Обозреватель "РГ" продолжил экскурсию по сокровищам кинематографа

Кинотеатры все еще ждут открытия, но интернет распахивает перед нами даже не дверь - ворота в мировую сокровищницу кино. Оно сначала было Великим Немым. Потом искусство Немого, увы, ушло, оставив на память много шедевров. Началась эра, как писали раньше, "говорящей фильмы", бурный расцвет музыкального кино. Потом пришел цвет, потом экран стал растягиваться в длину и в высоту и достиг габаритов IMAX, возник объем картинки и звука... И все эти времена накапливали для нас неисчислимые сокровища - вот они, перед вами.

Продолжаю экскурсию по залам необозримого музея кино. Его экспонаты можно трогать руками, их можно вылавливать в интернете, ими можно наслаждаться. Потому что фильмы, в отличие от театральных спектаклей, остаются живыми всегда. А в какой степени - судить вам.

Саундтрек

Смерть Эннио Морриконе подытожила его долгий плодотворный путь: он написал музыку для почти 500 фильмов итальянского, американского, французского, русского кино. Прощаясь с последним представителем великой, не имеющей прецедентов итальянской "волны", пересмотрим его лучшие фильмы, обращая особое внимание на их звуковое решение. Напомню: работа кинокомпозитора - создавать не только мелодии, но и самую атмосферу картины, весь ее звукоряд от шорохов леса и ритмов ружейной перестрелки до городского гвалта и еле слышной издалека как бы народной песни.

Пьер Паоло Пазолини в своем фильме "Декамерон". Фото: kinopoisk.ru

Пьер Паоло Пазолини - ТРИЛОГИЯ ЖИЗНИ. Снятая в начале 70-х, она состоит из картин по мотивам знаменитых литературных первоисточников - "Кентерберийских рассказов" британца Чосера, "Декамерона" итальянца Боккаччо и персидских сказок "Цветок 1001 ночи". В ней от раннего увлечения режиссера неореализмом не остается и следа: роскошные визуальные фантазии на темы бесстыжей древности, переполняющей юности чувственности и сладострастных поповских грез переполнены пряной эротикой, характерной для сюжетов Возрождения. Здесь каждый кадр - живописный шедевр, а музыка передает живое дыхание стран и эпох с их наивностью и простодушием. В "Декамероне" и "Кентерберийских рассказах" Морриконе использует реальный фольклор, в первом - неаполитанские традиционные песни, во втором - старые английские мелодии. К "1001 ночи" пишет оригинальную музыку в классическом стиле.

ХОРОШИЙ, ПЛОХОЙ, ЗЛОЙ - спагетти-вестерн зачинателя этого жанра Серджо Леоне. Действие происходит на американском Диком Западе в годы Гражданской войны. Принятый сначала в штыки, фильм теперь входит в десятку лучших вестернов мира. Стилизованная под вой койота мелодия Морриконе стала опознавательным знаком жанра: полный драматизма хорал с какими-то марсианскими звучаниями голосов и инструментов.

ЛЕГЕНДА О ПИАНИСТЕ - музыкальная драма Джузеппе Торнаторе, рассказ о мальчике, найденном на океанском лайнере и прожившем на нем всю жизнь, ни разу не сойдя на берег. Он научился играть на фортепиано и стал пианистом-виртуозом, развлекающим пассажиров. Героя играет Тим Рот, а для композитора здесь настоящее раздолье: Морриконе пишет много оригинальной музыки, аранжирует для фильма Моцарта; изысканный саундтрек удостоен премий "Давид ди Донателло" и "Золотой глобус".

С особой нежностью и грустью Морриконе писал свои "русские темы" - таковы его треки к "Демонам Санкт-Петербурга" Джулиано Монтальдо, "Мастеру и Маргарите" югославского режиссера Александра Петровича, "72 метрам" Владимира Хотиненко и драме Мауро Болоньини "Прощай, Москва".

