"Воспоминания и сны - наилучшая форма присвоения реальности. Она никому не наносит ущерба и, вместе с тем, обладает стопроцентной надежностью: воспоминания и сны - единственное, что у человека нельзя отнять (не считая, конечно, смерти)". Эти слова из текста Натальи Тамручи, предварявшего выставку "Воспоминания и сны" (2010) в Открытой галерее, вполне могли бы стать эпиграфом к нынешнему коллективному проекту художников, искусствоведов, кураторов в галерее "Ковчег" "Искусство как область свободы. Круг Тамручи". Проект, кураторами которого стали Ирина Горлова, Анна Романова, Сергей Сафонов, стал оммажем Наталье Тамручи, создателю и куратору Открытой галереи в течение без малого десятка лет.
Натальи Тамручи (1955 - 2020) в одночасье не стало в январе этого года. Выставку в дружественном "Ковчеге", который разделял с Открытой галереей пространство мастерской в подвале старого дома в Трубниковском переулке, планировали открыть 11 июня, в день рождения Тамручи. Но пандемия сдвинула планы. И выставка открылась в последние недели июля.
Она строится как воспоминание о проектах, которые были показаны в Открытой галерее, будь то коллективные выставки "Тайная жизнь тел", "Мужское начало", "Новая экспрессия", "Воспоминания и сны", "В поисках шедевра", или монографические выставки Ивана Лунгина, Владислава Ефимова или Андрея Кузькина… Практически все они притягивали внимание, многие становились значимыми вехами в истории современного искусства минувшего десятилетия. Как, например, проект Андрея Кузькина "Все впереди" (2011). За год до 33-летия художник радикально распрощался со старой жизнью, сложив в 58 металлических коробов все имущество из своей мастерской: от картин и рисунков до книг, компьютера и обуви. Последний акт старой жизни и начало новой происходил 15 марта 2011 года как раз в Открытой галерее. В присутствии зрителей в 59-й металлический ящик отправились снимок перед стрижкой наголо, длинный список отправленных то ли в прошлое, то ли в "будущее" личных вещей, мобильный, снятая с себя одежда и остриженные кудри. Ящик был заварен, как и предыдущие, а художник облачился в свежекупленные футболку, штаны, кеды.
В глубине коридора - фильм об Открытой галерее Юлии Овчинниковой, которая выступает видеолетописцем отечественной арт-сцены с конца прошлого века. В залах - произведения художников и фотографов, которые участвовали в проектах Натальи Тамручи в разные годы. За дверью - "Кабинет Тамручи", где на полках каталоги выставок и книги, выпущенные Открытой галереей. На стене коридора - работа Андрея Кузькина, написанная красками, подаренными ему на новый 2020 год Натальей Тамручи.
Казалось бы, прямо на глазах пространство памяти, зыбкое, текучее, изменчивое, застывает в "музейное", в котором все по полочкам, по периодам и авторам. Да и работы тут художников музейного уровня, будь то Игорь Макаревич и Елена Елагина, Игорь Шелковский, Андрей Монастырский, Сергей Шутов, Александр Бродский, Ирина Нахова, Андрей Кузькин, Владислав Ефимов…
Но нет, похоже, сюжет тут иной. Круг Тамручи - это круг художников московского концептуализма разных поколений. Для них работа с архивом, с текстом, с документом или документацией художественных акций - не просто тактический способ работы с материалом, а ключ, который должен помочь открыть "шкафчик" реальности. Или, напротив, затворить этот "шкафчик" намертво, чтобы почувствовать себя вновь рожденным для далекого будущего, как это сделал Андрей Кузькин. Говоря словами Тамручи, для концептуалистов работа со временем, архивом, текстом - "наилучшая форма присвоения реальности".
Вот и нынешняя выставка, собранная из разных коллекций и мастерских художников на краткий срок, - род архива, подкрепленного подлинностью места и изданных каталогов. Это, конечно, концептуальный жест, который фиксирует одновременно и близость прошедшего (вот же, все тут, кроме…) и непреодолимость положенного смертью рубежа. Встреча произведений художников "круга Тамручи" в том же месте, хоть и в другой невеселый час, сродни попытке закрепить воспоминание об одной из самых заметных арт-институций 2010-х и о ее создательнице. Воспоминание, текст, искусство тут равно оказываются областью свободы.