СК поможет минтрансу разработать порядок допуска капитанов к работе
Павел Сергеевич, в этом году СК России отметил 10-летие с момента создания. С какими итогами ваше ведомство подошло к юбилею?
Павел Выменец: Структура преступности в целом не меняется. В среднем в год наше управление заканчивает 500-600 уголовных дел самой разной направленности - от убийств до коррупции и преступлений в сфере транспортной безопасности.
За десять лет с момента создания СК сильно изменилась техническая оснащенность. В начале главными инструментами были лампа криминалистического света и чуть ли не рулетка, сегодня в нашем распоряжении цианокрилатная камера (предназначена для поиска отпечатков пальцев на помещаемых в нее предметах), генетический банк данных, квадрокоптеры, гидролокатор бокового обзора (средство звукового обнаружения подводных объектов с помощью акустического излучения), анализатор ценных металлов, катер и снегоход, спецприборы, которые позволяют установить местонахождение камер на близлежащих домах. С их помощью, к примеру, было раскрыто дело о причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего. Человек, приехавший в Петербург, умер на Ладожском вокзале, а оказалось, что его избил охранник хостела. Установить это помогла скрытая камера, которую мы обнаружили. Сейчас дело рассматривается в суде.
В чем основная сложность расследования преступлений на транспорте?
Павел Выменец: В свое время квалифицировать дела именно по статье 238 УК РФ "Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности" было ноу-хау СК. В Петербурге таким образом удалось навести порядок сначала в перевозках маршрутками и убрать с улиц города разваливающиеся "газели", а потом на водном транспорте - по рекам и каналам. Раньше ГИМС выписывал штрафы тысячами, но перевозчикам было проще отдать им две-три тысячи, чем закупать спасжилеты и проводить необходимые работы. И только когда мы стали возбуждать уголовные дела и направлять их в суд, все быстро пришло в порядок.
Но наша задача - не просто разобраться с тем, что произошло в конкретном случае, но и установить причины. И здесь мы все чаще выявляем не то что пробелы - пропасти в законодательстве. Но мы, к сожалению, обнаруживаем их только тогда, когда происходит что-то серьезное.
Например?
Павел Выменец: В Коми в прошлом году был выявлен случай, когда капитан парома вышел в рейс пьяным и совершил столкновение с опорой моста. Далее выяснилось, что мужчина стоит на учете в наркологическом диспансере по причине хронического алкоголизма. Когда копнули глубже, выяснилось, что правила допуска капитанов к управлению судном регламентируются нормативным атом 1975 года, выпущенным министерством, которого уже давно не существует, и о документе спустя полвека никто уже не помнит. По результатам расследования этого дела мы направили представление министру транспорта, где изложили свои соображения. Сейчас готовится соответствующий приказ.
Практически аналогичная ситуация выявилась в ходе разбирательства причин столкновения двух самолетов в аэропорту Гостилицы. Оказание услуг на сверхлегкой и легкой авиации - а там планировались экскурсионные полеты вокруг Лахта-центра - вообще не регламентированы. До февраля 2020 года существовало лицензирование деятельности по перевозкам воздушным транспортом, куда в том числе можно отнести и оказание услуг, связанных с экскурсионными полетами на легких воздушных судах, однако затем эту норму убрали. И теперь любой человек, имеющий легкомоторный самолет, может этим заниматься.
Если смотреть на проблему шире, то при организации экскурсионных полетов юрлица или ИП чаще всего относят себя к операторам, которые лишь связывают клиента с пилотом. Они не считают, что оказывают услуги, тем самым пытаясь снять с себя ответственность за какие-либо чрезвычайные происшествия в момент полета. Проверку навыков пилотов либо соблюдение требований авиационной безопасности эти "операторы" не проводят. Единственное, что их интересует, это материальная выгода, тогда как все последствия остаются на откуп пилоту. Вторая причина, по которой происходят авиационные происшествия, - это отсутствие должного контроля непосредственно на самих посадочных площадках.
