работать в "красной зоне", то, конечно, заволновались.
- Успокаивала их и себя тем, что в моем возрасте немного людей подвержены заболеванию, либо все проходит бессимптомно или в легкой форме. Заразиться ведь можно где угодно. Сначала было страшно, что могу совершить ошибку, что не справлюсь с моральной и физической нагрузкой. Я хотела бы работать и дальше, но летом у сестры свадьба, придется за две недели до этого отправиться на карантин, найти временное жилье, постараться подобрать себе замену в больнице. Мне очень нравится коллектив, боюсь, что по возвращении меня не поставят в смену к ним. Но вернуться я планирую в любом случае, - говорит Ольга.
В середине мая надежды красноярцев на ослабление ограничений едва ли не в одночасье обрушило сообщение: в Северо-Енисейском районе COVID-19 выявлен у 805 золотодобытчиков. К месту очага экстренно перебросили бригады врачей Федерального Сибирского научно-клинического центра ФМБА России, больницы РЖД и военных медиков.
- Педиатры, сотрудники хирургического, кардиологии, лор-отделения, приемного покоя - все на борьбу с этой напастью пришли добровольно, - рассказывает рентгенолог Красноярской межрайонной клинической больницы N 20 имени И.С. Берзона Ирина Савоськина. - Облачаешься в защитный костюм - и на смену. Шесть-восемь часов нон-стоп. Санпропускник. Переодевание, короткий отдых. Опять переодевание, санпропускник. И работаешь дальше. Трудно, опасно, конечно. Однако я не замечала ни у кого ни паники, ни истерик. Клинические психологи постоянно на связи, да и горожане поддерживают. Крайком профсоюза работников здравоохранения выделил матпомощь, на которую закупили раскладушки, одеяла, подушки. Сеть гастрономов снабдила нас кулерами, микроволновками, утюгами, электрочайниками, стиральными машинами. С близкими уже месяц, пока длится вахта, общаемся только по телефону. У меня двое детей, могла бы отказаться - никто бы не осудил. Но разве сейчас можно трусить?
