В Бахрушинском показали дневники фронтовых агитбригад

Посередине зала выставки стопка одинаковых брошюр в толстой обложке. В 1941-м в Музее Бахрушина раздали 253 дневника руководителям театральных агитбригад со всей страны - уже в тот момент решая задачу сохранения памяти о времени и одновременно опыта творческой жизни в боевых условиях. "Записывайте, собирайте фото, рисунки, отражающие выступления на фронте, сообщайте репертуар... пишите все, что кажется интересным..." - это из обращения сотрудников музея к выезжавшим на фронт артистам.

"Дневники фронтовых бригад" - так звучит тема выставки театрального Музея имени Бахрушина в усадьбе Островского, посвященная артистам на войне.

"Выступали в сарае под гул разрывов мин... Скоро перестали обращать на них внимание, но своим шумом мины мешали бойцам слушать концерт". "Пришли около 3000 человек. Театр устроен с любовью - выкопаны даже места для ног. Получился огромный партер". "Хотели связаться со штабом - но оказалось, что он уже весь выехал. Успели сесть в одну из последних машин, покидающих деревню".

...Мы "листаем" на экране летопись театра "Искра", которую вел ее руководитель, режиссер Григорий Палин. Летопись была начата в сентябре 41-го, а закончена в июне 45-го - это самый объемный дневник из всех, да и саму труппу "Искры" называли сводной группой передового советского искусства, в нее входили артисты Ленкома, Большого и Театра оперетты. А вот страница с программой концерта из девяти номеров: "Лакей Гитлера" - памфлет ИЛьи Эренбурга, "Казачья песня" из оперы "Тихий Дон", "Аристократка" - рассказ Михаила Зощенко. Пожелтевший листок с цифрами: в 1941 году - 122 концерта , в 1942-м - 551, в 1945-м - 55. И фото: артист "Искры" из кузова полуторки с откинутым бортом поет под баян - может, ту самую "Казачью песню".

Но были не только старые сараи и выкопанные места для ног, напоминает нам выставка, но и настоящие ноу-хау военно-полевой сценографии. Художник Александр Васильев (отец историка моды) придумал в 42-м систему ширм для постановок в тех самых кузовах - и вот макеты декораций, открывавшихся из кузовов: работа Константина Бермана к пьесе-шутке Чехова "Юбилей" (стол с лампой председателя Шипучина, кресло, на которое присаживалась старуха Мерчуткина), кабинет генерала из "Фронта" Корнейчука, стена-развалина из "Сталинградцев".

Дизайнерских декораций, выстраивающих обычно драматургию выставок, в этих четырех небольших залах почти нет: подлинного достаточно, чтобы передать дух и настроение времени. Это, например, письма бойцов, написанные после концертов (и выведенные тут на экран, и лежащие под стеклом). "Мне особенно понравилась плясовая в исполнении Талаловой и Казанской. Смотрел, как танцовщицы легко порхали по сцене - и показалось, что это танцует наше счастье". И тут же записочки-просьбы карандашом: "Просим исполнить "Синенький скромный платочек", "Спойте частушки". И старые фото: Лидия Русланова поет для солдат с грузовика, Серова и Симонов перед актерами спектакля "Русские люди", Юдифь Глизер в роли Королевы в "Марии Стюарт".

А между масштабных эскизов декораций и костюмов работы Татлина, Мацедонского, Федоровского, Вильямса на выставке - рисунки с изображением тех, для кого работали Татлин и Русланова. "Выступление фронтовой бригады ЦДТ в подвале элеватора" - десятки солдат на рисунке не отрываются от сцены, где вихрем кружится танцовщица. "Ансамбль "Красноармейская эстрада на агитпункте вокзала" - и в зале агитпункта ни одного свободного стула...

Такой опыт творческой жизни дорогого стоил.