Анна Кузнецова: Наши дети провели с министрами разговор без галстуков
Снова за партой
Школьники возвращаются за парты. После онлайн-школы они стали другими?
Анна Кузнецова: Если до пандемии у кого-то еще оставались сомнения по поводу предпочтительности онлайн или офлайн-обучения, то теперь их уже не осталось. И прежде всего их не осталось у самих родителей. Исследования показали: у 42 процента школьников выявлена депрессия, у 83 процентов - неблагополучные психические реакции, у 73 процентов - ухудшение зрения. О качестве знаний я даже не берусь судить. Мы проводили опросы среди детей и если до введения дистанционки вопросы образования волновали 18 процентов детей, то после - 40. Это главная болевая точка прошлого года. И она навсегда закрепит приоритетные позиции за очным образованием. Мы все ее наелись - "дистанционки". И больше не хотим.
Сегодня у нас 17 миллионов школьников. И я считаю, что за все пережитое ими за время пандемии им можно сделать подарок. Дети из Детского совета при Уполномоченных в регионах предложили ввести Всероссийский день Школьника. Я не оставляю надежду, что это случится, ведь день Студента уже есть! Спрашиваю их, в какой день, вы считаете, нужно учредить этот праздник? Они предложили - в день рождения Михаила Ломоносова, 19 ноября!
Сегодняшние дети часто живут в Сети…
Анна Кузнецова: …В которой крайне не достает позитивного контента. Это еще одна болевая точка - недоступность детям позитивного контента в Сети. Возможно, нам нужен медиаресурс, куда можно было бы зайти и найти все, что тебе захочется. Мы поддерживали проекты совместно с порталом "Учи.ру", помогали детям из нуждающихся семей получить бесплатный доступ к образовательному контенту. Но это все точечные меры, которые не могут на 100 процентов увлечь интересным, созидательным контентом 30 миллионов несовершеннолетних граждан РФ.
Ориентированного на подростков контента у нас крайне мало. На фоне того, что огромную долю видеоконтента в целом занимает продукция из США и Китая. И поэтому вопрос "Что смотрят наши дети?" не должен откладываться и уходить на второй план. Наш экспертный совет активизировал работу по этому направлению с режиссерами, актерами, психологами, социологами, писателями. И к сожалению, здесь не обойтись грантовыми формами поддержки (хотя гранты - это важно). Нужна системная работа, программа с достойным обеспечением.
Дитя не для митинга
В начале этого года родительское сообщество потрясли агрессивные призывы детей на митинги. Как это выглядит с точки зрения защиты прав ребенка?
Анна Кузнецова: Я воспринимаю эту ситуацию с вызовом наших детей как очередной деструктивный контент, который стал им доступен. Про что он - про суициды, призывы к терроризму, участию в незаконных акциях, унижению других людей (такие группы, увы, есть), или про что-то еще, неважно. Важно, что это деструктивный контент, который может навредить нашим детям. Когда на заседании комитета Госдумы по безопасности были представлены в красках и лицах те материалы, которыми руководствовались организаторы незаконных акций, меня охватило чувство жалости к детям. Я понимаю, что это не их вина, а их беда, что рядом не оказалось взрослых, которые вовремя не поговорили с ними, не остановили, не заинтересовали чем-то другим.
Что делать?
Анна Кузнецова: Надо выработать критерии деструктивной информации. Надо понять, чего не хватает в наших действующих нормах. Удобен ли для граждан механизм блокировки, который есть сейчас. Посмотрим, как будет работать закон об ответственности соцсетей за публикуемый контент, который вступил в силу с 1 февраля. Пройдемся по всем источникам информации. Но не забудем о главном: дети должны ходить в бесплатные кружки, получать дополнительное образование, смотреть хорошие фильмы.
Маленькие потребители или хорошие ребята?
Может, дело не только в деструктивном контенте, но и в поколенческих особенностях. И надо честно сказать себе - мы вырастили поколение потребителей, которые способны только требовать.
Анна Кузнецова: "Молодежь привыкла к роскоши, отличается дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает старших, спорит со взрослыми" - это цитата из текста, появившегося до нашей эры. Сейчас двадцать первый век, а интонации те же? Мы ведь тоже были этой самой молодежью, и о нас так же думали те, кто старше. И мы для них тоже были "потерянным поколением"?!
