Как медики спасали жизни в годы Великой Отечественной войны
Мария Кречетова: 90% экспонатов ранее не выставлялись. Изобразительный материл - почти весь. Живопись, рисунки, большинство плакатов. У нас много предметов из частных собраний, их предоставили потомки фронтовых военврачей. И много раритетов предоставили партнеры. Например, Военно-медицинский музей. И в том числе благодаря этому у нас нет новоделов и копий.
Мария Викторовна, вас, наверное, трудно удивить. Но все-таки спрошу: а есть экспонаты, которые лично поразили?
Мария Кречетова: Конечно! Но поясню: я не историк медицины. У этой выставки два куратора: я, хранитель живописи и графики советского периода, и Андрей Владимирович Матвеев, хранитель коллекций оружия XX века. Я отталкивалась от коллекции фронтового рисунка, в частности посвященной госпитальной работе. Конечно, невозможно охватить всю историю военной медицины за годы войны. Наша выставка - это штрихи к портрету и дань памяти военным медикам. А потрясает очень многое. Как может не потрясти судьба Федора Чумакова - врача, ученого и педагога. Он попал в плен к фашистам, выжил, вернулся, написал мемуары. В плену лечил наших бойцов, вел записи. Бумаги не было. Записные книжки делал из "бумажных гробов": немцы хоронили в бумажных мешках. И на этой же гробовой бумаге Чумаков писал свои стихи...
А еще у нас тысячи негативов фронтовых фотокоров.
Кто авторы фото?
Мария Кречетова: В основном снимки Ольги Ландер (во время войны работала в газете "Советский воин"), а также Владимира Гребнева (газеты "Красная звезда" и "Фронтовик") и Якова Рюмкина ("Правда"). Многие негативы подписаны. И это сразу оживляет снимок: это не просто "сестричка Н.", а конкретная медсестра, Мария Неугасимова, которая в составе штурмовой группы форсировала Днепр.
То есть это фото без ретуши, не прошедшее военную цензуру?
Мария Кречетова: Конечно, без. 20 снимков выставили, 19 из них никогда широкий зритель не видел... И отдельная история: фронтовой рисунок. Если его делали для газеты, то, конечно, выбирали один, парадный. Но художники на фронте делали много рисунков. На некоторых даже адрес семьи бойца. Может, раненый боец просил художника или художницу написать ему домой, прислать родным рисунок. На сайте нашего музея есть раздел "Неизвестный солдат": pobeda.mediashm.ru. Мы оцифровываем те портреты, надеемся, что откликнутся потомки.
Откликаются?
Мария Кречетова: Уже несколько человек. Из Казахстана приезжал молодой человек, Даурен Исаев: "А у вас портрет моего дедушки!" Его предка, Нурбая Исаева, нарисовал Федор Глебов, художник армейской газеты "Боевой призыв". Даурен очень похож на деда, который на фронте потерял руку, после войны работал в колхозе, у него семеро детей, 19 внуков и 25 правнуков.
...А один рисунок мы просто не могли не поместить. Портрет офицера, которого только что убили. Майор Василий Старцев 27 августа 1943 года погиб в бою за станцию Беспаловка, под Харьковом. Без слез смотреть нельзя, на портрете до сих пор его кровь.
Выставка открывается со школьного крыльца. Это символ?
Мария Кречетова: Да, витрина в виде школьного подъезда-крыльца. У нас есть фото: первые месяцы войны, молоденькие девушки, выпускницы 57-й московской школы. Окончили курсы медсестер и изъявили желание служить на фронте. В нашей экспозиции платья и туфельки той эпохи. Но туфли носили 35-36-го размера, а выдали им огромные кирзовые сапоги. Чтобы ноги не вываливались, девчонки наматывали по десять пар портянок.
Я как-то со спасателями на учениях выносил пострадавшего из леса. Оказалось, чтобы вынести мужчину среднего телосложения, нужно от 6 до 8 человек. У многих сил хватало метров на 30-40, просили их подменить. А санитары в одиночку выносили бойцов. Бывало, из горящих танков. В голове не укладывается...
Мария Кречетова: Катюша Михайлова (после войны в замужестве - Демина), санитарка 369-го отдельного батальона морской пехоты, стоя по горло в ледяной воде, поддерживала раненых товарищей. Ее дважды представляли к званию Героя, но... Считали, что таких подвигов совершить не могла. Удивительная судьба: пошла на фронт и, уже будучи главстаршиной, добилась назначения в морскую пехоту. Спасла жизнь тысячам раненых, много раз была в бою, сама уничтожала фашистов. Трижды была ранена. Героя получила только в 1990 году.
