Капитаны "Паллады" и "Седова" рассказали, как прошла кругосветная экспедиция

В этом году состоялась кругосветная экспедиция парусников Росрыболовства, посвященная 200-летию открытия Антарктиды и 75-летию Победы в Великой Отечественной войне. В многомесячном плавании участвовали фрегат "Паллада" и два барка - "Седов" и "Крузенштерн". Когда "Паллада" и "Седов" пришли во Владивосток, с их капитанами Николаем Зорченко и Евгением Ромашкиным встретилась корреспондент "РГ-Недели", чтобы узнать - каково это, в XXI веке ходить под парусами.

Кругосветка - серьезное испытание для любого моряка, а у вас в командах - необстрелянная молодежь, курсанты. Как они справились с поставленной задачей?

 Николай Зорченко: Из-за эпидемии коронавируса "Палладе" запретили заходы в порт Маврикия, команда не смогла сойти на берег в Сингапуре, Брунее, Нагасаки. В итоге самый длительный переход продолжался 75 суток. Но бунтов на корабле не было.

Спустя несколько дней после нашего возвращения во Владивосток, я увидел, что курсанты уже вьются вокруг парусника. И меня это радует, потому что главная наша задача - приучить молодого человека к морю. Перед экспедицией мы интересовались у ребят, хотят ли они быть моряками? Треть хотела, треть сомневалась, остальные ничего не могли сказать. В конце кругосветки мы снова провели опрос. И только один человек ответил, что работа в море не для него.

Евгений Ромашкин: В плавании на паруснике парни 17 - 19 лет понимают, что без взаимопонимания, взаимоуважения, взаимовыручки в море никак! Не сможешь ты в одиночку катать парус. Только вместе, только сообща.

Когда курсант приходит на судно, все его внимание занимают высоченные мачты, а когда сходит на берег - жмет руку каждому члену экипажа. На днях мы провожали 35 кадетов в Калининград. Под марш "Прощание славянки" и три гудка "Седова" они сошли на берег. В слезах. Думаю, дома они будут рассказывать не о мачтах и парусах, а о людях.

Что, по вашему мнению, ребятам еще запомнилось?

Николай Зорченко: В Цусимском проливе, где 115 лет назад сошлись два флота - России и Японии, в трагическую дату мы вместе с "Седовым" почтили память русских моряков, возложив на воду венки. Для "Паллады" - это обязательный ритуал при прохождении Цусимы, мы проводили его уже более 50 раз. Курсанты всегда очень серьезно относятся к памятной церемонии. И не забудут ее.

Евгений Ромашкин: Иногда моряки спрашивают друг друга: "Сколько раз ты пересекал экватор?". Нашим подопечным предоставился уникальный шанс. Они могли проделать это неоднократно, потому что мы прошли несколько миль как раз по экватору. Сразу в двух полушариях развевался флаг России и звучал ее гимн.

В проливе Ла-Манш на нулевом меридиане для ребят устроили перетягивание каната. Таким образом мы как бы связывали всю Россию, ведь на судне собрались курсанты от Калининграда до Петропавловска-Камчатского, от Петербурга до Ейска. Это важные воспитательные моменты, которые запоминаются на всю жизнь.

Как встречали российские парусники в иностранных портах?

Евгений Ромашкин: В Лас-Пальмасе на Канарах желающих посетить судно было так много, что власти обратились к нам с просьбой задержаться на день - за их счет. Мы организовали там потрясающую выставку работ художника Павла Михайлова, который участвовал в плавании Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева. Его картины, изображающие Антарктиду, стали доказательством того, что русские моряки открыли новый континент.

Евгений Ромашкин (слева) и Николай Зорченко: Мы сможем управлять танкером или сухогрузом, а вот капитан танкера барком или фрегатом — вряд ли. Фото: Константин Бахирев

В столице Уругвая Монтевидео за три дня "Седов" посетили 7,7 тысячи человек. Очередь в три-четыре ряда стояла от судна до проходной порта, а оттуда еще на две автобусные остановки.

