Но начиная с 2016 года, когда британцы проголосовали за выход из Евросоюза, европейские чиновники начали задаваться вопросом, что будет с английским после "брекзита". По решению стран-учредителей, принятому в середине прошлого века, каждая страна может заявить один язык, на который будут переводить все документы и выступления в различных структурах ЕС. Всего таких языков 24, и английский был закреплен за одной-единственной страной - Британией. Таким образом, в теории этот язык должен со временем утратить свое значение или и вовсе исчезнуть из списка официальных языков Евросоюза. Однако на практике это оказалось невозможным. По данным авторитетного издания Politico, ссылающегося на источники в Еврокомиссии, почти 90 процентов законопроектов и нормативных актов в ЕС изначально пишутся на английском, после чего переводятся на другие языки блока. По информации радиостанции BBC, в течение около 30 лет членства Соединенного Королевства в ЕЭС и ЕС главным рабочим языком европейской дипломатии и структур в Брюсселе, Страсбурге и Люксембурге оставался французский. И лишь после вступления в 2004 году стран Восточной Европы, а также Мальты и Кипра акцент переместился на английский, который изучали в большинстве школ в странах соцлагеря. По данным европейского статистического агентства Eurobarometer, этот язык в наше время использует более половины граждан ЕС. На втором месте находится немецкий - на нем говорят 32 процента европейцев. А третью строчку рейтинга занимает французский с 26 процентами. Несмотря на то что французы агитируют за возвращение последнему его изначальной роли в ЕС, а Жан-Клод Юнкер сказал в интервью одному из французских телеканалов, что он не понимает, почему язык Шекспира должен ставиться выше языка Вольтера, альтернативы английскому, по мнению политиков из других стран, на сегодняшний день нет.
И поскольку те, для кого английский - родной, уже покинули свои кабинеты в зданиях Еврокомиссии, Евросовета и Европарламента, этот язык остался "на растерзание" иностранцам. За долгие годы он уже претерпел изменения в брюссельских коридорах, и их, как полагают некоторые лингвисты, нужно "узаконить", чтобы поляки, эстонцы, греки и испанцы могли понимать друг друга. "Настало время, когда люди в континентальной Европе, для которых английский является неродным языком, определили его будущее для Европейского союза", - считает Марко Модиано, профессор английского языка в Университете Евле в Швеции. На сегодняшний день на обиходном уровне, в общении европейцев между собой, это скорее просто упрощенный английский. Эксперты BBC утверждают, что "в общении евробюрократов - это язык со своими названиями для реалий Евросоюза, со своим особым канцеляритом и своими кургузыми кальками с других европейских языков". Марко Модиано предлагает ЕС взять на себя ведущую роль в определении и распространении континентального английского, у которого будут свои собственные "пунктуация, орфография, грамматика и словарный запас".