На самом деле у нас хорошие дети. Посмотрите, как они отзываются на добровольческие акции. Сколько у них потрясающего таланта, энергии, энтузиазма, идей! Прекрасные дела, которые сегодня делают наши дети, легко бы перекрыли весь сетевой деструктив, фейки вместе с перепостами. Но своими добрыми делами не принято гордиться и выставлять напоказ. И нет задачи распространять их, назойливо тиражировать. Сегодня это играет с нами злую шутку. Возьмем, к примеру, технологии по продвижению деструктивного контента, они сухие, четкие и понятные. А где порядок по распространению позитивного контента? Представьте, если бы у ребятишек, которые помогают бездомным животным, была бы система продвижения их акций?! Сколько бы доброго они смогли сделать. Они бы не только купили корм животным, подлечили бы, хозяев всем нашли! И каково им видеть, что какая-то чепуха распространяется мгновенно? Вот если бы объявить такой всеобщий день добра, "день мира", когда каждый в сетях сделал бы максимум публикаций с информацией о добрых делах, максимум перепостов таких публикаций - это был бы нереальный взрыв счастья и пользы для ребенка, для конкретного дела. И не только в Сети, на ТВ показывали бы хорошие семьи, доброе отношение друг к другу, светлые фильмы без жестокости. "А правда?" - спросите вы. Да! И это правда. Вернее - и это тоже правда, и люди имеют право ее знать.
Давайте спросим, что сделано для создания позитивного контента. Доступное дополнительное образование обеспечено? Пока не вполне. Надо ли это сделать? Да. Нужно чувствовать, что необходимо сегодняшнему ребенку как в формате онлайн, так и офлайн. И словами о потерянном поколении можно прикрыть только отсутствие инструментов для работы с сегодняшними детьми. Поэтому хорошо и правильно не прятаться за словами, а активизировать поисковую активность. И искать надо не особенности поколения, а то, что создаст детям условия для благоприятного и созидательного развития.
О чем дети спрашивают министра
Что самое главное в разговоре с ребенком?
Анна Кузнецова: Быть честными. Мы такой проект сделали "Лично - детям". У нас в Детских советах при уполномоченных по правам ребенка дети очень активные. Они говорят: "Хотим спросить у наших ведомств - что они для детей делают. Потому что их доклады президенту, которые показывают в новостях, нам не очень понятны". Мы позвонили министрам и спросили: "Можете поговорить с нашими детьми?". Пожалуйста, сказали они. И состоялись очень честные и теплые встречи! Где дети спрашивали, а руководители ведомств рассказывали. Некоторые журналисты даже говорят: мы теперь знаем, как улыбается министр здравоохранения.
Я очень люблю и ценю такие встречи с детьми. Это очень важная обратная связь, и нужна она не только детям, она нужна всем. Нужно быть открытыми с детьми, без всяких галстуков отвечать на их запрос. Пусть это будет один разговор, но он будет настоящий и открытый.
А с какими вопросами дети обращаются детскому омбудсмену? Каких обращений стало больше?
Анна Кузнецова: В целом число обращений к нам выросло на 7,3 процента. Мы зафиксировали колоссальный рост обращений по поводу социальной помощи - больше чем в 2 раза. На втором месте обращения, связанные с информационной безопасностью детей (на 62 процента больше). На 44 процента выросло количество обращений, связанных с деятельностью органов опеки и попечительства. Обогнав топовые вопросы имущественного характера и здравоохранения, вышли вперед вопросы семейных правоотношений - алименты, исполнения судебных решений о передаче ребенка и месте проживания. И то, что сегодня тема семейного правоотношения вышла в топ, говорит о том, что люди не находят решения. Эти обращения кричат нам о том, что сегодня нужно профессиональное сопровождение семьи на досудебном этапе, необходима медиация. Грустно, конечно, когда семья доходит до той стадии, когда не может сама найти инструмент для поисков правильного решения в интересах собственного ребенка.
Вы отвечаете на все письма?
