Поделиться
Венская же премьера той же постановки - здесь дирижировал Томаш Ханус - состоялась 25 октября и была встречена хором одобрения у критиков и публики. Субботний спектакль был третьим. Должны были состояться еще два, в том числе 3 ноября с трансляцией в интернете и позже показом по австрийскому телевидению. Но за два с половиной часа до того, как поднялся занавес в Венской опере, правительство Австрии объявило о втором локдауне, начиная со вторника. Культурная жизнь Австрии снова замирает.
Постановка Черняковым "Евгения Онегина" в Вене - часть политики нового директора Венской государственной оперы Богдана Рошчича по переносу на венскую сцену получивших признание спектаклей, ранее вышедших на разных европейских сценах. На сезон 2020-21 годов запланировано аж шесть таких переносов. "Евгений Онегин" - один из них.
И тут возникает любопытное обстоятельство. Если, глядя из Москвы 2006 года, этот спектакль воспринимался как радикальный, чуждый традиции и даже скандальный, то, глядя из Вены 2020 года, он воспринимается как почти классический, плотно привязанный к музыке Чайковского, погруженный в русскую традицию и наполненный "русским духом". Особенно после невыразительной, плоской, перенасыщенной русскими клише типа водки и медвежьих шкур постановки Фалька Рихтера, которая шла в Вене последние годы.
Заметим в скобках, что и для Венской оперы "Евгений Онегин" - своего рода святыня. Но не как догма, а как знак новаторства. В 1897 году "Евгений Онегин" Чайковского стал первым спектаклем, который поставил здесь крупнейший реформатор оперного театра Густав Малер, как только стал директором Придворной оперы. Такой новой и необычной для венской сцены оперой он обозначал свой курс на обновление театра.
Конечно, и сегодня не вполне понятно, почему в постановке Чернякова молодой барин Ленский поет свою знаменитую арию "Куда, куда вы удалились", сидя в крестьянском тулупе и шапке-ушанке, а крестьянские песни в начале оперы поют за столом дамы и господа из общества. Но главные изменения, внесенные режиссером в либретто, - когда куплеты Трике вместо французика берет исполнить Ленский, а дуэль превращается в пьяную "разборку" наутро после вечеринки, - выглядят чрезвычайно убедительно. Как и доведенный до пантомимы воображаемый образ Онегина в сцене письма Татьяны, и то, как ищет свою потерянную сережку Ольга, пока Ленский прощается со своей любовью и жизнью. А пронизывающий все сцены огромный овальный стол видится как овеществленный символ общества, которое людей и соединяет, и разъединяет, когда они оказываются по противоположные его стороны, - здесь мизансцены выступают по существу графическим выражением психологических состояний героев и их отношений в каждый момент действия. Второй акт, в котором происходят ссора Онегина и Ленского на балу у Лариных и дуэль, поставлен настолько захватывающе, что после него третий, петербургский, несколько провисает.
В каком-то смысле главное достоинство режиссуры Чернякова - и явление, можно сказать, невиданное для Венской оперы (в отличие, скажем, от славящегося своей оперной режиссурой Театра-ан-дер-Вин) - это филигранная прописанность всех ролей, включая партии в хоре и статистов. И здесь необходимо поздравить занятый в этом спектакле Словацкий филармонический хор. Его привлекли участвовать в венском "Евгении Онегине", вероятно, из-за схожести славянского произношения. А получили коллектив, который, в отличие от хора Венской оперы, умеет еще и хорошо играть и двигаться на сцене.
Вообще русское произношение было на высоте у всех исполнителей - как русскоязычных, так и нерусскоязычных. И это в значительной степени заслуга концертмейстера-коуча из Большого театра Любови Орфёновой. Австралийка Николь Кар была за три дня до премьеры вызвана, чтобы заменить заболевшую молодую солистку Венской оперы Тамуну Гочашвили в партии Татьяны. И показала блестящее владение вокальным материалом во всех требуемых в этой партии тесситурах в соединении с узнаванием трепетного образа Татьяны. Для Кар это уже седьмая Татьяна в ее впечатляющей певческой карьере, что говорит еще и о том, насколько востребован "Евгений Онегин" в разных оперных театрах мира. В партии Онегина - баритон Андре Шуэн. Часто безразличная к национальности певцов программка Венской оперы сообщает, что он - представитель малочисленного ладинского народа из Южного Тироля, - стало быть, для него родные три языка: ладинский, немецкий и итальянский. Но и у него - при общей угловатости и некоторой неуклюжести - была вполне достойная русская интонация и произношение. Настоящим украшением состава стал Богдан Волков в партии Ленского - пылкий, живой, с дух захватывающим пианиссимо и яркими, но не кричащими высокими нотами. После его "Куда, куда", как и после "Письма Татьяны", зал устраивал долгую овацию с многочисленными "браво". Анна Горячёва (Ольга), Димитрий Иващенко (Гремин), Хелен Шнайдерман (Ларина) и Лариса Дядькова (Няня) составили весьма достойный ансамбль.