Сериальное

На стрим-платформе IVI разбушевалась "Чума!" - комедийный сериал, вернувший в обиход былую оперативность злободневной эстрады: утром в газете, вечером в куплете. И мы отправились в XIV век, когда Европу атаковали чума и пресловутые половцы, а она все так же оборонялась договорами, приговорами, недоговорками и заговоренными каменьями. Все в сериале для времен самозаточения сделано на грани невозможного: сверкающие краски, пряничные экстерьеры, парики, костюмы и головные уборы типа "носи - не хочу". Нас сразу предупреждают, что намеков на сегодняшний день не будет. И яростный Шнур со знанием дела поет средневековую балладу про то, что можно сойти с ума, сидючи взаперти.

В Европе все хорошо и ощетинено. Стражи толкуют о разгулявшейся чуме, которую, говорят, наслали эти... монголы. Намакияженные дамы авторитетно вещают из окон, что никакой чумы на самом деле нет. Барон (органичный Максим Лагашкин) утомился в поисках, кого бы еще казнить. Его перезрелая дочка устала ждать жениха. А тут подвернулся блондинистый отрок, у которого, правда, уже есть невеста, и она тоже заждалась. Сериал идет по горячим следам последних известий, засидевшиеся актеры явно наслаждаются возможностью не только размять таланты, но и надавать оплеух окружившему нас абсурду. Актеры разные по степени дарований, анекдоты разные по степени удачности - как, впрочем, всегда и бывает с горячими, прямо из адской топки, остротами на свеженькую, прямо с народной невозделанной грядки, тему. Иной раз поморщишься от чересчур немудреной шутки ("я тебя забаню - тащите его за баню"), иной раз восхитишься мастерством прививки к допотопному сюжету коммерческой рекламы. Остроты из разряда тех, что называют плоскими, но - работают. Такая у нас ситуация: чуть ли не любая новость из ящика выглядит анекдотом без всякой литературной обработки. Эта особенность переживаемой эпохи точно уловлена авторами, и в целом актуальному Средневековью - тому, как оно задумано, придумано, поставлено, нарисовано и сыграно, - не откажешь в остроумии.

Хотя это шуточки разового употребления. Такой театр миниатюр онлайн, забытый жанр кинофельетона. Он, ухмыляясь, соскочил с газетных страниц, вывернул наизнанку последнюю новость, рожденную, чтоб Кафку сделать былью, - ведь именно это и сотворила со всеми нами и с целым миром пресловутая пандемия: всё и вся проверила на изгиб, на стойкость, и зашатались столпы, и пали карточные домики, и тайное стало явным, а короли - голыми. Свалившаяся на нас новая реальность дала юмористам столь обильную пищу для пародий, что сериал смотришь поначалу с мстительным удовольствием: что ни кадр - увеличивающее зеркало, и в нем мы видим себя во всей неприкрашенной красе. От узнаваемости сегодняшних коллизий, зум-общений, глупо проигранных ставок, развенчанных героев времени и его наивных жертв становится горько и весело: как известно, человечество, смеясь, прощается с прошлым, но когда оно хохочет над настоящим и неясным будущим - хоть святых выноси.

Снятый айфоном и пронизанный средневековым мелосом (музыка Сергея Шнурова) сериал "Чума!" - один из первых продуктов стрим-платформы IVI, судя по всему, претендующей стать российским Netflix. Его придумала бригада креативного продюсера Александра Вялых и поставил Байбулат Батуллин. Пока шли первая и вторая серии - было любопытно, удержат ли авторы заявленный драйв. Новые серии опасения подтвердили: пошли вымученные шутки, натужные гэги и тяжелая артиллерия в виде аляповато изображенного трансвестита. Невольно вспомнишь Фаину Раневскую с ее вечно актуальной истиной: даже хороший анекдот, если его повторять снова и снова, становится пошлостью.

