Юбилейные заметки корреспондента "Российской газеты"

Нашей газете - тридцать лет. Хороший повод для того, чтобы оглянуться назад, поразмышлять о профессии, ее прошлом, настоящем и будущем.

Большая часть моей жизни, за редкими и недолгими исключениями, прошла на улице Правды. Сначала в доме 24, где с тридцатых годов располагались едва ли не все главные газеты страны. Потом в доме по соседству, выстроенном специально для "Правды". В середине 70-х мы на эту стройку ходили в день коммунистического субботника.

Я был приглашен в "Комсомолку" сразу после университетской скамьи, совсем юным и неопытным. А когда, осмотревшись, понял, что вокруг зубры и классики, то и вовсе сник. Стало ясно, что ремеслу придется учиться заново и уйдет на это вся оставшаяся жизнь.

Так оно и вышло. Эта учеба продолжается более полувека.

***

Пятьдесят лет назад... Мы идем по улице Правды, от нашего знаменитого здания вниз к Ленинградскому проспекту. Все знакомо, каждое деревце, каждый дом. Сначала - наши правдинские владения: вот справа гастроном, где перед праздниками нам выдают продовольственные заказы с курицей, вот примыкающий к нему издательский Дворец культуры, детский сад, спорткомплекс, а дальше, внутри следующего квартала, наша поликлиника и профилакторий для типографских рабочих. Слева начинаются цеха секретного военного завода, где делают то ли ракеты, то ли самолеты.

Утро, планерка только что закончилась, мы шагаем гурьбой вниз по улице Правды, все молодые, энергичные, отмеченные печатью или таланта, или способностей - других в газету не берут. Заведующий отделом информации, заведующий отделом спорта, три корреспондента и два стажера.

Идем в Ямские бани - пить пиво. В те годы только в бане и можно было свободно выпить кружку "Жигулевского".

Все молодые, счастливые, жизнь только начинается.

Баня - вот она, за углом, прямо напротив проходной секретного завода. А если еще дальше идти по улице Правды, то справа будет Дворец культуры имени Чкалова, а слева какое-то министерство. И уже за ними - Ленинградский проспект. Наша улица - короткая, не более километра. Но она мистическая, раз ты попал сюда, то почти наверняка на всю жизнь.

Улица уютная, тихая, тупиковая. Одно плохо - метро далеко, но зато от Пушкинской площади, прямо от памятника Поэту, регулярно ходит маршрутка под номером пять. Десять минут, пятнадцать копеек - и ты на месте. А тут уже все свое - гастроном, поликлиника, бассейн, почта, столовая, баня с "Жигулевским"... Живи - не хочу.

Здесь поутру можно встретить академика Афанасьева, главного редактора "Правды". Несмотря на свою высокую должность, Виктор Григорьевич лично спускается с четвертого этажа, заходит в гастроном и берет неизменную бутылочку коньяка, которую к вечеру сам же и выпивает.

За обедом в издательской столовой, которая находится прямо над гастрономом, можно увидеть маститого писателя Бориса Полевого, автора "Повести о настоящем человеке", который приходит сюда во главе своей команды журнала "Юность", где он - главный редактор.

В банном буфете сдувает пену с пива знаменитый фельетонист Шатуновский в компании с Кукрыниксами. А в поликлинике в очереди к врачу сидит грустный краснолицый Аджубей, некогда всесильный зять Хрущева, главный редактор "Комсомолки" и "Известий", а ныне опальный, сосланный на скромную должность корреспондента в журнал "Советский Союз".

Улица названа не в честь правды, а в честь главной партийной газеты. Самой правды здесь не больше, чем на остальных улицах Москвы и остальной страны. Но это наш дом, мы проводим здесь пять дней в неделю - с утра до поздней ночи.

Несколько раз я делал попытки уйти от Правды, поменять адрес работы. Но в итоге всегда опять оказывался именно здесь. Сначала была "Комсомолка", потом "Правда", сейчас - "Российская газета".

Конечно, теперь это уже совсем другая улица. То старое здание под номером 24 после пожара, случившегося четырнадцать лет назад, стоит брошенное, пустое.

Типографский комплекс, где печатались газеты и журналы, наполовину снесен, а оставшиеся строения оккупированы разными коммерческими структурами - от массажных салонов и борделей до банков и автодромов. Секретный завод стал офисным центром. На месте гастронома и детского сада - рестораны. Издательский спорткомплекс отдан частникам под фитнес. Давно нет Ямских бань и дворцов культуры, зато призывно сверкают огнями всякие завлекательно-развлекательные заведения.

