Лев Якобсон рассказал о том, как общество реагирует на трудности

В сентябре-октябре нынешнего года Высшая школа экономики в третий раз опросила 6000 респондентов, чтобы выявить доминанты социального самочувствия россиян. Нетрудно догадаться, что исследование, проведенное на фоне массовой фрустрации, продемонстрировало ощутимые сдвиги в настроениях. Известно, что люди реагируют на фрустрацию по-разному: депрессия, агрессия, растерянность, собранность, претензии к себе или другим, капитуляция, эффективный ответ... Масштабы опроса позволяют разбираться в деталях, типологизировать сдвиги. Однако это в основном дело будущего, но кое-что бросается в глаза сразу.

Каковы доминирующие представления о том, кому государство должно обеспечивать нормальный уровень жизни? Оговорюсь, что в опросе намеренно не конкретизировалось понимание нормы, чтобы несхожесть конкретных запросов не заслонила общих представлений о социальной роли государства. В 2018 г. наиболее популярным оказалось суждение, согласно которому государство должно гарантировать только минимальный уровень благосостояния всем гражданам, а нормальный уровень жизни люди должны обеспечивать себе сами. В проведенном тогда опросе так сочли 31% респондентов, но в 2020 г. доля сторонников этой точки зрения уменьшилась почти вдвое - до 18%. На первое место (40%) вышел ответ, в соответствии с которым государство должно обеспечить нормальный уровень жизни всем людям, которые временно попали в трудную жизненную ситуацию (в 2018 г. за это высказались 27% респондентов).

Можно усмотреть в сдвиге дрейф от примитивно понимаемого либерализма, который ассоциируется с минимумом социальных обязательств государства. Однако в нашей стране такая позиция никогда не привлекала массовых симпатий. Как в 2018-м, так и в 2020 г. лишь 2-3% респондентов опроса, о котором идет речь, высказывались за то, чтобы люди обеспечивали себе нормальную жизнь без какого-либо вмешательства государства.

Рост численности тех, кто призывает заботиться о попавших в трудные жизненные ситуации (болезни, потеря работы и т.п.), нетрудно объяснить личными озабоченностями людей, прежде благополучных. Они стали чаще нести тяжелые потери или, по крайней мере, соотносить их с собственной судьбой. Это, несомненно, верно, но значимы сопряжения такого сдвига настроений с другими. Усилились ли в целом эгоцентризм, разобщенность, настрой на "своя рубашка ближе к телу"? Свелся ли сдвиг к безоглядной эскалации требований к государству? Многое прояснят детали, о перспективе углубленного анализа которых упомянул. Тем не менее уже сейчас есть основания констатировать во многом обнадеживающий и ответственный отклик общества на трудности.

Опрос позволил, помимо прочего, оценить меру готовности респондентов, условно говоря, войти в положение государства, проявить понимание его трудностей. Разумеется, вопрос, задававшийся не только в 2020, но и в 2018 и 2016 годах, звучал иначе. Предлагалось высказаться о взаимных обязательствах государства и граждан. Ожидаемо малой и стабильной (7-8%) оказалась доля тех, по мнению которых, "государство дало нам все, никто не вправе ожидать от него еще чего-то". За четыре года с 8% до 6% уменьшилась доля тех, кто явно сочувствует государству, соглашаясь, что оно "сейчас в таком положении, что мы должны ему помочь, даже идя на какие-то жертвы". Однако одновременно с 31% до 24% снизилась доля полагающих, что "государство дает нам так мало, что мы ему ничем не обязаны". Преобладающей стала позиция, в соответствии с которой "государство дает нам немало, но можно требовать и большего". В 2016 г. ее придерживались 29% опрошенных, то есть чуть меньше, чем предыдущей. А в 2020 г. с ней согласились 34% респондентов. В то же время с 18% до 23% увеличилась доля тех, кто считает нужным "заставить государство служить нашим интересам".

Есть отклик на предпринимаемые усилия. Есть несомненное ощущение их недостаточности

Таким образом, доминирующие настроения одинаково далеки от, говоря словами ушедшего классика, банального "одобрямса" или "осуждамса" государства. Есть отклик на предпринимаемые усилия. Есть несомненное ощущение их недостаточности. Есть определенная готовность к встречному движению, опора на которую соответствовала бы интересам обеих сторон. Есть, наконец, понимание желательности совместных действий, о чем говорят материалы другого недавнего опроса НИУ ВШЭ. В нем, в частности, выяснялось, кто, по мнению россиян, должен оказывать и фактически оказывает помощь людям в условиях самоизоляции. Типична позиция, в соответствии с которой помогать должны как государственные учреждения и социальные службы, так и волонтеры, благотворительные организации и др. Волонтеров в этой связи упоминали лишь в полтора раза реже, чем государственные учреждения. Иное дело, что, по мнению респондентов, ожидания в отношении волонтеров оправдывались полнее, чем в отношении государственных структур, как, впрочем, и благотворительных организаций. Этому есть объяснение, в том числе связанное с тем, что попадало в СМИ.

Однако важнее сказать о другом: пандемия и кризис не привели к преобладанию эгоцентризма и сугубо патерналистских настроений. В обществе скорее усилилась солидарность, настрой на активность в решении насущных проблем. Новый опрос дает основания считать, что несмотря на кризисную ситуацию (или благодаря ей?) повысилась также готовность граждан к взаимопониманию с государством, что вовсе не исключает усиления требований к нему.