Проработав 20 лет в Японии, известный ученый приехал в Россию
Знаю, что в Японии за 20 лет вы создали три лаборатории, что само по себе уже уникально. Словом, сделали карьеру, о которой могут мечтать многие ученые. И вдруг решили работать в России. Почему?
Анджей Чихоцкий: Тут сошлось несколько причин. Мой очередной контракт в Японии заканчивался, и я рассматривал разные варианты продолжения исследований. И как раз в это время профессор из Сколтеха Иван Оселедец предложил подать заявку на российский конкурс мегагрантов. Конечно, это было для меня очень непростым решением. Я рассматривал и другие возможности, взвешивал "за"и "против", но в конце концов выбрал Россию. Пожалуй, решающим аргументом стало то, что ранее у меня было много успешных и плодотворных контактов с российскими учеными. У них неожиданные идеи, интересные подходы к решению сложных задач.
Как решение поехать работать в Россию встретили ваши родные, знакомые, коллеги? Ведь у нашей страны на Западе, в том числе и в вашей родной Польше, не лучшая репутация. Санкции ужесточаются, риторика все жестче. А вы фактически едете помогать нашей науке.
Анджей Чихоцкий: Может, мне повезло, но ни от своих близких, ни от коллег я не услышал практически ни одного отрицательного мнения о россиянах и по поводу моего решения работать в России. Признаюсь, я сам немного сомневался, как меня, поляка, примут в вашей стране. Сейчас мне эти опасения кажутся смешными. Русские люди очень симпатичны, добродушны, умеют на редкость быстро находить взаимопонимание с другими. Это для меня принципиально. Считаю, что для успешной работы важен микроклимат в коллективе, умение каждого работать в команде. И здесь, в Сколково, все это есть. Я объяснял это зарубежным коллегам и даже сумел убедить профессора Ан-Хуей Фана из Вьетнама, который работал со мной в Японии, приехать в Россию. И он согласился, хотя имел очень заманчивые предложения из других стран.
Размер мегагранта - 90 миллионов рублей на три года. Как это по мировым меркам? Скажем, для Японии это хорошая сумма?
Анджей Чихоцкий: По мировым меркам это очень щедрые деньги. Сравнить с Японией? Там нашей лаборатории выделяли сумму в три раза больше. Но такое сравнение ни о чем не говорит. Надо учитывать специфику каждой страны. Но это вопрос уже к экономистам. Повторяю, российский грант очень хороший. Ведь главное даже не его размер, а смогли ли вы на него создать лабораторию мирового уровня, не хуже чем в той же Японии. Могу утверждать: да смогли.
Многие наши ученые едут работать за границу главным образом не за большими деньгами, их привлекают лучшие условия работы, прежде всего современное оборудование. Ведь сегодня только на нем можно получать результаты мирового уровня.
Анджей Чихоцкий: "Утечка мозгов" - это не только российская проблема. От нее страдают и в Японии, и в Германии, и в Великобритании. Америка, как пылесос, выкачивает лучшие мозги со всего мира. Посмотрите список Нобелевских лауреатов. Очень многие получили премии, работая в США, хотя являются гражданами других стран. Что касается техники, могу сказать, что мы закупили самую современную вычислительную технику. Она ни в чем не уступает той, что установлена в ведущих научных центрах мира.
По условиям мегагранта зарубежный ученый должен работать в России не менее четырех месяцев, а вы живете здесь почти год. Почему?
Анджей Чихоцкий: В первый год мегагранта я работал здесь, как и положено, четыре месяца, в следующий уже шесть. А сейчас постоянно. Почему? Очень много работы. У меня семь аспирантов, десять студентов в магистратуре. Помимо работы по мегагрантам у нас есть и другие интересные проекты. Дел очень много, времени не хватает.
Вернувшийся из Америки профессор Оганов, который тоже работает в Сколтехе, говорит, что самые лучшие в мире студенты и аспиранты - это китайцы. А ваше мнение? Что скажете про российскую научную молодежь?
