Анна Кузнецова: Вирус, как плохая погода - надо перетерпеть
Анна Юрьевна, вы к школе готовы?
Анна Кузнецова: Хочется ответить - всегда готова, но я иду в первый класс в пятый раз, как мама первоклассника, и ощущение такое, что нет, пока не готова. Вот вроде и рюкзаки, и обувь, и мешочки для обуви, и форма готова, хотя нет - еще нужно подвернуть и подшить рукава у пиджака, длинноваты.
Готова ли школа к нам? Как мы будем учиться?
Анна Кузнецова: Самое главное - мы будем учиться очно. На днях мы с региональными уполномоченными встречались с министром просвещения. И первым нашим вопросом был, конечно, формат обучения. Министр просвещения Сергей Кравцов рассказал нам, что обучение будет очным, и 1 сентября почти во всех регионах пройдет как обычно. Но он не исключил, что коронавирус может, увы, внести свои поправки.
Эпоха фейков и недосказанность порождает лавину псевдоновостей: от "учиться будем две недели, а потом уйдем на дистант" до "занятия будут проходить в три смены". Где правда?
Анна Кузнецова: Никакие ограничения не должны довести нас до трехсменки. Да, будет сложно. Соблюсти все предосторожности от Роспотребнадзора непросто. Почему? Потому что непривычно. В первые месяцы, скорее всего, будут сбои и сложности. Но самое главное - обойтись без фанатизма. Исполнение рекомендаций не должно привести к коллапсу.
Пока сложно представить, как все это будет работать в реальности. Утро снова начнется с проверки температуры в дверях и очередей на входе?
Анна Кузнецова: Сложно представить, сколько нужно термометров для больших школ, чтобы не создавать столпотворение. Кто будет держать дистанцию между малышами? Если взрослым детям достаточно объяснить, где стоять, то как быть с самыми маленькими учениками? А как быть инклюзивному классу или классам с особенными детьми? Тут нужно просто понимать, что это не навсегда. Вирус, как плохая погода, нужно просто немного потерпеть. Лучше походить с зонтиком, пусть это не так удобно, зато мы не будем мокрыми. А солнце обязательно выглянет.
Выходит, каждая школа будет принимать свое решение?
Анна Кузнецова: Да. Поэтому я предлагаю по итогам первых двух учебных месяцев проанализировать, как мы справляемся, найти лучшие модели, о которых хорошо отзываются учителя, родители и сами дети, и поделиться этими оптимальными решениями с другими школами. По-человечески я очень переживаю за наших педагогов, потому что все это ляжет дополнительным бременем на их плечи. Им придется ходить по классам, водить детей на завтраки в разное время. Появляется очень много дополнительных условий.
Родители, готовясь к новому учебному году, тоже придумывают свои модели выживания в новой реальности - кто-то отправит ребенка в школу в защитном экране, кто-то положит в рюкзак десяток масок, кто-то настроит таймер на мытье рук. Вы, как мама, какие выбрали способы защиты?
Анна Кузнецова: Антисептик для рук около входа обязательно. Учитывая, что у нас дома малыш, меня, конечно, очень тревожит новый учебный год. Я очень на-деюсь, что дети будут ходить не только в школу, но и на дополнительные занятия и тренировки.
В перчатках мои дети, конечно, ходить не будут. И маску, безусловно, снимут, особенно младшие. С постоянным мытьем рук мы разобрались еще в начале самоизоляции. Мне кажется, эффективнее будет решить вопрос - как и где снимать верхнюю одежду, стараться не носить рюкзак по всем комнатам, ставить его в одно место. Постараемся организовать рабочие места так, чтобы максимально локализовать принадлежности, которые дети носят в школу.
В конце учебного года вас очень беспокоил вопрос вывоза детей из Сирии. Недавно, после карантина, удалось вывезти еще 26 детей. Кто-то из них пойдет в школу в этом году?
Анна Кузнецова: Из последнего выезда в школу пойдут только три ребенка. Остальные дети еще очень маленькие. Один ребенок под вопросом, насколько он готов. К сожалению, дети ранее не учились, им трудно освоить программу, каждому нужен индивидуальный маршрут. Но они очень хотят учиться. В прошлый раз одна девочка, пока мы летели в самолете, рассказывала мне, как она была переводчицей в тюрьме и повторяла: "Как же я хочу в школу, как же я хочу учиться".
Как провели лето-2020 наши дети?
Анна Кузнецова: Ответить на этот вопрос мы сможем в ближайшие дни, когда будут подведены итоги нашего ежегодного мониторинга. Но уже сейчас понятно, что тревожных историй очень много. И мы об этом говорили еще в мае, когда просили регионы подумать о занятости детей. На фоне общего сокращения ЧП на воде (сюда входят и взрослые случаи) в разы выросло количество детских трагедий на водоемах. И здесь, к сожалению, нет ничего неожиданного. Предыдущие мониторинги показывали эту устойчивую тенденцию: дети, не охваченные организованным досугом в каникулы, гибнут чаще. По предварительным подсчетам на середину июля, летом в лагерях смогли отдохнуть только 4 процента детей. Этот момент необходимо тоже учитывать.