Из Германии, Англии, Франции и других стран нам присылали письма, в которых восхищались экспедицией трех парусников.

Кульминацией плавания стала регата в Атлантике, в которой участвовали все три парусника. Что это дало курсантам?

Евгений Ромашкин: Конечно, это было уникальное зрелище: за день до старта мы подошли друг к другу на минимальную дистанцию - 60 метров. В центре "Седов" в полном вооружении - 35 парусов, справа "Крузенштерн", слева "Паллада". Экипажи видели лица друг друга, могли переговариваться. Нам предстояло пройти 200 миль.

Николай Зорченко: Начали-то мы неплохо. В 18 часов взяли старт - на море волнение 4 - 5 баллов, свежий ветер 12 - 14 метров в секунду. Примерно к часу ночи - брамсели долой, "Паллада" несла только три яруса марселей. К утру почувствовали, что и эти паруса лишние.

В третьем часу ночи, когда закончили гонку, штормило уже сильно, и на паруснике остались только нижние марселя. Скорость была высокая - 11 - 12 узлов. Мы въезжали на волны, похожие на горы. Они били через настройки, ломали леерные ограждения. Ветер порвал пять парусов, но потери мы не считали, главное было - удержаться. "Палладе", самой небольшой из трех парусников, досталось больше всех.

Признаюсь, я испугался. А курсанты, в первый раз попавшие в такую передрягу, рассказывали, что им было интересно. Они стояли за штурвалом, пристегнутые ремнем - глаза как блюдца, но в них читалась решимость оставаться на посту до конца. Вот так зеленые пацаны становятся настоящими моряками.

Капитан парусного судна сегодня "штучный товар". Чем вы отличаетесь от других моряков?

Евгений Ромашкин: Во-первых, судно, идущее в море только под парусами, нужно чувствовать. Во-вторых, мы сможем управлять танкером или сухогрузом, а вот капитан танкера барком или фрегатом - вряд ли.

Кстати, капитаны парусных судов знакомы между собой и поддерживают связь.

Андрей Перевозчиков, который 12 лет был капитаном "Седова", живет в Латвии. Благодаря ему в 1991 году, во время распада СССР, барк, приписанный к Риге, передали Мурманскому государственному техническому университету. Перед рейсом я отправил Перевозчикову большие морские часы. Он в ответ пожелал успеха экспедиции.

Петр Митрофанов был первым капитаном "Седова". По молодости лет я его не застал, но мы держали связь с сыном Митрофанова - Валентином. Ему я предложил дать нам в рейс вещь отца, который в кругосветке ни разу не был. Сын передал компас. 8 декабря 2019 года "Седов" вышел в рейс, и в тот же день я получил последнее сообщение от Валентина. Вскоре он ушел из жизни.

Умирая, капитан Митрофанов просил захоронить его прах в Бискайском заливе. Это было сделано. Несмотря на шторм, мы пришли в точку с нужными координатами, почтили минутой молчания память знаменитого капитана и, получается, привезли ему весть о смерти сына. И, казалось бы, связь "Седова" с семьей первого капитана оборвалась, но с адреса Валентина мне написал его сын.

Николай Зорченко: С захоронением праха Митрофанова в Бискайском заливе связана почти мистическая история. В 1992 году капсулу опустили в воду. После церемонии парусник продолжил путь, и спустя какое-то время моряки увидели в море фанерные коробки с сигаретами. Видимо где-то по пути вскрылся контейнер. Экипаж увидел в этом знак благодарности капитана, который при жизни был заядлым курильщиком.

Придя во Владивосток, команда "Седова" возложила цветы к памятнику Сергею Лазо. Что связывает корабль с героем Гражданской войны?

Евгений Ромашкин: "Седов" обязан своей долгой жизнью еще и Аде Лазо, внучке героя. Она спасла парусник от превращения в ресторан, сняв фильм "Кому нужны паруса". Посмотрите его, и вы узнаете, как идут под парусами, а значит, живут и дышат русские моряки.