То есть жить стало веселее. Но не факт, что правды и справедливости стало больше.

Теперь молодые корреспонденты и стажеры если и идут гурьбой оттянуться после утренней планерки, то в суши-бар или ресторан средиземноморской кухни.

Все изменилось.

Тот бывший зав. отделом информации вырос в большого начальника, такого большого, что к нему одно время даже приставили охрану из офицеров ФСО.

Один из тех стажеров стал олигархом и давно покинул пределы России на собственном самолете. А кого-то уже и нет на белом свете.

***

"Хорошо пишет не тот, кто хорошо пишет, а тот, кто хорошо думает", - говорил один из классиков моей молодости. Но чтобы самостоятельно думать, а не повторять вслед за начальством конъюнктурные истины, надо вначале стать свободным человеком - это обязательное условие для хорошего журналиста и желательное условие для порядочного гражданина.

Увы, быть свободным даже в стране победившей рыночной экономики - дело непростое. Так уж устроен этот мир: все мы зависимы - от властей, от непосредственного начальства, собственников и учредителей, гонораров, банковских кредитов, погоды, жен и любовниц, врачей, жэковских слесарей...

Проблема выбора постоянно встает перед каждым из нас. Так уж устроена эта чертова жизнь: хочешь чего-то в ней добиться, значит, умей, когда надо, отступить, пойти на компромисс. Но где та черта, за которую переходить нельзя? За которой - явная подлость, грязь, предательство. Каждый определяет ее сам - в соответствии со своими нравственными установками. В этом смысле ничего не изменилось и не изменится никогда, каким бы ни был социальный климат.

Мне повезло с учителями на улице Правды. Никто из них не читал лекций, не проводил назидательных бесед. Но само их присутствие рядом - в соседних комнатах, на планерках и летучках, на полосах одной газеты - требовало сверять именно по ним градус своих писаний и ответственность своих поступков.

***

Сейчас мой дом снова на улице Правды. Заколдованный круг? Судьба? Или, быть может, тот самый случай, когда ты все время в поисках этой самой Правды?

Я согласен с тем, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Ну а если ты и не выходил из этой стремнины, завораживающей, кипящей, с перекатами и порогами, без тихих заводей, за каждым изгибом - новые открытия, яркие судьбы, проблемы, беды и победы.

Наверное, все-таки судьба. И грех жаловаться - на редкость счастливая.

Мой старший товарищ в профессии, великий журналист и остроумец Ярослав Голованов как-то на ходу обронил: "Все газеты пахнут одинаково. До того, как начинаешь их читать". Сказано давно, кажется, еще в советские времена, но как актуально звучит именно сейчас.

Все газеты одинаково пахнут типографской краской, однако если приступить к чтению некоторых из них, то иной раз трудно бывает сдержать рвотный рефлекс. И вовсе не от краски - от тех букв, которыми написаны заметки.

Увы, обретенная нами свобода слова с каких-то пор стала оборачиваться крахом профессии. Не все выдержали искушение рынком, иначе говоря, соблазном за деньги продавать свою совесть, свой талант (если он есть), свою гражданскую позицию. Да, тому, кто продался, живется сытнее, чем наивным донкихотам. Но не факт, что счастливее. За все в этой жизни приходится платить. И за сделки с совестью - тоже.

Газета, в которой я работаю и у которой сегодня юбилей, остается островом качественной журналистики - это я повторяю вслед за многими авторитетными людьми нашей страны (для доказательства отсылаю на сайт www.rg.ru, где сегодня много поздравлений в адрес "РГ"). Хотел написать "оплотом", но, пожалуй, это будет перебор. Оплот - значит, неприступная крепость, твердыня, стены со рвом. Моя же газета если и сражается, то без фанатизма и крови. Если и отстаивает какие-то позиции, то - интеллигентно, мягко, без скудоумной назидательности, зато с явным желанием пробудить мысль, отстоять справедливость, воспитать доброту.

Да, мы уже не "четвертая власть", и в кадровых рейтингах профессия "журналист" теперь не занимает верхние строчки. Но, клянусь, не знаю, как бы поступил, доведись начать все с нуля.

Как и полвека назад, я каждый раз с волнением вхожу в дом на улице Правды. Здесь мои друзья, коллеги, здесь я снова ощущаю себя тем мальчишкой, который когда-то приехал с Урала покорять Москву.

Наша улица теперь не тупиковая. А куда она ведет - это вопрос, на который каждый пусть отвечает сам.

Жизнь продолжается.