Анна Кузнецова: Мне пишут, предлагая решения разных ситуаций, пишут о своих переживаниях. Порой совет просят, личные вопросы задают. Для меня важно каждое письмо, ведь люди нам доверяют. Иногда пишут о трагедиях так, что слезы текут. А иногда рассказывают о достижениях детей, и я радуюсь вместе с ними. Мы стараемся отвечать на все. Единственное, наши юристы не всегда знают, что делать с обращениями, написанными в стихах (смеется).
Папы-неодиночки
Тяжело было возвращаться после удаленки к рабочему графику?
Анна Кузнецова: Мы не сбавили темпа работы, даже увеличили его. Но поездки нам были доступны не всегда. И теперь мы с удвоенной силой проводим комплексные проверки, которые отложили в прошлом году. Сразу несколько юристов выехали в регионы. И в частности, выявили большое число нарушений, например в Челябинской области. Все началось с истории о маленьком Мише со СМА (Миша был оставлен матерью в больнице с пневмонией, она ребенком не интересовалась, лишь получала пособия на него и вела асоциальный образ жизни. - Прим. ред.). У Миши сейчас все хорошо, он в Москве, у него есть приемная мама, необходимые препараты, он уже начал шевелить ручками и улыбаться, и это большая радость. Но чего это стоило... Огромную роль в этой истории сыграли люди - волонтеры, добровольцы. Они не давали никому покоя. Информация добровольцев порой отличалась от той, что мы получали из официальных источников.
В трудные времена есть место радостям?
Анна Кузнецова: Да, мы, с одной стороны, жили этот год в тревоге от неизвестности, а с другой - с радостью открытий. Во время пандемии, например, очень активно работал Совет отцов: более 15 000 семей получили поддержку. Сейчас Совет отцов обратил отдельное внимание на пап-одиночек, стал им помогать, поддерживать. Некоторые папы-одиночки не объявляются сами, их приходится разыскивать, чтобы помочь. А когда к ним приходят наши отцы, они говорят: "Да ладно, я уж сам". В Ярославской области мы при помощи Совета отцов купили квартиру папе, который остался один с четырьмя детьми. Виделись с ним на днях, он говорит, что до сих поверить не может. Но уже сам хочет войти в Совет отцов и помогать другим. Сейчас наши папы ремонтируют несколько квартир. А всего у Совета отцов уже 80 заявок - начиная от простых о продуктовой помощи и заканчивая лечением ребенка и запросами о жилье. Наши отцы объявили этот год - годом "Безопасного детства".
Актуально
Мы единственные, кто в пандемию вывозил детей из Сирии?
Анна Кузнецова: Особая тема - обращения, связанные с розыском детей в Сирии, в Ираке. Это страшные истории… Наши сотрудники знают сотни детей по именам и узнают их даже в темноте, так кропотливо ведется эта работа. Сколько детей там еще осталось, сложно сказать. Но наши дети там еще точно есть. Сейчас готовы документы на 105 российских детей. Очень странно выглядит ситуация с возвращением детей в последнее время - мы говорим, что на территории вашего лагеря находится, к примеру, 92 гражданина РФ, а нам отдают только 20. Мы не хотим уезжать, оставив граждан России в опасности, но видим, что есть сложности с их розыском. Мы готовы ехать за оставшимися детьми хоть сегодня. У нас уже все готово. Но поедем, как только позволит ситуация, а она там очень непростая. В пандемию мы единственные смогли сделать шесть выездов и вывезти 145 детей. Отдельное спасибо за это Татьяне Алексеевне Голиковой - благодаря ей был специально придуман алгоритм, как привозить детей с учетом эпидемиологической обстановки. Спасибо и минздраву. Мы смогли вытащить этих ребятишек. Хотя многие говорили, что это невозможно. Наша программа официально согласована со всеми властями, с Ираком, Сирией. Мы все чаще проводим переговоры на эту тему с уполномоченными по правам ребенка Узбекистана и Казахстана. На площадке ООН прошло несколько совещаний на эту тему. Мне рассказывали там о страшных фактах пропажи сирот. Куда они пропадают? Жить спокойно с этим знанием мировое сообщество не должно. Но возвращение детей не только гуманитарная миссия. Тот, кто не возвращает детей, разделяет ответственность, по сути, за распространение мирового терроризма. Возглашая лозунги о свободе и демократии, мы не должны забывать, что в этот момент в этих лагерях может погибнуть еще один ребенок.