У вас есть, в частности, экспозиция о враче-архиепископе Луке. А вы знали, когда готовили эту выставку, что в июне будет указ президента об учреждении медали в его честь - новой государственной награды РФ, которой сейчас награждают медиков, самоотверженно борящихся с нынешней пандемией?
Мария Кречетова: Конечно, нет. Так совпало. Но совпало самым удивительным образом. Готовя выставку, мы не могли знать, что 19 июня президент подпишет указ об учреждении ордена Пирогова и медали Луки Крымского - в честь основоположника военно-полевой хирургии в России Николая Пирогова и архиепископа Симферопольского и Крымского Луки, специалиста по гнойной хирургии, которого после смерти причислили к лику святых. Экспонаты, рассказывающие об архиепископе Луке, нам предоставил Тамбовский областной краеведческий музей.
С этой выставкой много чудес, все не расскажу. Лучше приходите - увидите своими глазами.
Пуля из сердца
Правильно понимаю: если на выставке вижу носилки и сумку санинструктора, то - с войны? А если экспонат - пуля, то подлинная, которую советский военврач извлек из раненого бойца?
Мария Кречетова: ...Да, которую хирург Александр Александрович Вишневский вынимал из сердца раненого. Он оперировал во время войны на сердце. У нас все подлинное.
Хирург, ученый, писатель, доктор медицинских наук, профессор; доктор богословия, лауреат Сталинской премии, с весны 1946 года - архиепископ Симферопольский и Крымский Святитель Лука (в миру - Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) родился в 1877 году в Керчи, в дворянской семье. Упокоился 29 мая 1961 года: его могила стала местом паломничества, где совершаются исцеления. В 1995 году причислен к лику местночтимых святых; с 2000 года - повсеместно почитаем святым.
Экспонаты предоставили
Военно-медицинский музей (Санкт-Петербург), Тамбовский областной краеведческий музей (Мемориальный дом-музей архиепископа Луки), Церковно-археологический кабинет Московской православной духовной академии, московские больницы и медцентры: им. Бакулева, им. Вишневского, им. Боткина, им. Филатова, музей 1-го МГМУ им. Сеченова, Российская медакадемия непрерывного профессионального образования, Российский музей медицины Национального НИИ общественного здоровья им. Семашко, коломенский поисковый отряд "Суворов", фонд академика Углова.
Медицинский факт
Три четверти раненых были прооперированы в медсанбатах. Медико-санитарный батальон располагался при штабе дивизии, часто в 6-10 км от передовой.
Полевые хирурги в войну работали по 16 часов в день. При большом потоке раненых могли оперировать двое суток без сна.
Передвижные станции переливания крови создали на всех фронтах. За годы войны 5,5 млн доноров сдали 1,7 млн литров крови. Даже в блокадном Ленинграде сдавали кровь для нужд фронта: 144 тыс. литров, при этом полуголодные люди часто отказывались от компенсации, а на положенные им выплаты приобретали самолеты для эскадрильи "Ленинградский донор".
Основной объем эвакуации раненых с фронта в тыловые госпитали пришелся на военно-санитарные поезда: ими перевезли более 5 млн человек.
Доля женщин среди всех медицинских работников составляла 46%. Среди фронтовых врачей женщины составляли 41%, среди военных хирургов - 43%, медицинских сестер - 100%, санитарных инструкторов и санитарок - 40%.
По приказу Сталина от 23 августа 1941 года предписывалось представлять санитаров и санитаров-носильщиков за вынос:
- 15 человек - к медали "За боевые заслуги" или "За отвагу";
- 25 человек - к ордену Красной звезды;
- 40 человек - к ордену Красного Знамени;
- 80 человек - к ордену Ленина.
Раненых с поля боя выносили с оружием.
За войну госпитализировано 22 млн солдат. В строй возвращено 72,3% раненых и 90,6% больных солдат и офицеров.
Войну выиграли раненые
Пехота понесла самые тяжелые потери во время Великой Отечественной войны. Впрочем, когда на войне было иначе?
Ну а кто после пехоты? Танкисты? Саперы? Летчики?.. Нет, военные медики!
"Они гибли, вытаскивая раненых с поля боя, закрывая их своими телами, стоя у операционных столов под обстрелами и бомбежками. Благодаря нашим врачам более 70% раненых были возвращены в строй", - говорит директор Исторического музея Алексей Левыкин, открывая выставку, посвященную военным медикам в годы Великой Отечественной.
Их крест
Когда мы говорим о потерях военных врачей, конечно, речь идет о процентном соотношении, а не об абсолютных цифрах.
