Как Челябинск избежал судьбы закрытого атомного города

В истории уральских городов и их предприятий, работающих на оборону, до сих пор существуют "непубличные" страницы. Одной из закрытых ранее тем было участие челябинских промышленников в атомном проекте и последствия, которые оно могло иметь как для самого Челябинска, так и его жителей. Рассказывает директор музея трудовой и боевой славы Челябинского тракторного завода Надежда Дида.

- В материалах, посвященных ядерному оружию, мы встречаем фразу о том, что челябинские тракторостроители принимали участие в атомном проекте, и на этом - все, - рассказывает Надежда Артемьевна. - Официальные источники, как и персональные дела людей, по-прежнему не в свободном доступе. Наш музей собирал эту информацию по крохам - из архивных материалов и воспоминаний непосредственных участников тех событий.

Но как к атомному проекту оказался причастен тракторный завод? Ведь это, мягко говоря, не его профиль…

Надежда Дида: Поворотной точкой, по сути, стал 1945 год. Представьте, недавно закончилась опустошительная война. 17 июля началась Потсдамская конференция глав держав-победителей, на которой новый президент США сообщил об испытании атомной бомбы. В августе того же года бомбардировке подверглись японские города Хиросима и Нагасаки. Так началась эра атомного шантажа. Обладание сверхмощным оружием стало для страны и политической, и научно-технической, и военной задачей.

В 40-х годах на Челябинском Кировском (впоследствии Челябинском тракторном) заводе работали лучшие умы, конструкторские коллективы. Концентрация научно-технических кадров была такой, что на каждых 5-6 рабочих приходился один инженер. Неудивительно, что директор танкового комбината Исаак Моисеевич Зальцман, зная об этих "повышенных" возможностях, загорелся идеей создания атомной бомбы после августа 1945 года. Как рассказал о начале этих работ непосредственный участник Лазарь Андреевич Михайлов, в руках директора оказался экземпляр стеклографированного издания книги генерала Гровса "Атомная бомба", и он предложил Михайлову срочно заняться этой проблемой.

У атомного проекта были кураторы в самых верхних эшелонах власти. А здесь - решили на месте. Как такое возможно?

Надежда Дида: После бомбардировки Японии в СССР создали Специальный комитет и Первое главное управление при Совнаркоме, которые развернули работу по промышленному производству ядерного оружия. Зальцман тогда об этом вряд ли знал - это была сверхсекретная информация. Но как человек, который не только не боялся ответственности, а, напротив, обладал смелостью и, в хорошем смысле, авантюризмом, создал на предприятии "вне утвержденной штатной схемы завода инициативную группу по делам "новой техники". Сначала ею руководил он сам, а с 1948-го секретное бюро возглавил Лазарь Михайлов, который в войну трудился на заводе начальником электротехнической лаборатории, внедрял изобретения, повысившие боевые качества выпускавшихся тогда танков. В течение месяца как командированный он посещал публичную библиотеку им. Ленина в Москве. Сам он так писал в своих воспоминаниях: "Нужно было использовать литературу на русском и иностранных языках. Часть ее пришлось перевести полностью. Так, например, были переведены работы Бэте и Левингстона по ядерной физике". Начавшаяся работа на заводе велась в обстановке строгой секретности.

Когда все тайное стало явным? Ведь так, в одиночку, заниматься ядерной проблемой было немыслимо.

Надежда Дида: Да, "затворничество" оказалось не вечным. Когда идея стала "вызревать", директор Танкограда сообщил об изысканиях Вячеславу Малышеву, в недавнем прошлом главе Наркомтанкпрома, следствием чего стала встреча с "отцом" атомной бомбы Игорем Курчатовым, который похвалил челябинцев за инициативу и пригласил включиться в работу. Инициативную группу переименовали в ОКБ-700, она начала получать конкретные технические задания от КБ-11 - первого атомного центра страны. Работать тогда приходилось и в Челябинске, и в Арзамасе-16.

Основным направлением для предприятия стала разработка приборов системы автоматики - барометрических датчиков. В свое время на просьбу объяснить все понятным языком Лазарь Михайлов ответил так: это аппаратура, обеспечивающая подрыв бомбы на нужной высоте. Датчики эти были востребованы и в дальнейшем, их начали применять на ракетах.

