Такую невольную честь он, безусловно, заслужил, но до нее не дожил. Друзья и близкие простились с ним два месяца назад. А в субботу, 23 января, собрались на платформе ZOOM, чтобы в день юбилея воздать должное памяти и заслугам талантливого ученого, президента РАН в 2013-2017 годах Владимира Евгеньевича Фортова.
У руля Российской академии наук физик-экспериментатор Фортов оказался в самый драматичный, переломный момент. "Такого разворота на 180 градусов не было за всю историю академической науки не только в нашей стране, но, пожалуй, и в мире, - констатировал он на "Деловом завтраке" в "РГ". - Не было такого, чтобы отбирали и разом переводили куда-то все научные институты".
Но даже в этих кардинально изменившихся условиях Владимир Фортов на всех уровнях отстаивал свое понимание того, как в свободной стране должна развиваться наука. "В центре всей академической системы должен находиться сильный, творческий ученый - тот, кто реально делает науку, а не администраторы и бюрократы, забывшие, когда они в последний раз написали научную статью или сделали доклад. У нас же нередко все наоборот. Это напоминает систему Птолемея, который в центр поместил Землю, а вокруг нее вращалось Солнце. Так вот, Солнцем должен быть активно работающий ученый - талант, а все остальные должны "вращаться" вокруг него, помогая, а не мешая творить".
Анатолий Бучаченко, академик РАН:
Фортов был красивым человеком. Он был красив внешне: высокий, спортивно-фигурный, сдержан в жестах, не суетлив в движениях...
Он был красив своей речью: она была всегда содержательной, четко аргументированной. Избегал в своих публичных выступлениях пустоты, умел говорить и сдержанно, и страстно. Умел шутить без пошлости.
Он был красив в мышлении - логичном, сочетающем глубину понимания с широтой предметности. Изумляли безразмерная емкость его ума, стремительность мышления и восхитительная легкость оперативной связи - умение извлечь из памяти нужное в нужный момент...
Он был честолюбив. Это прекрасное качество - генетический мотор творчества. Это стремление быть выше, сделать лучше, поднять себя на уровень тех, кто выше. И это не надо путать с тщеславием - отвратительным свойством людей опускать других, чтобы самому казаться на мнимом возвышении. Фортов брезгливо относился к высокомерию и высокомерным людям, каких много не только во власти.
Занимая высокие посты, он не "бронзовел", никогда не забывал: ты значишь только то, что есть на самом деле. В общении с властью он никогда не терял достоинства, того, что именуют лицом. Есть умная шутка: он никогда не терял лица, потому что никогда не снимал маску. Это не о Фортове - он никогда не носил маску, он был открытым и абсолютно лишенным лицемерия. Он исповедовал простые правила жизни: держать тело в здоровье, ум в ясности, душу в чистоте.
Он был великим человеком. И не только в науке, что абсолютно, бесспорно и признанно. Наука была его жизнью, судьбой. Он велик нравственно. Он имел талант вдохновлять, поднимать, воодушевлять. И делал это бескорыстно, легко и щедро. И это линия его великих предшественников - Н.Н. Семенова, Ф.И. Дубовицкого, Я.Б. Зельдовича; все они относились к молодому Фортову с огромной симпатией, поощряя и вдохновляя его талант.
Сказанное выше ему теперь не нужно. Это нужно нам - держать его образ в памяти и передавать эту память идущим вслед. И быть благодарным судьбе, которая позволила нам иметь подарок - быть его современником и знать его.
Роберт Сурис, академик РАН:
- Владимир Фортов был боец и бился за правое дело - удержание нашей науки на достойном уровне. Будучи опытным яхтсменом, он умел идти не by the wind, а двигаться в правильном направлении галсами.
Юрий Оганесян, академик РАН:
- Он всегда смотрел на проблему, в том числе на научную, с необычной стороны. В этом состояла его особенность - некий внутренний голос, который отличал его от большинства других людей.
Юрий Соломонов, генеральный конструктор МИТ, академик РАН, Герой Труда:
- Мы были знакомы с Владимиром Фортовым более 40 лет. Вместе и очень интенсивно работали по специальной технике. Создали уникальный агрегат для наших ракетных комплексов - он связан с обеспечением антитеррористической устойчивости и в нем использован важный элемент, разработанный под руководством Фортова. Я очень уважал его и как ученого, и как человека исключительно порядочного. За свои 74 года он смог столько сделать, что хватит на десяток других ученых. Научные работы Владимира Фортова способствовали созданию образцов ракетного ядерного оружия XXI века, что обеспечивает обороноспособность и безопасность нашей страны, закреплению ее геополитической роли как одного из лидеров, определяющих мировую политику на ближайшее десятилетие.
Владимир Захаров, академик РАН:
- Хорошо помню наше первое знакомство и первое чувство восхищения большим и ярким человеком. Это произошло летом 1976 года, когда нам вручали дипломы. Ему - доктора наук (в его 30 лет), мне - профессора, я все-таки существенно старше. Тогда сразу же возникла взаимная симпатия. А потом мы оказались жильцами одного дома в Черноголовке, и симпатия переросла не только в тесную дружбу, но и в сотрудничество на почве общих научных интересов и взаимных усилий спасти российскую науку от деградации, перспективы которой обозначились в самом начале так называемой перестройки...
Неустанная активная деятельность Владимира Фортова вывела его на высшие посты в руководстве наукой в России. Он сделал много для спасения нашего научного потенциала, будучи и председателем РФФИ, и министром науки, и вице-премьером правительства РФ. Нам с группой дружественных академиков было очевидно, что только он сможет пробудить Академию от спячки, и мы делали все, чтобы избрать его президентом РАН еще в 2009 году...
Валерий Рубаков, академик РАН:
- Он был замечательным человеком, очень мощным и сильным - настоящая глыба! - со всех сторон позитивным. Когда речь шла о каких-то нападках на РАН, на российскую науку, Фортов стоял грудью, защищая своих; причем даже после того, как перестал быть президентом Академии.
Лев Зелёный, научный руководитель ИКИ, академик РАН:
- Пришлось близко наблюдать, как травма июня 2013 года прошла через его сердце. И та форма реакции, которую ему пришлось выбрать, была очень далека от его подлинного характера и темперамента... Тысячи и тысячи ученых, почти четверть века пользовавшиеся поддержкой - иногда спасительной - РФФИ, который он сумел (вместе с Борисом Салтыковым) организовать в 1992-1993 годах в хаосе ельцинской России, будут всегда помнить его борьбу за спасение науки и в 1990-е, и в нулевые, и в десятые годы.
Александр Сергеев, президент РАН:
- То, что наша Академия сегодня жива - это во многом его заслуга, и мы всегда будем помнить об этом. Это был человек высочайших моральных принципов и большого личного мужества. Рыцарь российской науки.