Как новосибирский пенсионер из-за обмана банка поневоле стал инвестором
Вопрос терминологии
Впрочем, осознать свой новый статус Валерий Данилюк смог только через несколько дней, и то не вполне. Вот как "инвестор" описывает ситуацию:
- 65 тысяч мне остались после смерти мамы в 2017 году. Тогда я купил на них облигации этого банка со сроком погашения в 2020-м, и мне действительно перечисляли дивиденды. В декабре прошлого года я начал выяснять, как погасить эти облигации и забрать всю сумму. Это оказалось делом непростым, пришлось несколько раз приходить в банк, где меня никак не могли обнаружить в каких-то списках. Наконец, в июне все-таки нашли, я был готов уйти домой с деньгами, и тут один из сотрудников, мужчина, спросил меня, как я намерен ими распорядиться. Я ответил, что хочу открыть вклад в другом банке - рекламные ролики обещали 8 процентов годовых. "Мы гарантируем вам 7,5!" - сказал мужчина, и им вместе с еще одной сотрудницей удалось убедить меня оставить деньги. Я был уверен, что открыл вклад. Но спустя два-три дня мне позвонил кто-то из сотрудников банка и попросил оценить их услуги. Тут я услышал незнакомый мне набор слов и понял, что речь идет о каких-то брокерских играх. "В чем дело? - говорю. - У меня вклад! Какая биржа?!" Тут мне и сообщили, что никакого вклада у меня нет. И что мне надо обратиться в банк за разъяснениями.
Валерий Данилюк, конечно, этому совету последовал. В банке произошла неприятная сцена. Молодые люди убеждали Данилюка, который, оказывается, приобрел инвестиционные облигации (ИОС) - 65 штук, что все до мелочей растолковали ему при заключении договора. "Да вы ни слова мне не сказали!" - возмущался "инвестор", требуя немедленного разрыва отношений. Отдавайте, мол, деньги по-хорошему.
Даже без мелкого шрифта
В таких случаях пострадавшим говорят: договор надо читать. Но читать, как утверждает пенсионер, ему было нечего - печатного экземпляра договора ему не выдали. У него осталась только бумажка в одну страничку, где его называют инвестором. Тут есть его подпись под небольшим текстом о том, что он "самостоятельно принял решение о совершении операции с финансовым инструментом". Для Данилюка эти слова мало что значат. Какие операции? Какие инструменты? Деньги верните!..
А вернуть немедленно ничего нельзя. ИОС приобретают минимум на три года, максимум на пять. В конце этого срока вам вернут всю первоначальную сумму, а дивиденды - ну уж как получится. Доходность банк не гарантирует. А если хотите прямо сейчас, сообщили разгневанному Данилюку, то пока банк может вернуть не 65 тысяч, а меньше 64. Подешевели облигации. Биржа! Это понимать надо.
Инвестор из новосибирского пенсионера получился, к слову, так себе. Очень несговорчивый. Негибкий. Категорический противник любого риска. "Быстро возвращайте все 65!" - стоит на своем. В банке пробовали покормить его "завтраками". Пробовали завоевать его доверие. Сотрудница Мария даже дала ему номер якобы личного сотового. Но когда Данилюк его набирал, там включалась реклама. В общем, ситуация накалялась. Говорят, деньги любят тишину. А наш инвестор, регулярно приходя в банк, начинал кричать. "Я вам что, мальчик?!" - и в подобном духе. В результате банк сдался. Через несколько недель Данилюку выдали 63,9 тысячи рублей - это "усохшие" на бирже деньги пенсионера. А еще 1,1 тысячи сотрудница Мария перевела ему на карту сама - из личных средств.
- Повезло! - не скрывает восхищения таким хеппи-эндом эксперт проекта ОНФ "За права заемщиков" Антон Канунников. - Оказывается, есть люди, у которых еще осталась совесть, - обычно удовлетворять требования "инвесторов поневоле" в банках не торопятся.
"Продуктовая" путаница
По словам правозащитника, "коллеги" Данилюка обращаются за помощью довольно часто. Один из последних случаев: пенсионерка продала квартиру и часть средств отнесла в небольшой, но известный банк. Так же, как Валерий Данилюк, была убеждена, что сделала вклад. Однако, когда женщина отправилась забирать собственные средства, ей вернули только 75 процентов довольно крупной суммы. Потому что, как выяснилось, пенсионерка заключила договор… инвестиционного страхования жизни. А это будет покруче покупки облигаций. Как разъяснил Антон Канунников, при приобретении инвестиционной облигации одной стороной договора эмитентом ценной бумаги является все-таки банк. И риск банкротства стремится к нулю. Так что хотя бы свои средства по истечении нескольких лет есть хороший шанс получить назад. А вот при инвестиционном страховании жизни (ИСЖ) банк - всего лишь посредник. Он тут вообще ничего не гарантирует. Обанкротится страховая компания - держатель полиса ИСЖ попадет в третью очередь кредиторов и лишится не только предполагаемых дивидендов, но и самого "вклада".
- Банку выгодно предлагать такие продукты хотя бы потому, что при привлечении средств вкладчиков определенный процент банк отдает Агентству по страхованию вкладов, - говорит Антон Канунников. - И доходность вклада, пусть небольшая, но гарантирована - в итоге банк заплатит вкладчику. А в случае с "финансовыми инструментами" этого нет - наоборот, клиент платит банку за работу. При заключении договоров ИСЖ банк зарабатывает как агент - размер вознаграждения банку от страховой компании может достигать 80 процентов от суммы договора. Клерк при этом получит свою премию, он тоже заинтересован.
Результатом такой "заинтересованности" финансистов стал тот печальный факт, что Центробанк завалили жалобами - прежде всего пенсионеры, оказавшиеся в такой же ситуации, как и Валерий Данилюк. Дошло до того, что недавно Банк России посвятил этой теме "Обзор неприемлемых практик и рекомендаций". В частности, неприемлемым ЦБ считает "предложение гражданам пенсионного возраста не подходящих им финансовых продуктов рынка ценных бумаг и рынка коллективных инвестиций". И рекомендует банкам не предлагать пенсионерам, которые обращаются в банк с целью открыть или переоформить вклад, "сложные для понимания" финансовые продукты. А именно - те, которые не гарантируют доходности и по которым клиентам при досрочном расторжении можно вернуть не все. Кроме того, Банк России говорит о том, что неплохо было бы ввести аудио- и видеофиксацию разговоров сотрудников с пенсионерами - потому как это защитит не только социально уязвимых "инвесторов", но и финансовое учреждение от претензий. Антон Канунников, кстати, с подобным предложением согласен - сейчас, когда записей встреч с банковскими служащими нет, доказать факт обмана практически невозможно.
Частный случай?
Центробанк борется с негативной практикой, накрывшей всю страну, а между тем в банке, куда обращался Валерий Данилюк, отвечая на запрос "РГ", назвали случай "сугубо частным". Популярность инвестиционных инструментов, утверждает банк, растет: например, в прошлом году его инвестиционные облигации приобрели 110 тысяч сибиряков, что в четыре раза больше, чем в 2018-м.
Из ответа банка "Российской газете":
"Клиентский менеджер повела себя некорректным образом, но наша система контроля мисселинга и фрода помогла оперативно выявить недобросовестную продажу". Мисселинга и фрода? Вспомнился Данилюк, жаловавшийся на набор непонятных слов. С помощью поисковика в интернете и Антона Канунникова перевожу: мисселинг - продажа с искажением информации о товаре; фрод - с английского мошенничество.