Не так давно одну из новых улиц Челябинска назвали в честь трижды Героя Соцтруда Николая Духова, который стал одним из ключевых разработчиков ядерного оружия. Классический советский фильм "Девять дней одного года", где герой Баталова, физик-ядерщик, получает большую дозу радиации, как будто списан с его судьбы…

Надежда Дида: КБ-11, где велись научно-исследовательские работы по ядерной программе, не имело надежной производственно-технической базы. Поэтому реализацией многих идей, что называется, в металле занималось челябинское предприятие. К тому времени относится знакомство с атомной тематикой главного конструктора Танкограда Николая Духова. Под его руководством были разработаны модификации танков и самоходок КВ-1, КВ-1С, СУ-152, КВ-85, ИС-1, ИС-2, ИС-3, а в 1946 году он стал еще и атомщиком. В постановлении Совета Министров, подписанном Сталиным в июне 1946 года, говорилось: "поручить НИИ-6 отработку элементов составного заряда из ВВ (взрывчатых веществ) … и поручить КБ Кировского завода в г. Челябинске Министерства транспортного машиностроения (руководитель работ - главный конструктор Духов) разработку составного заряда из ВВ, способа заливки его и разработку приборов автоматики…". В августе 1948 года Николай Леонидович отправился в Арзамас-16, где возглавил НКС-1 (научно-конструкторский сектор) КБ-11. Наступило время производства атомной бомбы, для чего потребовались опытные конструкторы-механики. Современники Николая Духова говорили: он видел чертеж насквозь. Один взгляд - и найдены ошибки, готовы идеи. Этот человек обладал энциклопедической широтой знаний и поразительной способностью быстро ориентироваться во всех вопросах. Именно на него тогда возложили разработку конструкций узлов и атомной бомбы в целом. Николай Терлецкий, начальник конструкторского отдела КБ-11, вспоминал: "При разработке одного весьма хитрого узла у конструкторов возникли серьезные затруднения. Хотя и было предложено много интересных и остроумных вариантов, все они безжалостно отвергались теоретиками и экспериментаторами. И здесь Николай Леонидович вышел победителем: он придумал исключительно простую и надежную конструкцию узла, которая сразу была принята к разработке. Узел этот был назван в его честь - Дух".

Первые лица атомного проекта не только были лучшими специалистами в своих областях, они лично выполняли опасные операции с атомными зарядами. Духов своими руками во время "примерок" и на полигоне монтировал боевой заряд из плутония. Постоянный контакт с ним сделал свое дело. В 60 лет генерал-лейтенант заболел раком крови и сгорел в несколько недель. Один из создателей ядерного оружия академик Юлий Харитон как-то сказал, что Духов мог бы стать великим художником или музыкантом, если бы не одно обстоятельство: он "никогда не мог быть ни тем, ни другим, ни третьим, потому что просто не мог не быть конструктором".

Но в атомную отрасль, хочу подчеркнуть, командировали и других заводских специалистов. 9 апреля 1946 года Совет Министров СССР издал постановление "О строительстве завода № 817" (по производству плутония). Постановление предусматривало обеспечение нового объекта кадрами за счет предприятий Челябинской области, и, разумеется, Кировский завод в их перечне был первым. Точное число мобилизованных установить до сих пор невозможно. По разработкам ОКБ-700 до середины 60-х выпускались также корпуса атомных авиабомб, шаровые корпуса для боезаряда, приборы для включения механизма подрыва ядерного оружия.

Могла ли такая активность привести к тому, что Челябинск стал бы "почтовым ящиком"?

Надежда Дида: Определенное движение в эту сторону было. Из-за выросшего объема работ возникла необходимость в создании второго ядерного центра, помимо Сарова, и выбор пал на Урал. В качестве основного варианта для нового центра-дублера как раз рассматривался Челябинск, поскольку здесь уже велись соответствующие работы. Инициатива исходила от самого советского лидера Никиты Сергеевича Хрущева, который сообщил о принятом решении первому секретарю Челябинского обкома партии Лаптеву. Естественно, получил заверения в полной поддержке этих намерений. Лаптев обещал отдать под новый объект большой цех тракторного предприятия и выделить из строящегося жилфонда квартиры его работникам. В общем, Челябинск стоял в шаге от того, чтобы из Танкограда превратиться в Атомград. Однако Кирилл Иванович Щелкин, кандидатура которого была предложена Игорем Васильевичем Курчатовым в качестве научного руководителя и главного конструктора ядерного центра, был категорически не согласен с этим. На предложение Хрущева Щелкин был вынужден заявить, что попросит освободить его от занимаемой должности, поскольку не считает возможным создать объект в Челябинске. В связи с большими надеждами, возлагаемыми Курчатовым и Щелкиным на свое новое детище, огромное значение придавалось выбору места для второго в стране индустриально-научного центра. Так появился Челябинск-70, известный сегодня как Снежинск, а сподвижником Щелкина здесь стал инженер ОКБ-700 Владимир Тарасов, организатор всей социальной сферы Атомграда.

В общем, в промышленной судьбе Челябинска революционного переворота, грозящего ему изменением уклада жизни, не произошло…

Надежда Дида: Тракторный завод продолжил заниматься атомной тематикой, только уже, как говорится, под другим углом. Одно КБ работало на ядерную программу, а другое создавало боевые машины с учетом атомной угрозы, вело поиск действенной защиты экипажей. Так были разработаны и внедрены системы ПАЗ - противоатомной защиты. Бесспорно одно - челябинцы внесли заметный вклад в создание атомной промышленности и самого ядерного оружия.