"На скатерти небес я справлю свадьбу..."
Много лет земляки поэта просят власти перенести прах Мирзы Геловани на родину, считая, что поэт такого масштаба, да еще герой войны, должен покоиться в пантеоне писателей и общественных деятелей Грузии на склоне горы Мтацминда.
Это событие должно было состояться еще в 2015 году, к 70-летию Победы.
Но как с печалью сообщили нам из Тбилиси, из "Всегрузинского Общества Руставели", "спонсора на это благородное дело не нашлось...".
Мирза Гедеонович Геловани родился 2 марта 1917 года в селе Накалакари у подножия Тианетских гор.
Его первые стихи, появившиеся в печати, когда автору было восемнадцать лет, привлекли внимание великого Галактиона Табидзе.
Мирза окончил Тианетский педагогический техникум, работал в школе, а потом корректором в тбилисском издательстве "Сабчота Мцерали".
Был призван в армию в октябре 1939 года. Окончил танковое училище. Дослужился до комбата.
И на фронте продолжал писать стихи. Сохранилось 37 его военных стихотворений.
Мирза погиб на третий день операции "Багратион", 26 июня 1944 года, при форсировании Западной Двины.
Похоронен он был в лесу, у села Нижнее Кривино.
Позднее прах героя был перенесен в братскую могилу близ села Санники Витебской области в Белоруссии.
Сентябрь 1940
Не знаю почему, но я очень боюсь за себя. Боюсь оказаться забытым всеми. Я много хотел и много могу сделать, но не знаю как. Вдруг моя судьба здесь продлится... Меня устанут ждать в Грузии, и я сам устану ждать. Вот и 24 уже исполняется. Это достаточно большой возраст, а я еще ничего не успел сделать.
Июнь 1941
Прежде всего хочу попросить у вас прощения за все те огорчения, которые вам доставил. За все те ошибки, которые так часто совершал. Война началась. Я давно знал, что она начнется.
...Мама, как я благодарен вам за то, что вы привили мне любовь к оружию с детства. Любовь к оружию, правде и мужеству.
Грузинские матери всегда без слез провожали сыновей на верную смерть, потому что смерть за Родину не нуждается в слезах.
Через несколько часов ухожу. Сотни тысяч юношей уже успели погибнуть, и их кровь зовет меня в бой.
31 августа 1941
Прекрасный народ русские! Иду на фронт или возвращаюсь с фронта - всегда встречают с удивительным радушием. Молоко, мед и горячий чай у нас всегда есть. Я уже познакомился с Россией и рад, что она так хороша. В маленьких прифронтовых деревушках у меня уже есть хорошие знакомые. Встречая и провожая меня, они говорят: "Да хранит тебя Бог, сынок!" Осенив меня крестом, просят не забывать их.
2 апреля 1942
Видите, мама, как затянулась наша разлука. Годы идут. И будущее очень неясно, хотя я верю, что вернусь вместе с победившей армией и вновь почувствую себя около вас маленьким мальчиком. Все же кто знает, когда все это произойдет!
31 октября 1943
Дорогие родители! Часто вспоминаю вас. Сегодня говорил с товарищами о доме, о том, что пришлось оставить...
Порой приходят детские чувства, вернее, воспоминания о пережитом в детстве, и утешают меня. Перед глазами встают знакомые пейзажи и картины детства, властно вошедшие в сердце, заполнившие его и оставшиеся там навсегда. Мне трудно писать вам письма, потому что они беспокоят меня и пробуждают множество воспоминаний. Сегодня вечером в душе было неспокойно. Какое-то странное чувство тревожно завладело мной этим вечером.
Лето 1944
Почему не напечатали моих стихов, неужели они недостаточно искренни?
Сегодня дождливый день. Обычный белорусский дождливый день. Дождь моросит беспрерывно, и мне кажется, что он идет нарочно, чтобы разозлить людей. Так происходит иногда и в душах людских, начнется непрерывный дождь, моросит, моросит, моросит...
В моем сердце нет дождя. Только боль в моем сердце от того, что в Грузии забыли меня именно те, на кого я надеялся и в кого верил. Доброго им пути!
***
Ты не пиши мне, что расцвел миндаль,
Что над Мтацминдой небо, как атлас,
Что Грузии приветливая даль
Согрета солнцем ласковым сейчас.
Что Ортачала, как и ты, с утра
Надела платье из степных цветов
И что вздыхает гордая Кура,
Когда Метехи видит средь садов.
С огнем я этой ночью воевал,
И все казалось мне в дыму атак,
Что за спиной Тбилиси мой стоял
И так смотрел! И улыбался так!
А в Ортачала расцветал миндаль,
Диск солнца плыл по черепицам крыш,
И ты пришла. И только было жаль,
Что вдалеке, любимая, стоишь.
Ты не пиши…Ведь знаю я и сам,
Что весь в цветах лежит проспект Шота
И кто-то ходит ночью по полям,
Их одевая в летние цвета.
И знаю, знаю, что сиянье дня
Хранишь ты в сердце трепетном своем,
И если пуля обойдет меня,
И если весны встретим мы вдвоем,
Тогда скажу я то, о чем молчал:
Что я навек пришел к глазам твоим,
А тот, кто солнце в битве отстоял,
Имеет право любоваться им.
Перевод Ю. Полухина
1943
***
Меня умчала тряская теплушка,
А вы вдали остались на заре…
Но помню я печальную улыбку
И волосы, что листья в сентябре.
Я обещал, что возвращусь,
Что с фронта
Меня вернет к вам
Глаз печальных власть,
Но эти дни осенние, как воры,
клятву собираются украсть.
И если сердце встретит пулю вражью
И упаду вперед я, как бежал,
Уж вы меня простите, да, простите,
Что не пришел и слова не сдержал.
1942
Перевод Ю. Полухина
Жди меня
К тебе вернусь я поздно или рано,
Развею и туманы, и дожди,
Своей улыбкой залечу все раны,
Ты только жди меня, родная, жди.
Я соберу друзей легко и скоро,
Их выстрелы с ветвей стряхнут росу.
Сниму я небо, раскачаю горы
И в дар тебе, родная, принесу.
И ты услышишь медленные песни
Своих подружек, названых сестер,
О юности, что скрылась в поднебесье,
О витязе, к тебе пришедшем с гор.
Зурна начнет твою улыбку славить,
Ей басом отзовется барабан,
И каждый, кто придет тебя поздравить,
От знойного маджари будет пьян.
…На скатерти небес я справлю свадьбу.
Но чтоб ее не омрачила ложь,
Мне лишь одно вдали хотелось знать бы,
Что ты меня не уставая ждешь.
Перевод Ю. Полухина
1942