С листка календаря

Июль на дворе? Смотрим "Июльский дождь" Марлена Хуциева, этапный для нашего кино.

Хуциев - певец Москвы. В фильме "Застава Ильича" он сохранил навсегда аромат "оттепели". Ее суть - шквал надежд. Словно воспетая Маяковским "весна человечества" пришла снова. Режиссер не боялся остановить картину на полчаса, вмонтировав съемки в Политехническом: люди слушают поэтов. Я понимаю, почему Хуциев не мог резать этот эпизод, прервать поток надежд и счастья видеть эти глаза и лица. Пересматривая поблекшую копию фильма, я думал: с такой картины не сделаешь ремейк. Это фильм не о событии. Он об эпохе, о стране, которой больше нет. Это нам послание из советской Атлантиды. С царапинами и рваными краями.

Экспонаты этого музея можно вылавливать в интернете и ими наслаждаться

"Июльский дождь" образует с "Заставой" дилогию. В нем все оттуда - и обилие тех песен, и образы Возрождения, и обрывки классики, которой поверяется ценность всего, чем живем. Это одна драма в двух актах, драма иллюзий взлетевших - и облетевших. В "Заставе" герой еще смутно ощущал дефицит важного для жизни витамина: то идеальное, что жило в музыке и поэзии, тонуло в пошлости. В "Дожде" рациональный цинизм уже вытеснил романтику, и она осталась, как улыбка Чеширского Кота, только в голосе незнакомца, который все звонил героине.

Сегодня еще яснее, что за всю историю у нас была одна твердая точка отсчета - война. Там безусловно все: мужество и трусость, дружба и предательство, смерть - и чудо, что выжил. Война в обеих картинах - камертон, единственное, что не терпит цинизма. В финале "Июльского дождя" на 9 Мая собрались фронтовики. Кто-то еще обнимает однополчан, а вот эта женщина уже никого не дождалась, тихо сидит на приступочке. И последние кадры: молодые лица. Молчаливо ждут чего-то. Возможно, того ответа на вопрос "Как жить?", которого не дождался герой "Заставы".

Релизы онлайн

Как надуть слона из мухи

В онлайн-кинотеатрах - редкий гость: фильм из Голландии. Триллер для любителей острых ощущений - "Преследование".

Его автор Людевейк Крейнс все начинает с устрашающей развязки, и то, что придется пережить герою, зритель знает с первых кадров. Это правильно: теперь любой треснувший сучок мы будем воспринимать как сигнал опасности. И сразу - к началу истории: благонравное семейство грузит в машину вещички, собираясь на день рождения деда. Муж Ганс, жена Диана и две девочки - семейство мирное, но нервное. Их все раздражает - замешкавшаяся жена, зануда муж, замешкавшийся светофор, плетущийся впереди белый мини-вэн. Этот мини-вэн и станет завязкой трагических событий: герой обхамит водителя, а потом, встретившись с ним в придорожном кафе, схлестнется по-настоящему.

Как жить, когда тень врага мерещится за каждым углом? Фото: предоставлено компанией VOЛЬGA

Играющий Ганса артист Ерун Шпиценбергер - главный источник саспенса. Одним взглядом он умеет выразить сложное состояние потерявшего берега человека, которому тень врага мерещится за каждым углом. Это симфония сменяющих друг друга эмоций истерика, в любой миг способного из мухи сделать неуправляемого слона. Нервозность передается жене и дочкам. Семья опаздывает на праздник, а тут торможение из-за чайника, перегородившего дорогу: чайнику нужны извинения.

Слон из мухи надувается быстро. Оппонент вооружен, как против вирусной атаки, спецкостюмом и распылителем для ядовитого вещества. Начинается террор, он напомнит похожую ситуацию в давнем фильме Спилберга "Дуэль", где героя тоже преследовал грузовик с невидимым водителем, доводя и его, и зрителей до нервного срыва. Там этот грузовик был явлением почти мистическим - быт становился пространством, где гуляет сам рок. В "Преследовании" тоже есть контраст мирных городков и чего-то зловещего, что зависло в воздухе.

