Какая школа для детей кочующих аборигенов лучше

Сегодня на Ямале в интернатах учатся 8800 детей кочующих аборигенов Севера. Больше всех в России. Оторвать детей от семьи и на девять месяцев отправить в школу-интернат - для тундровиков всегда эмоциональное потрясение. Но куда сегодня без образования, даже в тундре. Это понимают все. И никто уже, как когда-то, не прячет ребятишек от вертолета, собирающего детей в школу.

В последние годы в регионах Крайнего Севера пытаются изобрести формулу, которая бы позволила решить почти неразрешимую задачу: чтобы дети и полноценное образование получали, и с родителями не разлучались. Семьи оленеводов кочуют со стадами, преодолевая по тундре сотни километров, перевозя чумы и весь свой скарб. Никакая школа за ними не угонится.

Или угонится? На Ямале придумали несколько моделей образования для детей коренных народов. Их так и назвали - "кочевая школа".

- Есть, например, опыт, когда педагоги круглый год ездят вместе с бригадой оленеводов. Обычно это две-три семьи. Детей у оленеводов, как правило, много, и в такой "школе-детсаду" набирается 10-12 ребятишек, - рассказывает первый замдиректора департамента образования Ямала Сергей Бойченко. - А есть небольшие модульные школы в факториях в тундре: сюда кочевники приезжают пополнить запас продуктов и топлива, оформить бумаги. Пока взрослые занимаются делами, маленьким педагоги дают уроки. Конечно, длится такое обучение не больше двух-трех недель, пока оленеводы снова не отправятся в путь. А потом снова не заглянут в факторию.

Рассказывая о "кочевых школах", Бойченко замечает: образование в них дается только для дошколят и учеников младших классов. Об основном образовании пока не может идти и речи. Какая в тундре физика, химия и сдача ЕГЭ? Без интернатов обойтись, конечно, невозможно.

Парта или хвост оленя

К идее кочевого образования эксперты относятся неоднозначно. Вот, что, например, говорит Борис Павлов, профессор Института экономики Уральского отделения РАН:

- Какое образование в условиях тундры? К каждому чуму педагога не приставишь. Нужно, чтобы дети кочевников видели в своей жизни что-то кроме хвоста оленя. Полноценное обучение возможно только в условиях интерната.

Антрополог Александра Терехина проработала год воспитателем кочевого детского сада на Ямале в ходе научной экспедиции "Настоящие люди", кочуя вместе с семьей оленеводов. По ее словам, температура в чуме может быть близкой к нулю, а в полярную ночь при свете керосинки особо не позанимаешься. После долгого кочевья рабочий день у оленеводов может начаться и в три часа дня, а спать они могут лечь под утро. Иными словами, что нужно делать в тот или иной момент, диктует тундра, а не федеральные образовательные стандарты.

Спросите у самих кочевников

В дебатах "за" и "против" кочевых школ заместитель президента Ассоциации коренных народов Югры Людмила Алферова не встает ни на чью сторону, - она предлагает спросить у самих аборигенов, что им ближе.

- Невозможно, чтобы учителя пришли в каждую семью оленеводов, - говорит она. -Но некоторые компромиссные формы обучения при современном уровне технологий применять можно.

К слову, в Югре 1 сентября открылась первая стойбищная школа в деревне Русскинская. Дети в нее будут зачисляться, как в обычную школу и детсад. Но могут выбрать на какое-то время и дистанционное обучение, чтобы побыть дома. Принять такое решение могут родители. Это позволит сохранить традиционный уклад жизни кочевников.

Сама жизнь детей в интернате - тяжелое психологическое испытание, особенно в первый год обучения. Чтобы хоть как-то приблизить условия для детей к тундровым, в каждом интернате на Ямале установили по чуму, оборудовали их как для кочевой жизни. Открыты этнопарки. Конечно, постепенно ребята адаптируются к жизни в интернате, но возникает другая проблема: они привыкают к тому, что все готово, теряют навыки жизни в тундре. Замкнутый круг.

Своими глазами

Из тундровых записей антрополога Александры Терехиной:

"График работы кочевого детского сада был полностью обусловлен распорядком дня оленеводов. Каждый раз приходилось выгадывать такой промежуток, когда в чуме было относительно спокойно: не дымил костер, не пришел со смены дежурный, которому нужно сразу варить чай и ставить стол. Полноценную работу кочевой группы в период с октября по февраль осложняли темнота и холод. Даже днем внутри чума темно. Ненцы зажигают одну или две керосиновые лампы, но полностью осветить чум можно, только включив электрические лампочки, для чего требуется заводить генератор. Бензин тундровики стараются экономить..."