Надя, водочки нам принеси

Две сестры, тусовщица Надя и целомудренная интеллигентка Валя, из-за большой любви последней к Венеции (ради любви пришлось пожертвовать квартирой) вынуждены жить на даче. Дача большая, обустроенная, но в некотором запустении. К тому же прямо за забором - враждебное пространство, полное неблагонадёжных элементов, и у каждого элемента, по убеждению Вали, нож за голенищем. А забор сломан. Поэтому Надя, младшая, притаскивает домой мужика. Чтобы он забор починил, хозяйство в порядок привёл, ну и вообще. Мужик при этом о своём предназначении не подозревает, а сёстры пытаются его охмурить, по очереди развлекая беседами об искусстве и прочем.

"Как Надя пошла за водкой" - расширенная версия короткометражки "Русская смерть", поставленной театральным режиссёром Владимиром Мирзоевым по пьесе Ирины Васьковской, ученицы Николая Коляды. Со всеми отсюда, из принадлежности создателей к театру, вытекающими. Суть короткометражки, выходившей два года назад в составе альманаха "Время женщин", исчерпывающе описывается репликой единственного - за исключением валяющегося под забором алкаша - мужского персонажа: "Так по-чеховски". Уют загородной усадьбы, сёстры, мещанская мелкотравчатая грызня, лёгкая ирония, томная лирика - чеховщина как она есть.

Чеховщина, отравленная страхами. Перед неизвестным, перед чужим, перед разочарованием, перед концом света, перед смертью. Перед русской смертью, в частности. Что это такое, русская смерть, формулируется следующим образом: это когда русский человек умирает и попадает в такое вот место, на запущенную дачу, например, на стол ему ставят самовар, варенье, и он целую вечность у самовара сидит и жалуется. А русский конец света - как обычный конец света, только неопределённо растянутый во времени. Допустим, что-то в этом есть.

"Русская смерть" вся целиком содержится в "Как Надя пошла за водкой", с еле заметными дополнениями, улучшениями, и вместо Вертинского в открывающей сцене Гребенщиков завывает - одна из тех его песен, которые обо всём и ни о чём, что фильму как раз очень подходит. Где первоначальная версия анекдотично завершается, там расширенная только подступает к завязке, как бы разделяясь на два акта. И дальше речь идёт вовсе не о водке и не о том, как Надя за ней пошла, а о мужике. Том самом, притащенном Надей на дачу.

Мужика зовут Алексей, играет его Евгений Цыганов. Глубоко несчастный человек, крепко пьющий и страдающий из-за этого провалами в памяти. А несчастен он, помимо собственной мягкотелости, в основном по причине неудачного брака и жену называет - про себя и за глаза - не иначе как Псина.

Псину играет, конечно же, Яна Троянова. И играет превосходно. Она буквально за минуту, не произнося ни слова, одними жестами, позой и взглядом, предельно ясно даёт понять, за что Алексей так ненавидит эту женщину. Причём Троянова ничего особенного и не делает: сидит на диване в бархатном спортивном костюме, с отливом такой, знаете, смотрит по телевизору популярный стендап-номер Михаила Шаца про Майка Тайсона и трескает чипсы. Чипсы крошатся, крошки падают меж грудей, она их оттуда вынимает и отправляет в рот. Всё. Маленькая бытовая зарисовка, а в ней - целая трагедия. Трагедия неплохого, но слабого человека, проглоченного и неспешно перевариваемого удавом в бархатном спортивном костюме.

Муку бессильной жертвы Евгений Цыганов изображает похожим образом - через употребление закуски. Только Цыганов грызёт огурчик. В сетевом магазине, похмельный и с разбитым лицом, предварительно отпив рассола из банки, уставившись в пустоту невидящим взором, бесконечно печально и обречённо грызёт огурчик. Да, рядом с ним добрая сестра Валя, она готова помочь ему вырваться из западни, он вроде бы тоже готов наконец порвать с опостылевшей Псиной и ухватиться за представившийся шанс, но шанс этот такой же иллюзорный, как воображаемая любовь Алексея, которая является ему обнажённой и молча утешает. Потому что эта история всегда заканчивается одинаково предсказуемо.

4