Анджей Чихоцкий: У меня в Японии были интернациональные команды. Согласен с профессором Огановым, китайцы самые лучшие. Удивительно упорные, готовы работать хоть 24 часа в сутки. Что касается молодых россиян, то сразу бросается в глаза, что у них очень хорошая базовая подготовка. Это говорит о высоком качестве образования. Они мотивированы и амбициозны. Хотят добиться успеха, но часто надеются получить его очень быстро. Этим отличаются от китайских и японских сверстников. Те готовы работать долго, много и очень прилежно. Понимаете, в науке первый хороший результат - это только начало долгого пути. Сказано "А", но теперь предстоит пройти всю дорогу до "Я". Дотошно и постоянно улучшать результаты. В этом особенно сильны японцы. А некоторые молодые россияне считают, что все уже сделано и можно расслабиться. Приходиться им объяснять, что рано почивать на лаврах. Что все только начинается.
Вы работаете в сфере искусственного интеллекта (ИИ), который проникает во многие сферы жизни. Где можно применить ваши разработки?
Анджей Чихоцкий: Мы создаем системы на принципе, который отличается от широко известных нейросетей, имитирующих процессы в мозге. Для их работы требуются мощные машины, даже суперкомпьютеры. Мы хотим уйти от таких вычислительных монстров, работать на обычных ПК, ноутбуках, даже мобильниках. Такие системы будут быстрее обучаться и быстрее работать, они намного компактней, дешевле и доступней. В их основе - так называемые тензоры. Это очень сложная математика. Сферы применения самые разные, в том числе медицина, диагностика болезней Паркинсона, Альцгеймера, шизофрении. Можно ставить диагноз по самым незначительным изменениям, за пять лет до проявлений клинической картины.
Несколько лет вы постоянно живете в Москве. Как себя ощущаете в таком мегаполисе?
Анджей Чихоцкий: Вообще я живу в самом Сколково, для нормальной работы ученого созданы все условия. Конечно, Москва очень большой европейский город, где множество культурных мест мирового уровня: музеи, театры, концертные залы, опера, балет. И еще раз подчеркну, что русские люди очень приветливы и дружелюбны. А это крайне важно для иностранца, чтобы он чувствовал себя комфортно. Чтобы не ощущал себя здесь чужим.
Иван Оселедец, профессор Сколтеха:
- Цель нашего мегапроекта - создать системы ИИ, которые будут проще, дешевле и эффективней нынешних нейросетей. Ведь ИИ можно строить по-разному. Широко распространенные сейчас нейросети, имитирующие нейроны головного мозга, - лишь один из возможных вариантов. Мы используем другой подход, основанный на так называемых тензорах. О чем речь? Представьте, что у вас есть это огромное множество каких-то данных, например, записи ЭЭГ, фамилии пациентов, даты измерений, какие-то другие показатели, которые надо классифицировать по каким-то признакам. Чтобы все это упорядочить, вам недостаточно построить обычные таблицы, нужны как минимум трехмерные массивы данных. Они называются тензоры. В зависимости от числа параметров и связей между ними тензоры могут быть и четырех-, и пятимерные и т.д., а число элементов больше, чем звезд во Вселенной.
На основе таких тензоров мы и создаем системы ИИ, которые могут решать многие задачи намного быстрее, чем нейросети. Но это не все их достоинства. Если нейросети надо сначала долго учить, прежде чем выпустить в "люди", то тензоры вообще не требуют специального обучения. Кроме того, для работы с тензорами не нужны мощные машины, достаточно обычного ПК, ноутбука и смартфона. Кстати, наши системы можно объединить с нейросетями, сделав их намного компактней.
Сегодня мы в этой области являемся мировыми лидерами. Например, на основе наших методов "Фейсбук" выпустил для разработчиков "Тензорные рекомендации". Такие разработки уже не экзотика, они внедряются в различные сектора экономики, например, сейчас мы работаем с "Газпромнефтью" и Сбербанком.
Справка "РГ"
В создании в России новых лабораторий мирового уровня по программе мегагрантов за десять лет участвовали более 270 ведущих ученых из 45 стран. Среди них нобелевские лауреаты Осаму Симомура, Джордж Фицджеральд Смут, Жерар Муру, лауреат Филдсовской премии Станислав Смирнов, лауреаты Нобелевской премии мира Жан Жузель и Риккардо Валентини. Всего по программе мегагрантов опубликовано более 6 тысяч статей в научных журналах, индексируемых международной базой Web of Science, и зарегистрировано около 1,5 тысячи патентов на изобретения и научные открытия.