Некоторые в зале неизбежно вспоминали первоначальный спектакль Большого театра - для них, как и для автора этих строк, венский вечер 31 октября был и вечером памяти безвременно ушедшего Александра Ведерникова. Анатолий Руднев - врач и любитель оперы, специально приехавший в Вену на этот спектакль из Берлина - говорил в антракте, что в версии Ведерникова, сохраненной в видеозаписи, гораздо лучше ощущался симфонизм Чайковского. "Ни одному другому дирижеру не удавалось его передать", - сказал Руднев. И добавил, что его весь вечер не покидала мысль: а что сказал бы Ведерников по поводу венских исполнителей? "Не сомневаюсь, сказал бы что-нибудь ироничное", - заключил он.
Публика необыкновенно горячо приветствовала артистов - была долгая овация стоя. Люди уже знали, что им предстоит очередное расставание с любимым театром - как минимум на месяц, а на самом деле - кто знает, на сколько.
По решению правительства, которое ввело со вторника ограничительные меры, включая запрет выходить из дома с 20:00 до 6:00, закрыты также и все "досуговые учреждения". А под это определение в Австрии подпадают все театры, концертные залы, музеи, кинотеатры, танцшколы, плавательные бассейны, казино, букмекерские конторы, зоопарки и бордели.
Венская государственная опера объявила об отмене спектаклей с 3 по 30 ноября. Директор Рошчич заявил, что новый локдаун - "тяжкий удар" для коллектива театра, который напряженно работал над исполнением противоэпидемического плана, что позволило на протяжении двух месяцев выпустить три премьеры и играть спектакли для тысячи, а до середине октября и до 1200 зрителей в то время, как многие другие театры мира оставались закрытыми или открывались для совсем немногочисленной публики. При этом в театре не было официально зафиксировано ни одного случая заражения среди публики, - а через театр прошли за эти два месяца 50 тысяч человек.
"Реакция публики дает нам наибольшую мотивацию. Несмотря на закрытие, мы будем продолжать работать в том же духе, продолжать в полном объеме репетиционный процесс, чтобы быть в состоянии возобновить представления, как только это станет возможно", - говорится в заявлении Рошчича.
Госсекретарь Австрии по культуре Андреа Майер, вероятно, памятуя о проблемах, постигших ее предшественницу на этом посту, которая не смогла наладить коммуникацию с деятелями культуры во время весеннего локдауна и была вынуждена уйти в отставку, тут же распространила открытое письмо работникам искусств. В письме она признала: "Закрытие учреждений культуры - это катастрофа. Однако, оно необходимо сейчас, чтобы предотвратить еще большую катастрофу. И у меня тоже сердце истекает кровью. Однако, сейчас нужно напряжение сил всего населения, чтобы снова взять под контроль распространение вируса".
Майер заявила, что будут сформированы программы государственной помощи деятелям искусств, которые позволят австрийской индустрии культуры пережить и этот новый тяжелый этап. "Моя цель - сохранить культурный ландшафт в его полноте и разнообразии. Двери, которые сейчас закрываются, будут снова открыты", говорится в открытом письме госсекретаря по культуре.
Венская опера обещает в ближайшие дни опубликовать новую программу онлайн-показов из своего архива. Спектакль "Евгений Онегин" будет показан на сайте театра 3 ноября в 21.00 по московскому времени.
Теракт со стрельбой 2 ноября происходил в центре Вены, когда в Венской государственной опере проходил последний перед локдауном спектакль - "Сельская честь" Масканьи и "Паяцы" Леонкавалло. По окончании спектакля полиция не выпускала слушателей и артистов из Венской оперы и других театров на протяжении нескольких часов, практически до утра, из-за сохранявшейся опасности на улицах города. По словам министра внутренних дел, до ночных часов продолжалась операция по поиску подозреваемых в терроризме.