Но здесь преследователь имеет лицо: высокий мрачный человек, напоминающий создание Франкенштейна в облике Бориса Карлоффа. Вилем де Вольф играет помесь психа с фанатиком, упертым на идее справедливого возмездия. Но возмездие неадекватно проступку, и все это воспринимаешь не как нравственный урок, а как клиническую картину, где психически нездоровы все.

Столкновение ничего не подозревающего семейства с жестокостью напомнит "Забавные игры" Михаэля Ханеке: подонки глумятся над мирной семьей. И там и там потрясает контраст цивилизации, такой комфортной, с беспощадностью чего-то враждебного человеческой природе, но существующего среди нас.

Картина держит в напряжении так долго и умело, что, замирая, невольно восхищаешься "красотой игры". Но в финале обидным образом срывается - все переводит в ранг поучительной притчи. Что сбивает очень сильное впечатление от пережитого, напоминая о том, что все это, реальное и тем потрясающее, - не более чем кино, которое авторы не придумали, как завершить.

Выбор "РГ"

Топ-5 отечественных музыкальных фильмов

1. "Композитор Глинка", 1952. Байопик Григория Александрова не был бы примечателен, если бы не уникальный талант режиссера выращивать свои фильмы прямиком из музыки. Картина буквально сочится бессмертными гармониями основоположника русской оперы, которого наши музыковеды тупо считают "итальянцем", но мало кто из сочинителей так чувствовал и умел аранжировать русский мелос, передавать в музыке русский дух. В роли Глинки - Борис Смирнов, Ференца Листа играет Святослав Рихтер.

2. "Чайковский". Байопик Игоря Таланкина с Иннокентием Смоктуновским в центральной роли, 1970. Фильм проходит по лезвию бритвы, давая понять внимательному зрителю, но ни словом не обмолвившись о главной трагедии этой личности, наложившей отпечаток на все его творчество. Две вечные противоборствующие силы: талант, пытающийся отстоять свое человеческое достоинство, и косное общество, не знающее, что это такое. Фильм был номинирован на "Оскар", включая адаптацию музыкальных тем знаменитым Димитрием Темкиным.

3. "Весна" - лучшая из музыкальных комедий Григория Александрова, 1947. Любовь Орлова в двух ролях - ученой Никитиной и похожей на нее опереточной актрисы Шатровой; их сходство становится причиной водевильной путаницы, которая заставляет ученую переосмыслить свое отношение к жизни, а актрису - задуматься о роли искусства в обществе. Гениальная музыка Исаака Дунаевского, звездный состав актеров: Фаина Раневская, Ростислав Плятт, Рина Зеленая, Николай Черкасов... Наиболее совершенный образец советского киномюзикла с развитой музыкальной драматургией.

4. "Небесные ласточки", режиссер Леонид Квинихидзе, 1976. Авторская версия сюжета оперетты "Мадемуазель Нитуш", но с музыкой Виктора Лебедева. История начинающего композитора Селестена, который служит в женском пансионе, влюблен в юную послушницу и пишет музыку в запретном жанре оперетки. Масса прелестных недоразумений, азартно разыгранных Андреем Мироновым, Ией Нинидзе, Людмилой Гурченко, Александром Ширвиндтом и Сергеем Захаровым.

5. "Мы из джаза". Режиссер Карен Шахназаров, 1983. История рабочего парня из советского музтехникума 20-х годов, который однажды послушал запретный джаз - и заболел навсегда музыкой заокеанской, но гениальной. Рассказана легко, азартно, с великолепным юмором, заводной музыкой Анатолия Кролла и роскошной командой актеров: молодые Игорь Скляр, Александр Панкратов-Черный, Петр Щербаков, Евгений Евстигнеев и Лариса Долина в роли американской джазовой звезды.