Мама Левона с раннего детства учила сына музыке, в мастерской у папы он встречал самых разных людей, в том числе великую Изабеллу Даниловну Юрьеву, даже не мечтая о том, что когда-нибудь будет вместе с ней выступать на сцене.
Он вышел на сцену в качестве аккомпаниатора в 18 лет по чистой случайности. Неожиданно перед концертом необычайно популярного на рубеже 1950-1960-х годов тенора Михаила Александровича, заболел Наум Вальтер, известный концертмейстер, солист Всесоюзного радио. И Леонтий Оганезов его заменил. Тогда еще никто не знал, что он выбрал свою судьбу.
Как все начинающие музыканты - и в Центральной музыкальной школе при Московской консерватории, и в училище имени Ипполитова-Иванова, - он мечтал быть солирующим пианистом. Его мощный талант признавали все. Когда в 1967 году он окончил Московскую консерваторию по классу фортепиано, его яркий музыкальный темперамент, пианистическая виртуозность, поразительная при строении его руки, мягко говоря, с не самыми длинными пальцами на свете, открывали Леонтию Оганезову многие творческие возможности. Но к тому времени он уже был признанным концертмейстером, аккомпаниатором, которого любили за безупречный музыкальный вкус, артистизм и поразительную творческую интуицию, которая выручала его в самых сложных случаях.
Слово "аккомпаниатор" обозначает музыканта-инструменталиста, который сопровождает солирующего певца или исполнителя. Оно этимологически восходит к словам "спутник", "товарищ". Левон Оганезов был таким спутником и товарищем для многих артистов, - Изабеллы Юрьевой и Клавдии Шульженко, Марка Бернеса и Иосифа Кобзона, Андрея Миронова и Владимира Винокура, Валентины Толкуновой и Ларисы Голубкиной... При его пианистическом даре, фундаментальном владении русской и мировой классической музыкой, выдающемся таланте импровизатора он находит особую радость в том, чтобы создать максимально комфортные условия для солиста, вне зависимости от его возраста и положения в мире эстрады.
Левон удивительным образом соединил в своем искусстве тайны двух выдающихся аккомпаниаторов советской эстрады - Давида Владимировича Ашкенази, который работал еще с Вадимом Козиным и Александром Вертинским, и Бориса Яковлевича Мандруса, прославившегося своими выступлениями с Екатериной Николаевной Юровской, пожалуй, самой популярной эстрадной исполнительницей 1920-1930-х годов. Они оба в разные годы сотрудничали с К. И. Шульженко. Виртуозный аккомпанемент Д. Ашкенази нередко становился почти равноправной музыкальной партией, и именно поэтому Изабелла Юрьева просила Левона "не играть, как Ашкенази". Б. Мандрус, удивительно глубокий музыкант и композитор, словно растворялся в певце, сохраняя при этом свою артистическую индивидуальность. Один из "коронных" номеров Левы Оганезова - демонстрация различий исполнительской манеры Д. Ашкенази и Б. Мандруса, пародийная и уважительная одновременно. И это тоже отличает Левона - при замечательном остроумии человеческом и музыкальном - он незлобив и доброжелателен.
Мне посчастливилось ощущать все это на протяжении почти десяти лет, когда мы вместе с ним и Леной Перовой были соведущими в телевизионном проекте "Жизнь прекрасна". Левон с музыкантами своего ансамбля самым трепетным образом работал как с Иосифом Кобзоном или Людмилой Гурченко, так и с начинающими в ту пору Полиной Гагариной или ребятами из группы "Кватро". Именно благодаря ему все подумали, что я действительно умею петь. Все, кроме его и меня, разумеется. Сама идея этой программы принадлежала Левону. На дне рождения Владимира Спивакова, с которым он учился в ЦМШ, он сказал, что ему скучно без телевидения, - к тому времени перестали выходить "Белый попугай" и "Добрый вечер с Игорем Угольниковым". И тогда в застолье он поделился замыслом программы про песни ХХ века, которые будут петь и в наступившем третьем тысячелетии. Мы Андреем Козловым увлеклись этой идеей, и, как говорит Пеликан в оперетте И. Кальмана "Принцесса цирка", что выросло, то выросло. Именно тогда понял, почему с Левоном хотели работать выдающиеся певцы с самыми разными, в том числе и непростыми характерами. Он уникальный партнер, готовый к творческому самопожертвованию, если надо выручить товарища. Его вряд ли бы взяли на актерский факультет, но он ухитрился превратить недостатки дикции в те комедийные краски, которые делают его заметным на эстраде и на телевидении. Неслучайно он разыгрывал целые эстрадные представления с Андреем Мироновым и Владимиром Винокуром. Неслучайно, А. Миронов пригласил Левона на роль пианиста в спектакль "Прощай, конферансье!" по пьесе Горина.
Он безропотно пришел на помощь в 2010-м, когда мы задумали сочинить историю, основанную на советской и американской музыке 30-х годов ХХ века. Конечно, мы пришли за советом именно к Левону Оганезову, - к кому же еще?
Он всегда заражает энергией творчества и жаждой жизни. Именно поэтому, дорогой Леонтий Саркисович, Левон, Лева, пожалуйста, живи долго. Это важно не только для тебя, но и для всех нас.