В тюменский приют попала не говорящая по-русски старушка из Молдавии

На прошлой неделе журналисты, уставшие писать про коронавирус, не на шутку разволновались: в центр помощи "Милосердие" на улице Коммунистической, 70 привезли нового жильца, вернее, жилицу.

Вроде ничего экстраординарного: Андрей Якунин практически ежедневно дает временный кров и стол нуждающимся. Но тут другое дело: невысокого роста бабулечка мало того что не имеет документов, так еще не говорит и не понимает по-русски, зато довольно бойко сыплет словами то ли на молдавском, то ли на румынском языке и абсолютно уверена, что находится не в России. Наладить контакт через google-переводчик специалист по социальной работе Ольга Трепетён не смогла - программа не распознает диалект. Правда, через переводчика реального, а им стал член ассоциации молдаван Тюменской области Иван Ткаченко, удалось выяснить, что Евдокия Александровна Ковальчук действительно из Молдавии, но как попала в Западную Сибирь, объяснить затрудняется.

Эта история, как, впрочем, и другие про людей без паспорта, сродни уравнению со многими неизвестными, которое команде Якунина нужно решить во что бы то ни стало и желательно поскорей.

- Бабушка Евдокия, так мы ее зовем, рассказала Ивану, что родилась в январе 1954 года, имеет четыре класса образования, была замужем за трактористом Константином, родила трех детей, в Молдавии работала в совхозе, - делится информацией Ольга Трепетён. - Вспомнила, как ее вывезли из родного села Буцуми, отобрали и сожгли документы и заставили попрошайничать. Более того, она уверена, что сбежала из трудового рабства на Украину.

В "Милосердии" недоумевают: как 66-летней женщине удалось без документов пересечь как минимум две границы, как она очутилась в Ялуторовске, откуда бабушку привезли в Тюмень, почему, в отличие от других скитальцев, выглядит не запущенной, а опрятной?

- Я, конечно, допускаю, что Евдокия может страдать психическим расстройством, - берет слово Андрей Якунин. - Если ее родственники отыщутся и будут готовы принять потерявшуюся - это один сценарий развития событий. Если окажется, что она вовсе не гражданка Молдовы, а, допустим, бродит по свету со времен распада Советского Союза, - совсем другой, и, видимо, коротать дни ей придется в Тюмени. Чтобы обеспечить бабуле место в интернате, необходимо сначала проверить ее слова, оформить документы, назначить социальные выплаты.

Якунину удалось выстроить цепочку от пребывания подопечных в пункте обогрева до получения профессиональных навыков

По словам Андрея, с похожей ситуацией в центре сталкивались два года назад:

- Из тюрьмы вышел мужчина. Документов нет. Запущенная онкология. Родина, если не ошибаюсь, - Киргизия, где его отказались принять. Привезли к нам. Тут он и умер.

Трагедия. У бабушки Евдокии, надеемся, все сложится по-другому.

"Милосердие" не курорт и не гостиница для бездомных. Вообще, это пункт временного проживания, где помогают восстановить утраченные родственные связи и документы, оказывают содействие в трудоустройстве и получении медпомощи, оформляют инвалидность и пенсию, выбивают путевку в дом-интернат, направляют на программы реабилитации и социализации.

Забот, одним словом, у руководителя и его помощников с лихвой. Как в притче про тех, кто собирает с берега выброшенные волной морские звезды, чтоб вернуть их обратно в привычную стихию… Такой работой не занимаются по часам с перерывом на обед и полдник, в этом котле варятся постоянно, а если придерживаться других принципов, лучше и не браться вовсе.

Андрей Якунин, многодетный отец с дипломом психиатра-нарколога, на связи каждую минуту, в филиалах "Милосердия" - каждый день (чего стоят шесть недель карантина, когда в центре выявили коронавирусный очаг!). Если на улице Коммунистической в основном живут бомжи, то в "Новой надежде" на Лесобазе - молодые мамочки в кризисном состоянии и женщины в возрасте, в "Андреевской слободе" на Воронинских горках - согласившиеся на серьезную реабилитацию тюменцы. Здесь же они, кстати, осваивают ремесла в швейной, сувенирной, обувной мастерских. Якунину удалось выстроить непрерывную цепочку от пребывания в пункте обогрева до получения каких-никаких профессиональных навыков, чтоб, так сказать, не поддерживать у подопечных иждивенческие настроения.

- Сами видите, какой у нас контингент, - замечает собеседник. - Кто-то приходит сам, кого-то доставляет полиция или привозят из больниц. Из колоний перед освобождением начинают писать, потому что податься некуда. Мужчин больше. Женщины лучше к жизни приспосабливаются.

Зима по календарю еще не началась, а "Милосердие" переполнено, как в самые холодные месяцы, ведь интернаты временно не принимают новых жильцов из-за ограничений. Даже пункт обогрева используют как обсерватор: вновь прибывших две недели держат там и уже после переводят в капитальное здание. Сейчас в центре числится 140 постояльцев. Места для 96 человек оплачивает бюджет (в первую волну пандемии, правда, "квоту" подняли до 120), средства на остальных жертвуют благотворители. Какие-то суммы приносят грантовые конкурсы для НКО, но и перечень трат - внушительный: паллиативная помощь "Милосердию" финансируется через соцстрах, доврачебная и основная - нет, как и проживание в арендуемых гостиницах, обновление материально-технической базы… Поэтому помощь общественники принимают любую (денег, вещей и продуктов много не бывает) и искренне радуются, когда трагичная поначалу история обретает счастливый финал. На днях, например, в Тобольск к дочери вернулся выпускник "Андреевской слободы" Артемий. Он прошел курс реабилитации, восстановил отношения с родными и собирается выйти на работу.

Кстати

За три года через центр "Милосердие" прошло 600 человек, а через пункт обогрева, открытый при нем, за первый год работы - более тысячи.