Мирза Геловани: Не знаю почему, но я очень боюсь за себя. Боюсь оказаться забытым всеми
Много лет земляки поэта просят власти перенести прах Мирзы Геловани на родину, считая, что поэт такого масштаба, да еще герой войны, должен покоиться в пантеоне писателей и общественных деятелей Грузии на склоне горы Мтацминда.
Это событие должно было состояться еще в 2015 году, к 70-летию Победы.
Но как с печалью сообщили нам из Тбилиси, из "Всегрузинского Общества Руставели", "спонсора на это благородное дело не нашлось...".
Мирза Гедеонович Геловани родился 2 марта 1917 года в селе Накалакари у подножия Тианетских гор.
Его первые стихи, появившиеся в печати, когда автору было восемнадцать лет, привлекли внимание великого Галактиона Табидзе.
Мирза окончил Тианетский педагогический техникум, работал в школе, а потом корректором в тбилисском издательстве "Сабчота Мцерали".
Был призван в армию в октябре 1939 года. Окончил танковое училище. Дослужился до комбата.
И на фронте продолжал писать стихи. Сохранилось 37 его военных стихотворений.
Мирза погиб на третий день операции "Багратион", 26 июня 1944 года, при форсировании Западной Двины.
Похоронен он был в лесу, у села Нижнее Кривино.
Позднее прах героя был перенесен в братскую могилу близ села Санники Витебской области в Белоруссии.
Сентябрь 1940
Не знаю почему, но я очень боюсь за себя. Боюсь оказаться забытым всеми. Я много хотел и много могу сделать, но не знаю как. Вдруг моя судьба здесь продлится... Меня устанут ждать в Грузии, и я сам устану ждать. Вот и 24 уже исполняется. Это достаточно большой возраст, а я еще ничего не успел сделать.
Июнь 1941
Прежде всего хочу попросить у вас прощения за все те огорчения, которые вам доставил. За все те ошибки, которые так часто совершал. Война началась. Я давно знал, что она начнется.
...Мама, как я благодарен вам за то, что вы привили мне любовь к оружию с детства. Любовь к оружию, правде и мужеству.
Грузинские матери всегда без слез провожали сыновей на верную смерть, потому что смерть за Родину не нуждается в слезах.
Через несколько часов ухожу. Сотни тысяч юношей уже успели погибнуть, и их кровь зовет меня в бой.
31 августа 1941
Прекрасный народ русские! Иду на фронт или возвращаюсь с фронта - всегда встречают с удивительным радушием. Молоко, мед и горячий чай у нас всегда есть. Я уже познакомился с Россией и рад, что она так хороша. В маленьких прифронтовых деревушках у меня уже есть хорошие знакомые. Встречая и провожая меня, они говорят: "Да хранит тебя Бог, сынок!" Осенив меня крестом, просят не забывать их.
2 апреля 1942
Видите, мама, как затянулась наша разлука. Годы идут. И будущее очень неясно, хотя я верю, что вернусь вместе с победившей армией и вновь почувствую себя около вас маленьким мальчиком. Все же кто знает, когда все это произойдет!
31 октября 1943
Дорогие родители! Часто вспоминаю вас. Сегодня говорил с товарищами о доме, о том, что пришлось оставить...
Порой приходят детские чувства, вернее, воспоминания о пережитом в детстве, и утешают меня. Перед глазами встают знакомые пейзажи и картины детства, властно вошедшие в сердце, заполнившие его и оставшиеся там навсегда. Мне трудно писать вам письма, потому что они беспокоят меня и пробуждают множество воспоминаний. Сегодня вечером в душе было неспокойно. Какое-то странное чувство тревожно завладело мной этим вечером.
Лето 1944
Почему не напечатали моих стихов, неужели они недостаточно искренни?
Сегодня дождливый день. Обычный белорусский дождливый день. Дождь моросит беспрерывно, и мне кажется, что он идет нарочно, чтобы разозлить людей. Так происходит иногда и в душах людских, начнется непрерывный дождь, моросит, моросит, моросит...
В моем сердце нет дождя. Только боль в моем сердце от того, что в Грузии забыли меня именно те, на кого я надеялся и в кого верил. Доброго им пути!
***
Ты не пиши мне, что расцвел миндаль,
Что над Мтацминдой небо, как атлас,
Что Грузии приветливая даль
Согрета солнцем ласковым сейчас.
Что Ортачала, как и ты, с утра
Надела платье из степных цветов
И что вздыхает гордая Кура,
Когда Метехи видит средь садов.
С огнем я этой ночью воевал,
И все казалось мне в дыму атак,
Что за спиной Тбилиси мой стоял
И так смотрел! И улыбался так!
А в Ортачала расцветал миндаль,
Диск солнца плыл по черепицам крыш,
И ты пришла. И только было жаль,
Что вдалеке, любимая, стоишь.
Ты не пиши…Ведь знаю я и сам,
Что весь в цветах лежит проспект Шота
И кто-то ходит ночью по полям,
Их одевая в летние цвета.
И знаю, знаю, что сиянье дня
Хранишь ты в сердце трепетном своем,
И если пуля обойдет меня,
И если весны встретим мы вдвоем,
Тогда скажу я то, о чем молчал:
Что я навек пришел к глазам твоим,
А тот, кто солнце в битве отстоял,
Имеет право любоваться им.
Перевод Ю. Полухина
1943
***
Меня умчала тряская теплушка,
А вы вдали остались на заре…
Но помню я печальную улыбку
И волосы, что листья в сентябре.
Я обещал, что возвращусь,
Что с фронта
Меня вернет к вам
Глаз печальных власть,
Но эти дни осенние, как воры,
клятву собираются украсть.
И если сердце встретит пулю вражью
И упаду вперед я, как бежал,
Уж вы меня простите, да, простите,
Что не пришел и слова не сдержал.
1942
Перевод Ю. Полухина
Жди меня
К тебе вернусь я поздно или рано,
Развею и туманы, и дожди,
Своей улыбкой залечу все раны,
Ты только жди меня, родная, жди.
Я соберу друзей легко и скоро,
Их выстрелы с ветвей стряхнут росу.
Сниму я небо, раскачаю горы
И в дар тебе, родная, принесу.
И ты услышишь медленные песни
Своих подружек, названых сестер,
О юности, что скрылась в поднебесье,
О витязе, к тебе пришедшем с гор.
Зурна начнет твою улыбку славить,
Ей басом отзовется барабан,
И каждый, кто придет тебя поздравить,
От знойного маджари будет пьян.
…На скатерти небес я справлю свадьбу.
Но чтоб ее не омрачила ложь,
Мне лишь одно вдали хотелось знать бы,
Что ты меня не уставая ждешь.
Перевод Ю. Полухина
1942