Что, на ваш взгляд, самое трудное в современной школе?
Анна Кузнецова: Если есть семья, которая видит, что происходит с ребенком, все трудности преодолимы. И, наоборот, если ребенку некому помочь, то самая простая ситуация при прочих равных условиях может стать критической. Ребенок не должен оставаться один, думать, что он один. Беда современной школы - это ребенок, оставшийся наедине со своими проблемами. Он сидит на ступеньках, и к нему никто не подходит и не спрашивает - почему ты здесь один? Вот это детское одиночество может привести к очень серьезным последствиям.
Я как мама сталкивалась с разными школьными трудностями. С каждым ребенком, с каждой новой школой возникали новые проблемы. То мы приспосабливались к педагогу, то решали проблемы с классом. Разбирались долго, мучительно, но все-таки находили выход.
Знаете, какая тема стала топовой по обращению к детским уполномоченным в регионах? Конфликты в школах. Что происходит? Почему ситуация требует вмешательства омбудсмена? Люди не находят справедливости? Однобокую позицию занимает руководитель школы и учитель? Родители хотят чего-то нереального? Мы вместе с региональными уполномоченными стали разбираться. Оказалось, что конфликтные комиссии и медиаторы в школах не работают. На бумаге они существуют, а помочь в реальном конфликте, когда у родителей своя позиция, у учителя своя, у ребенка - своя, некому. Обычная профанация. И профанацией это будет до тех пор, пока школьные конфликты не будут восприниматься всерьез.
Школе важно получить 100 баллов по ЕГЭ, пройти проверки с положительным результатом, а ссоры и конфликты уходят на второй план. Но сегодня ребенок повздорил на перемене, а завтра он придет со взрывпакетом. Тему конфликтов, конечно, серьезно недооценивают. Ребенок проводит в школе огромную и очень важную часть своей жизни. Он может быть отличником, но в школу идет как на каторгу. Поэтому очень хочется, чтобы закон, который инициировал президент о воспитании, можно было воплотить не формально, а реально. Формальный подход к воспитанию мы уже проходили. У нас в каждой школе были воспитательные программы, и только 16 процентов из них соответствовали нормам. А еще, чтобы в школе была атмосфера взаимопонимания, нужно поддерживать школу и не заваливать учителей бесконечными бумажками, отвлекая их от самого главного - от наших детей.
Открытием этого лета для меня стало обилие ненормативной лексики на детских площадках. Детский мат становится нормой?
Анна Кузнецова: Да, это правда. Мои дети, побывав в лагере, сказали, что больше туда не поедут. Я спрашиваю - почему? Они говорят, там один мат. Стыдно и горько было это слышать. Почему это норма? Дети копируют взрослых? Учатся этому в соцсетях? Зачем это? Почему именно этот способ ребенок выбрал, чтобы доказать свою силу и превосходство? Но будем надеяться, что школы смогут представить свою альтернативную позицию и удастся научить детей мыслить другими категориями.
Кто в вашей семье ждет больше 1 сентября - дети или родители? Я, например, жду начало учебного года как отпуск.
Кузнецова: Папа у нас тоже с нетерпением ждет 1 сентября (смеется). А я думаю, что же мне делать, когда старшие девочки, которые сейчас очень помогают с Петей, в школу пойдут?
Какое настроение у вашего первоклассника?
Кузнецова: Мне кажется, ему очень любопытно, что же его ждет. А я переживаю, что он будет младше своих одноклассников. Но мы очень долго думали и приняли решение идти в этом году в школу.
За что вы могли бы сказать "спасибо" этому лету?
Кузнецова: Ох, это лето мы запомним надолго (смеется). Самое главное событие этого лета, конечно, наш Петя. Мы все лето пытались понять, как это бывает, когда рождается седьмой ребенок. С каждым новым ребенком все меняется. Я вижу и в себе какие-то изменения, уже учишься делить себя не на шесть, а на семь. Уехать мы никуда не стремились, прекрасно понимания, что никуда дальше поликлиники этим летом мы не уедем.
Я посадила розы и ягоды. На удивление, розы чудесно расцвели (при том, что ухода за ними особого не было и почва не очень хорошая). Вообще, я так увлеклась на самоизоляции работой по дому и обустройством территории, что дети говорили: "Папа, а когда мама на работу пойдет?"(смеется). Им пришлось поливать, копать, таскать, будущий первоклассник Тимофей скручивал грядки из пластика. С утра мы готовились к школе, мама распечатывала задания, а папа ворчал: дай детям спокойно отдохнуть, пусть они просто ничего не делают (смеется). Это лето нас заново учило общаться друг с другом, быть вместе, теперь вдевятером. Самое главное, за что я ценю это лето - нам удалось наговориться. Даша засыпала меня вопросами - о чем ты мечтала, о чем думала в 12 лет? Вот за этот ресурс общения - самый главный, даже если бы мы не сажали розы, не повторяли английский, не решали примеры и не копали грядки - за это большое спасибо этому лету.