Разобраться в статистике довольно непросто. Военные потери всегда делятся на безвозвратные и санитарные, причем самая сложная ситуация в части последних. Ведь получить ранение или заболеть человек мог несколько раз. По данным, которые "РГ" предоставил замдиректора Военно-медицинского музея Дмитрий Журавлев (музей был создан в Москве в ноябре 1942 года, позже переведен в Ленинград; свои экспонаты они собирали, отправляя на передовую бригаду в составе художника, фотографа, модельщика и патологоанатома), безвозвратные потери наших военных медиков составили 84 793 человека. Из них - врачей - 5,3 тыс., среднего медперсонала - 9,2 тыс., санинструкторов - 22,7 тыс. А больше всего погибло санитаров и санитаров-носильщиков - 47,5 тыс.
22 июня 1941 года, когда Германия напала на нас, в Советском Союзе было 472 тыс. дипломированных медработников, в том числе 140 тыс. врачей, из которых 12,4 тыс. носили военную форму.
40% военврачей и 36% больничных коек находились в западной части страны, и наши медики испытали весь ад фашистского блицкрига. Шли бои - медсанбаты и госпитали наполнялись ранеными, эвакуировать которых в тыл было нереально и которых медики не могли бросить. Поэтому погибали и попадали в плен вместе со своими пациентами.
На 30 июня 1941 года - это всего через неделю после нападения - были разбомблены и захвачены 32 хирургических и 12 инфекционных госпиталей. Не хватало лекарств: фашисты захватили под Минском склад, где было 400 вагонов медикаментов. На Западном и на Юго-Западном фронтах без вести пропало 90% врачей. Потери убитыми среди врачей и среднего медицинского состава в 1941-1942 годах превысили 11,5 тыс. человек, а среди санинструкторов и санитаров - вдвое больше.
О санитарах надо сказать отдельно.
Тяжело раненный боец не может доползти до своих, его надо выносить. О правилах Женевской конвенции "слегка раскаявшиеся" фашисты вспомнили позже: в мемуарах, которые писали после войны и под впечатлением казней своих главарей в Нюрнберге. На поле боя передовые части вермахта и войск СС комплексом вины не страдали: расстреливали все, что двигалось.
И хорошо, если санинструктор и санитар - крепкий парень. Но ведь едва ли не половина - это девушки. Почти подростки.
Впрочем, почему "почти"? Киевлянка Маша Боровиченко в 1941 году окончила курсы медсестер. Приписав годы, в 15 лет явилась в штаб 5-й воздушно-десантной бригады, попросилась санитаркой. Не раз с оружием защищала раненых. Ходила в атаки, вплоть до рукопашных. В 1943-м под Курском закрыла собой раненого офицера. Став Героем Советского Союза. Посмертно.
Ей было 17.
И каково им, хрупким девочкам, было вытаскивать с поля боя здоровенных мужиков. Более того, приказ требовал выносить раненых с их личным оружием. То есть нужно было тащить еще и винтовку Мосина или автомат. Это при том что пистолет-пулемет ППШ со снаряженным магазином - почти 5,5 кг. "Мосинка" на кило легче, но ползти с ней - это мука, она длинная, громоздкая.
Но ползли, выносили, спасали. А потом лечили, выхаживали. И не просто ставили на ноги, а возвращали в строй. В нашей армии в строй вернули 7 из 10 раненых. В германском вермахте - не больше половины.
Остановили эпидемии
Первую помощь раненый красноармеец получал от бойцов санитарного отделения. Их было пятеро, и сначала по штату им полагался один пистолет. В ходе войны все санитары и санитарки получили личное оружие. Они ходили вместе с бойцами в атаку, подрывали танки. Были случаи: отбили взятых в плен своих раненых.
И еще. Известно выражение маршала Рокоссовского о том, что войну выиграли раненые. Но военврачи спасали не только солдат. Они смогли предотвратить не менее страшную беду: были все условия для эпидемий, которые очень быстро могли перерасти в пандемию, как в Первую мировую. Вши, дизентерия, три вида тифа: сыпной, брюшной и возвратный.
Но медики справились: выявили и ликвидировали 50 тысяч очагов сыпного тифа, вылечили 137 тысяч тифозных больных. Обеззараживали дома, устраивали бани для гражданских. Были случаи заражения самих медиков, но такова судьба тех, кто на переднем крае борьбы.
Но они победили.
Как и сегодня. Не случайно один из экспонатов выставки - снаряжение современного врача в инфекционной "красной зоне", борящегося с короновирусом.
Звание военврач существовало в РККА с 1935 по 1943 год. Военные медики носили звания: армврач - соответствовал командарму 2 ранга, бригврач - комбриг, дивврач - комдив, корврач - комкор, военврач 1 ранга - полковник, военврач 2 ранга - майор, военврач 3 ранга - капитан, старший военфельдшер - старший лейтенант, военфельдшер - лейтенант. А с 1943 года были введены так называемые персональные воинские звания военно-медицинскому и военно-ветеринарному составу. Фактически такие же, что в РККА, но с прибавлением определения "медицинской службы".