Поделиться
В конце минувшей недели в подмосковной усадьбе Вяземских-Шереметевых Остафьево, прозванной Русским Парнасом, и в московском музее Н.А. Островского проходил Международный инклюзивный фестиваль "Солнечная музыка". Его во второй раз проводила созданная Т. Ореховой региональная общественная организация содействия защите прав и интересов детей-инвалидов, инвалидов детства и их семей "Мария" при поддержке Министерства труда и социальной защиты РФ, ряда общественных организаций и учреждений культуры. Мне, к сожалению, не удалось выбраться в Остафьево, где кроме концерта на колоннаде усадьбы проходил торжественный бал, но, к счастью, удалось попасть в Музей Н.А. Островского.
В рамках фестиваля выступали коллективы, создатели которых ставят перед собой разные задачи. Более семидесяти процентов выпускников курского музыкального Колледжа-интерната слепых, созданного в 1945-м, как писали тогда, для "военноослепших", становятся профессиональными музыкантами или работниками культуры. Как и студенты Российской государственной специализированной Академии искусств, созданной в 1991 году, - это единственное в мире высшее художественное образовательное учреждение для особенных детей. А рядом с ними на концертных площадках фестиваля демонстрировали свои таланты юные музыканты из мытищенской Школы-сада для детей с ограниченными возможностями здоровья и инклюзивный оркестр "Солнечные нотки", которым руководит создательница "Марии".
Дети и молодые люди всех возрастов, несхожие ограничения по здоровью, они воспитываются по разным рекомендациям, - но для каждого из них музыка открывает мир новых возможностей и дарит острые положительные переживания. Коллективное творчество - даже если звучит дуэт концертмейстера с солистом - это важный профессиональный шаг и одновременно необходимый путь к социализации.
Давно не испытывал такого волнения от звуков музыки, звучащей со сцены, - не от безупречности исполнения, а от особого чувства победы над, казалось, неотвратимым и невозможным. На сцене играли и пели дети, которые с распространенной медицинской точки зрения несовместимы с музицированием. Понятно, что этот приговор не относится ни к слепым, ни даже к детям с церебральным параличом, но его выносят к другим особенным детям, прежде всего к тем, кто рождается с синдромом Дауна. И тем не менее вопреки распространенному - в том числе и среди профессионалов - мнению, само существование инклюзивного оркестра "Солнечные нотки" доказывает, что существует методика их вовлечения в мир музыки.
Мои суждения могут быть весьма уязвимы с точки зрения профессионалов, которые занимаются особенными детьми. И тем не менее позволю себе высказать несколько соображений. Полвека назад мои студенческие товарищи, которые учились на режиссерском факультете, подрабатывали в весьма уважаемых психиатрических учреждениях, где занимались с их пациентами театральной терапией. В ту пору мы все были увлечены не только опытами Ежи Гротовского, но и Якоба Леви Морено, экстравагантного психиатра, создателя психодрамы, равно принадлежащей миру медицины и миру искусства.
Именно тогда ко мне пришло понимание, что особенные подростки, после 18 лет попадающие во взрослые психоневрологические интернаты, оказываются в чуждой агрессивной среде. Молодые люди с синдромом Дауна в ней долго не выживали. И если, скажем, для людей с душевными расстройствами занятия живописью или театром - это психотерапия, а результаты их трудов - всего лишь специфическая запись в истории болезни, то у людей с синдромом Дауна, как и у аутистов, - все совсем иначе. С их особой эмоциональностью мир искусства - то пространство, где они ощущают себя комфортнее, чем, быть может, в обыденной реальности. Это открытие новых жизненных возможностей.
Понимаю, что вступил на весьма опасную почву, где самый страшный грех - это грех высокомерия. Мы не лучше особенных детей и взрослых, даже если они нуждаются в нашей помощи. Главное, чтобы быть не хуже их. Как, к сожалению, часто бывает. И хотя за последние два десятилетия общественное отношение к особенным детям стало значительно гуманнее, оно все же не претерпело кардинальных изменений. В Москве ежегодно рождаются две с половиной тысячи детей с синдромом Дауна. И если в середине 2000-х 80% таких детей оказывались на попечении государства, то сегодня в семьях остается более 50% таких детишек. А это значит, что у них появляется шанс на достойную жизнь. Потому что каждый из таких детей требует индивидуального ухода, который невозможно обеспечить в интернатах. Они требуют общения с обычными детьми, но общество к этому еще не готово.
На самом деле неизвестно, кто кому нужнее. На концерте в Доме-музее Н.А. Островского были только родители детишек, выступающих на сцене, и их педагоги. Хочется думать, что из-за ограничений, связанных с пандемией. Ведь общение с особенными детьми, с их творчеством важно всем нам - взрослым и детям. В мире, полном агрессивного непонимания других, это необходимая школа человечности, которая все чаще покидает нас.