Так, когда мы получили видеозапись столкновения в Гостилицах, то выяснилось, что оба самолета поднялись в воздух с разницей всего в 25 секунд и один догнал другой в воздухе. На взлетно-посадочной полосе в Гостилицах решение о взлете принимает пилот. А если бы в законе была норма, которая разрешает оказывать такие услуги только там, где есть диспетчер либо руководитель полетов, то трагедии бы не произошло. Второму самолету просто не дали бы так быстро взлететь. Сейчас представление по данному поводу, которое содержит наши предложения, находится на утверждении в центральном аппарате СК. Оно тоже будет направлено в Минтранс.
Что именно вы предлагаете?
Павел Выменец: Аэропорт, который предоставляет транспортные авиауслуги, по нашему мнению, обязан иметь диспетчерскую службу и службу медицинского контроля для пилотов. Кроме того, право оказывать такие услуги должны иметь только лицензированные организации, которые могут отчитаться, кого они берут на работу. Необходимо также предусмотреть определенный налет часов для пилота. Пока этой нормы нет, сегодня можно получить летное свидетельство, а завтра уже поднимать в воздух экскурсии.
А виновные продолжают оказывать свои услуги?
Павел Выменец: Официально запретить им мы не можем. Но, пользуясь этим прецедентом, обязательно наведем порядок в этой сфере.
Недавно был выявлен факт, когда к управлению воздушными судами оказались допущены люди, которые не проходили необходимого обучения - документы им просто выдавали за деньги. Как удалось вскрыть эту схему?
Павел Выменец: Мы работали по этому делу совместно с ФСБ и сотрудниками транспортной полиции. Информация поступила от пилота, который хотел пройти дополнительное обучение. С его помощью был зафиксирован факт коммерческого подкупа, затем начались сбор доказательств и выявление аналогичных случаев. Установлено, что механизм действовал в течение пяти лет, за указанный период было выдано более 400 свидетельств пилотов, из которых 162 - без фактического прохождения обучения и подтверждения летных навыков. Все они на основании представления следствия были аннулированы. Всего было задокументировано 75 эпизодов подкупа. Кроме того, часть пилотов были привлечены к уголовной ответственности за коммерческий подкуп.
Почему не все?
Павел Выменец: Некоторые пилоты освобождены от уголовной ответственности, так как сотрудничали с органами следствия. Кстати, по этому делу было выявлено более 120 случаев выдачи свидетельств коммерческим пилотам различных российских авиакомпаний. То есть тем, с кем мы все время от времени летаем.
Тут и поблагодаришь пандемию: меньше полетов - меньше рисков...
Павел Выменец: Я бы не сказал, что в связи с мерами по предупреждению распространения коронавирусной инфекции количество преступлений на транспорте сократилось.
В конце января в Петербурге снова ослепили лазером пилота садящегося самолета. Насколько успешно расследуются подобные дела?
Павел Выменец: Сейчас по данному факту проводится проверка. Было установлено место, где все происходило, это кафе в Петергофе. Оттуда изъяты записи видеонаблюдения, идет установление личности хулигана. Кстати, квалифицируются такие преступления по статье 213 УК РФ, то есть именно как хулиганство. И хотя создается угроза жизни и безопасности большому количеству человек, санкции по ней сравнительно небольшие - максимум до пяти лет лишения свободы.
К сожалению, расследовать такие дела довольно тяжело, поскольку сложно установить личности виновных. Поэтому у таких граждан хотелось бы узнать, какая у них будет реакция и ощущения, если они попадут в подобную ситуацию.
На ваш взгляд, следователь - это прежде всего человек или инструмент правоохранительной системы?
Павел Выменец: Конечно человек. Со своими эмоциями, со своим отношением к работе. Необходимо умение общаться, иметь навыки психолога - и в работе с потерпевшими, и в работе с подозреваемыми. Я считаю, что не каждый сможет работать следователем - приходится постоянно решать человеческие судьбы, видеть горе, пропускать это через себя. Но если человек может это - он сможет работать практически в любой сфере.
Павел Выменец: Мы расследовали три уголовных дела в отношении лиц, которые, находясь в зоне риска, активно перемещались - в начале пандемии люди всерьез не воспринимали проблему обеспечения безопасности.
Два из них были прекращены, поскольку выяснилось, что сотрудники Роспотребнадзора несвоевременно уведомили их о рисках заражения. А в Пскове мужчина был госпитализирован, но сбежал из больницы и отправился на вокзал, намереваясь уехать. Это дело направлено в суд.