В Пермский театр вернулся балет Владимира Васильева

Юбилей Владимира Васильева стал поводом для возвращения на сцену Пермского театра оперы и балета любимицы публики - "Анюты". Хотя она отсутствовала в репертуаре всего несколько лет, в труппе успело смениться целое поколение танцовщиков, и для них эта постановка стала открытием нового метода существования в спектакле.

Премьера спектакля должна была состояться почти год назад, и теперь пришлось частично готовить новых исполнителей. Фото: Предоставлено Пермским театром оперы и балета

"Анюта", вероятно, самый успешный из балетов Васильева - в российской провинции сложно найти театр, где не знают это название. Чеховский рассказ, музыка Валерия Гаврилина, либретто Александра Белинского обеспечили успех, выпавший на долю одноименного фильма-балета со звездным составом исполнителей: Екатерина Максимова в заглавной роли и ее партнеры Владимир Васильев, Гали Абайдулов, Джон Марковский, Марат Даукаев. Фильм вышел в 1982 году, собрал коллекцию отечественных и международных наград и на волне этого успеха - случай беспрецедентный - превратился в полноценный спектакль, поставленный в Большом театре.

Беспрецедентный случай: кинофильм на волне шумного успеха стал театральным спектаклем

Когда несколько лет спустя отношения Васильева и Максимовой с Большим театром зашли в тупик, пермский театр оказался одним из первых, кто проявил заинтересованность в сотрудничестве с легендарной опальной парой. В 1990-м "Анюта" в стереотипном репертуаре отечественной балетной труппы, составленном из "Лебединых озер", "Щелкунчиков" и "Золушек", выглядела вызывающе. Ее постановка положила начало партнерству, не прерванному до сегодняшнего дня.

Но за эти десятилетия балетная реальность изменилась до неузнаваемости. Пермский балет превратился в международный бренд. "Лебединое озеро", конечно, никто не отменил. И все же сегодня он известен как отечественный первопроходец в освоении наследия Баланчина, Роббинса и Эштона, специалист по радикальным экспериментам Форсайта и Килиана, обладатель оригинальных постановок одного из самых интересных наших хореографов Алексея Мирошниченко.

В этой коллекции "Анюта" выглядит застенчивым экспонатом. Тем не менее в Перми приложили усилия, чтобы сиял и он. Премьера должна была состояться в прошлом марте, до ухода на карантин труппа даже показала генеральную репетицию. А к нынешнему возвращению на сцену пришлось частично готовить новых исполнителей (вместе с самим Владимиром Васильевым над спектаклем работали Андрей Меланьин и Татьяна Предеина). По два состава оказалось не только у танцовщиков: вместе с дирижером-постановщиком Артемом Абашевым спектакль ведет молодой Владимир Ткаченко. В "Анюте" есть место и классическому романтическому герою (отсутствующий у Чехова Студент, в ком персонифицированы юношеские грезы героини о любви), и рыцарю (Артынов), и балетному гротеску-шуту (Модест Алексеевич), и мастерам пантомимы (Петр Леонтьевич и Его Сиятельство).

Васильев, как танцовщик, прославившийся в обобщенно-лаконичной хореографии Юрия Григоровича, сам вырос в эпоху драмбалета с его любовью к подробной актерской игре, вниманием к движению каждого пальца. Современные пермские артисты воспитаны на других традициях. Хореодрама в их репертуаре представлена "Конькобежцами" Эштона, макмиллановскими "Ромео и Джульеттой", "Золушкой" Мирошниченко, но родство с советским драмбалетом у нее довольно дальнее. Тем не менее в труппе нашелся свой импозантный Его сиятельство - Сергей Крекер (бледнее он выглядит в партии Петра Леонтьевича, превращаясь в неудачливого Артынова), чьи непринужденные жесты понятны без подсказки либретто. Свободно справляется с исполнением сложных поддержек Кирилл Макурин, исполняющий партию Студента. Марат Фадеев уместно снижает образ Артынова до мелкого губернского льва. Совершенно по-разному представляют гротескного Модеста Алексеевича Генрих Райник и Александр Таранов: первый - осторожным, пугливым и вкрадчивым, второй - более молодым, свободным и даже не лишенным авантюризма.

И настоящий вызов - заглавная роль, некогда воплотившая многоликую актерскую природу Екатерины Максимовой. Юной Булган Рэнцэндорж, чеканной в классике, оказались не близки чеховские мотивы с их чисто славянским соединением тепла, иронии, меланхолии. Балерина проделала большую работу, но было очевидно, что образ провинциальной барышни она выстраивает из более ей знакомых моделей - Маши из "Щелкунчика", Одетты из "Лебединого озера", Гамзатти из "Баядерки". При этом внезапно обнаруживает и стилистическую, и техническую уязвимость.

Пермская "Анюта" оказывается спектаклем Полины Булдаковой. Здесь уместны ее детская ранимость, нерешительность и трепетность в первых сценах. Можно было предсказать ее воодушевление и кураж на губернском балу, эффектность замирающих экарте в Цыганочке и сверкание роскошных стоп в Тарантелле. Щемящая грусть финала, когда в вихре кружения на катке Анюта сталкивается со Студентом, нашедшим новую любовь, тоже близка балерине. Но Булдакова бесшовно связала все эти сцены ощущением безграничной тоски, от которой пытается сбежать Анюта. Осваивая новый для себя стиль, она становится настоящим стержнем спектакля и самым естественным оправданием его возвращения в пермский репертуар.