Берлинале собирает то, что осталось от мирового кино

Фильмы 71-го ковидного Берлинского фестиваля отчетливо делятся на две категории: те, которые можно смотреть, и те, которые смотреть почти невозможно. Обе категории картин снимались в экстремальных условиях, когда киноиндустрия практически парализована пандемией. Поэтому шедевров от этого Берлинале никто не ждал: кино в таких условиях движется как стреноженный конь, изредка взбрыкивая чем-нибудь амбициозным, но все равно анемичным.

Не знаю, какими мотивами руководствовался венгерский режиссер Денеш Надь, когда выбрал для своего дебюта в полнометражном кино - конкурсного фильма "Натуральный свет" - сюжет с венгерскими отрядами на оккупированной советской территории. Это кино без сюжета и фабулы, кино ощущений и состояний. По локальности художественной задачи его легче представить в коротком метре, к которому и привык Денеш Надь. Двухчасовая картина, выдержанная на одной ноте, при всем гуманизме ее посыла, становится для зрителя испытанием.

По слякотным лесам патрулирует небольшой отряд хмурых людей в поисках вражеских партизан. Пообедав павшим лосем и отняв у жителей деревушки последнее, что там было съестного, отряд направляется к соседнему селу Салтановке, но попадает под партизанский обстрел. Заменив погибшего сержанта, рядовой Иштван Шеметка берет командование на себя, выводит отряд из болот к пришедшему на подмогу дивизиону и встречается с его командиром. Вразрез со всем ранее происходившим в этом молчаливом кино командир дивизиона неожиданно читает длинный, витиеватый, немыслимо литературный монолог, почти притчу о напавшем на него медведе, когда единственным, кто пришел ему на помощь, была собака. И наконец, уже в городе некий полковник, выслушав рапорт Шеметки, дает изнуренному человеку две недели отпуска.

Кажется, материал выбирали так, чтобы его можно было снять на пленере с санитарной дистанцией

Это не о войне как поле брани. При всех стилевых и логических нестыковках это о том, как простой венгерский крестьянин, оказавшись в бесчеловечной, нежилой, невозможной ситуации войны, леденеет от непонимания, как и зачем он сюда попал - в эти топи, эти настороженные, чреватые смертью леса. Лицо играющего Шеметку актера Ференца Сабо в любых обстоятельствах неподвижно - словно заморожено. Солдаты движимы простейшими инстинктами: ищут, что поесть, хотят женщину и боятся вражеской пули. Окружение: лес, слякоть, темнота, убогие покосившиеся избы, все чуждо, непонятно и враждебно. Кадры молчаливы и длятся, кажется, бесконечно. Цветовая гамма как бы отсутствует: грязно-серые "натуральные" тона с минимумом света и красок. Иногда слышны русские возгласы: бабы просят не отнимать последнее, мужики требуют убраться с их земли - страх перед нашествием давно прошел. И если что-то случается - испепеление деревни, например, - это происходит как бы само собой, мановением враждебной человеку силы по имени война. Равно враждебной обеим сторонам - сразу всем.

Это фильм одновременно и сильный способностью передать состояние всеобщей душевной заморозки, и невыносимый из-за полного небрежения автора своей обязанностью хоть чем-то зацепить зрителя, удержать его внимание, вызвать его на диалог. Он старательно повторяет стандартные приемы артхауса, но совсем не умеет выстроить рассказ. Я даже подозреваю, что этот лапидарный материал выбран только потому, что его можно снять на пленере с санитарной дистанцией между персонажами - идеальный материал для съемок в год пандемии: и лаконично, и похоже на кино.

"Альбатрос" Ксавье Бовуа, начавшись с повседневной меланхолии, выходит к трагическим высотам и мощным метафорам. Фото: Пресс-служба Берлинского кинофестиваля

Французский конкурсный "Альбатрос" - полицейская драма Ксавье Бовуа снята на суровом побережье Нормандии, где в жандармерии служит Лоран - белобрысый герой Жереми Ренье, сыгравшего здесь одну из самых зрелых своих ролей. Долгое и, увы, вялое вступление повествует о скучной рутине его жизни: нужно выехать на мелкие происшествия типа суицида на пляже, патрулировать улицы, унять пьяного дебошира, поиграть с дочкой, съездить с приятелем на рыбалку… Некоторую энергию фильм обретает, когда друг Лорана местный фермер поднимает бунт против чиновников, требующих соблюдать санитарные нормы в его коровнике, и куда-то исчезает с оружием. Пытаясь уберечь человека от беды, Лоран его смертельно ранит, и эта гибель переворачивает всю жизнь: призванный спасать людей, полицейский стал причиной смерти. Начавшийся повседневной меланхолией фильм выходит к трагическим высотам и мощным метафорам; финальная сцена схватки героя с океаном оркестрована и снята вдохновенно, как бывает в большом кино.

В секции Berlinale Special прошла немецкая антиутопия "Приливы" Тима Фельбаума - ориентированная на широкий коммерческий прокат история о беженцах с гибнущей Земли в дальнем космосе, где они основали свою колонию, а, соскучившись по теплой голубой планете, решили вернуться - посмотреть, как там обстоят дела. Как и положено в эру феминизма, герои-астронавты здесь - женщины. Фантастические пейзажи полузатопленной Земли сняты на реальных заливных территориях Германии. По решению правообладателей картина была недоступна для просмотров в России, поэтому рассказать о ней подробнее я не могу.